"В нашей библиотеке я впервые столкнулась с вашей газетой и поначалу просто испугалась - неужели у нас возможна Черная Сотня? Я перелистала газету, увидела, что там печатается священник нашей Епархии отец Алексий Остаев из города Кимры. Меня это удивило, я прочитала его интервью с главным редактором "Черной Сотни" и несколько изменила отношение к этому страшному названию, так как уважаю отца Алексия. Но недавно я узнала о том, что отец Алексий, Православный священник, выступает против отмены смертной казни. Не имея адреса отца Алексия, я обращаюсь в вашу редакцию, чтобы вы направили ему мой вопрос:

- Почему Вы, человек, которого я уважаю, будучи священником Православной Церкви, исповедующей Христианство - эту всепрощающую религию, - выступаете не за отмену смертной казни, этого средневекового варварского и антигуманного метода борьбы с преступностью, а наоборот, за эту жестокость? Ведь ни один человек не имеет права отнимать жизнь у другого человека! Ведь сказано: "Не убий!" Надеюсь, что Вы измените свою точку зрения либо хотя бы объясните: почему Вы хотите, чтобы преступников казнили?!"

Евгения Бахметова, Тверь.
 

Уважаемая Евгения!

Действительно, ни один человек не имеет права отнимать жизнь у другого человека, более того, грешно даже желать смерти другому человеку, ведь всякий грех, в том числе и убийство, совершается сначала в помыслах, потом перерастает в желание, а затем совершается на деле. Смертная же казнь - это не отнятие жизни, а напротив, предотвращение возможности отнимать преступнику жизнь у жертвы в будущем. Даже если убийца раскаялся, но у суда (заметьте, у суда, а не у человека), то есть закона, ибо суд - это и есть олицетворение и реализация закона, есть основания не доверять искренности раскаявшегося, или чрезмерной мягкостью приговора создать прецетент и побудить других на дерзость преступления, то смертная казнь не является убийством и богопротивным делом.

Земная жизнь есть лишь начало жизни вечной, и человек, совершивший тяжкое преступление здесь, на земле, и понесший за это высшую меру наказания, там, в жизни вечной, за это наказываться уже не будет, ибо за одно деяние не наказываются дважды. Таким образом, смертная казнь по сути - это не отнятие жизни, а возможность приобретения жизни будущей. Смертная казнь - это не только предотвращение будущих преступлений (их, действительно, полностью казнями не предотвратишь), но скорее это возможность здесь, на земле, восторжествовать закону справедливости, который гласит: "За равное воздается равным", ведь длительные сроки заключения зачастую по своей тяжести превосходят смертную казнь.

Теперь о Ваших словах о том, что "христианство - это всепрощающая религия". В Библии нигде ни разу даже слова такого не употребляется "всепрощение". Христос, действительно, говорил, что "когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши. Если не прощаете, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших" (Марк 11, 25-26). Однако не надо извращать смысла слов Спасителя, утверждая, что тем самым Он призывает к "всепрощению", ведь из вышеприведенных слов ясно, что Господь призывает нас прощать те грехи, которые совершены только против нас, а не против наших ближних, ибо лукавый человеческий ум по наущению диавола нашептывает противникам смертной казни: "Ты прости убийцу твоего ближнего, и Господь простит тебя". Ведь, собственно говоря, все это движение за отмену смертной казни распространяется в умах обывателей, одержимых тайной мыслью, что им самим когда-нибудь придется предстать перед судом; и чтобы гарантировать себя от возможной судебной ошибки и напрасной смерти, надо бы на всякий случай вообще отменить эту смертную казнь. Отсюда и проистекает эта порочная тенденция, что "лучше оправдать десять виновных, чем осудить одного невиновного", как будто оправдание виновного - это не такое же вопиющее беззаконие, как осуждение невиновного.

Господь милосерден и людей призывает к милосердию, а милосердие, по определению Иоанна Кронштадтского, - это любовь к врагам своим. Господь призывавет нас: "Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас" (Матф. 5, 44).

Однако, обратите внимание, что везде Он говорит "вас, ваших", а не "Меня, Моих" или наших ближних. И вот опять лукавый человеческий ум по наущению диавола призывает нас легко, очень легко прощать врагам Божиим или обидчикам наших ближних и с трудом, ох, с каким трудом мириться не только с обижающими нас, но просто с нелюбящими нас лично. Лукавый человеческий ум по наущению диавола вообще все Писание извращает в противоположность, делает его для обывательской души, испорченной грехом, неприемлимым, неудобоваримым. Как часто в последнее время можно слышать с экрана телевизора из уст даже серьезных людей: ученых, писателей, генералов:

- Мне нравится христианство, но я не могу принять этого - "не противься злому", "кто ударит тебя в правую щеку, обрати к нему и другую..."

Действительно, этот генерал готов в суде за рубль тягаться за свою личную честь и достоинство, так низко, видимо, ставя эти свои качества, зато легко может прощать убийцам младенцев, беременных женщин и своих братьев по оружию, заключать с террористами преступные договоры и требовать амнистии лютым бандитам, которые не только не раскаялись, но и хвалятся своей лютостью.

Вот и Совет Европы требует от нас отмены смертной казни, прекрасно понимая, что в наших нынешних условиях это равносильно подливанию бензина в огонь тлеющих конфликтов.

Да, Господь призывает нас быть милосердными, но нас, а не суд. Суд должен быть не милосердным, а справедливым. Милосердным должен быть человек: президент, чиновник, милиционер, но закон должен быть справедливым и только! Но даже и милосердие не должно попирать справедливости, иначе это будет уже не милосердие, а беззаконие. Прощение (амнистия - лат.) допустимо только по отношению к раскаявшимся преступникам, а не к гуляющим на свободе, продолжающим грешить, да еще кичащимся своими преступлениями.

Да, Господь говорит: "Не убий!", но в той же книге Библии Он говорит: "Ворожеи в живых не оставляй" (Исход. 22, 18), или "Кто ударит или просто злословит отца своего или матерь свою, того должно предать смерти" (Там же 21, 15-17), или "Всякий скотоложник да будет предан смерти" (Там же 22, 19-20). За изнасилование, за блуд и прелюбодеяние, особо же за мужеложество и всякий разврат Господь повелевает предавать виновных смерти, и Христос не отменил ни одного из этих повелений. Он сказал: "Не думайте, что Я пришел нарушить Закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: "Доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из Закона, пока не исполнится все" (Там же, 27).

Если присмотреться внимательно к Евангельским заповедям, то ни одна из них не отменяет Закона, но, напротив, усугубляет, возвышает его, делает его еще более жестким: "Вы слышали, что сказано древним: "Не прелюбодействуй", а Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем" (Там же, 27)... Новый Завет вытекает из Ветхого Завета, раскрывает, дополняет его, насыщает осуждающий Закон спасительной Благодатью Божией.

Именно всепоглощающая любовь Божия к творению Своему побуждает Небесного Законодавца повелевать чадам Своим не только удалиться из среды богоненавистников, но и возненавидеть их, говоря словами святого Псалмопевца Царя Давида: "Мне ли ненавидеть ненавидящих Тебя, Господи, и не возгнушаться восстающими на Тебя? Полною ненавистию ненавижу их: враги они мне" (Псалом 138, 21-22).

Да и Сам Иисус Христос уже в Новом Завете как поносит целые города за то, что они не покаялись: "Горе тебе, Хоразин! Горе тебе, Вифсаида! Ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и в пепле покаялись, но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день Суда, нежели вам. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься, ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня; Но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день Суда, нежели тебе." Почему же отраднее? Да потому именно, что жители содомские уже здесь, на земле претерпели смертную казнь за свои злодеяния, а грехи капернаумцев (первый из которых есть гордость) оставлены до Страшного Суда.

Современному человеку, этому обитателю нового Содома, нового Капернаума, нового Вавилона, которые есть западноевропейская и американская цивилизации, потому невозможно проникнуться христианскими Истинами по-настоящему, не извращенно, что его лукавый ум по наущению диавола и средств массовой информации, на словах принимая христианские ценности, по сути до противоположности извращает их содержание. Люди, конечно, ближнего-то любят, но больше, чем Бога, а себя больше, чем ближнего! А какую-нибудь кошечку или собачку, порой, больше, чем себя. Тким образом они полностью извратили всю тварь и поставили ее на место Бога: на первом месте у них кумиры обожаемые. Псы стали как дети, а дети как псы. Если нет ни псов, ни детей, то обожают они себя. Бог у них тоже присутствует, но на последнем месте, там, куда ставил себя согрешивший и кающийся Царь Давид: "Я же червь, а не человек, поношение у людей и презрение в народе" (Псал. 21,7).

Поэтому человек грешный любит в ближних не образ Божий, а подельников своих, праведников же и святых пророков, не замутивших в себе образа Божия и Богом поставленных учителей презирает и ненавидит потому, что последние мешают ему жить.

Преподобный Ефрем Сирин перед смертью говорил, почитая себя человеком многогрешным: "В том одном моя надежда и утешение мое перед Богом, что никогда не злословил я Господа Своего и хула не выходила из уст моих. Ибо ненавидел я, Господи, ненавидящих Тебя и не любил врагов Твоих".

Видите, как в ненависти к врагам Божиим он усматривал едва ли не единственную заслугу и добродетель свою. Поистине дивное смирение!

Ему вторит и Митрополит Филарет (Дроздов), святой уже нового времени:

"Люби врагов своих, бей врагов Отечества и ненавидь врагов Божиих! Ибо и Сам Господь повелевает из всех зол и нечестий искоренять более всего отступничество от Веры Истинной, Веры Божией: идолопоклонство, колдовство, гадания и прочие суеверия - все это безжалостно должно караться смертию и искореняться из народа Божия".

Ну, во-первых, уважаемая Валерия Павловна, для кого страшное, а для кого и нет. Для того, кто по-настоящему любит Бога, любит Родину, любит свой народ ничего страшного в названии "Черная Сотня" нет и быть не может, потому что только это и проповедует наша газета. Знаете, как в одной казацкой песне поется:

Смерти не боюсь,
Страха не страшусь,
Если за Царя,
За Русь!

Во-вторых, что такое страх? Страх - это граница между дозволенным и недозволенным, полезным и вредным, спасительным и губительным. "Начало пре-мудрости это страх Господень", - сказано в Писании (Псал. 110,10), но страх - это только начало, а венец премудрости - это любовь, ведь "В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершенен в любви" (1-Иоанн 4, 18). От страха Божия до совершенной любви, однако, надо проделать трудный путь восхождения по лестнице христианских добродетелей. У Преподобного Иоанна Лествичника в его "Лествице" духовной от первой (отвержение мира сего прелюбодейного и грешного) до последней - любви - насчитывается тридцать ступеней. Но страх Божий можно изгнать не только любовию, но и ее антиподом, называемым похотью. Ведь действительно, похотливый грешник перестает уже бояться Бога, но тогда вселяется в него уже другой страх - страх человеческий - начало безумия, потому что делающие беззаконие и не вразумляющиеся "там убоятся они страха, где нет страха." (Псал. 52, 6). Чем дальше человек от той спасительной границы между праведностью и беззаконием в сторону греха, тем больше одолевают его страхи пустые, суетные, губительные. Кто боится жены, кто темноты, кто порчи или сглазу, кто чего, но больше всего боятся они расстаться с теми мнимыми и губительными сластями, которые приносит им грех, а вследствие этого беззаконники панически боятся смерти, стараются не думать, забыть о ней, но жизнь то и дело напоминает им о неизбежности кончины всех этих наслаждений и вся их сладострастная жизнь отравлена бывает этим безотчетным страхом и превращается в длинный непрерывный кошмарный сон, пробуждение от которого будет еще кошмарней. Человек же, преступивший спасительный порог благодатного страха Божия, как бы пробуждается ото сна, трезвеет и хотя по первоначалу и испытывает некоторое похмелье от греховного пьянства, однако постепенно делается зрячим и сознательно уже идет по нелегкому, но спасительному пути добродетели. Кто боится Бога, уже не боится ничего, а если и боится, то только того, как бы не оступиться и вновь не свалиться в сладострастную греховную пропасть... Две силы терзают Россию и расхищают ее народ. Две силы, якобы, враждуют друг с другом, на самом же деле обе они враждуют на Бога и Его Святую Церковь Православную! Тянут они муташку-Россию в одну и ту же сторону - налево, на Запад, во ад, в преисподнюю. Обе они пришли к нам с Запада, обе на Запад нас влекут, и только одна Правда зовет нас направо, вверх, в Царствие Божие. Заметьте, не тянет, не влечет, не манит даже, а зовет - это Православие. Бог сильный не хочет насиловать нас даже для нашего спасения. Он дал нам волю, разум и чувства и проложил нам путь Правды, ибо, как говорил святой Александр Невский: "Не в силе Бог, а в правде!" Те же две силы, что отвлекают нас от Бога, тянут вниз к земле, в преисподнюю, есть сии: коммунизм и демократия или, если угодно, социализм и капитализм, как их не назови, суть их от этого не меняется, и отличаются они друг от дружки, как сизый бес от лилового. Ведь и коммунисты, и демократы думают только об одном, стремятся только к одному - к земным богатствам и земному благополучию - разница лишь в том, как делить эти богатства. Мы же, Православные, хотим жить по-Божески: "Ищите прежде Царства Божия и Правды Его, и это все (земные блага - А.О.) приложится вам" (Матф. 7, 33). И большевики-коммунисты, и либералы-демократы иногда для вида пытаются примазаться к Правде Божией, однако Бог шельму метит, и они хорошо определяются по такому признаку: и те, и другие одинаково ненавидят Черную Сотню, а следовательно, Православную Веру, Самодержавную Монархию и Русский Народ. Они оклеветывают, ошельмовывают эти три начала, на которых без малого тысячу лет зиждилась русская государственность, и преуспели в этом настолько, что у простого обывателя, пропитанного через продажную иудейскую печать духом страха и ненависти к русским патриотам, одни слова "Черная Сотня" вызывают безотчетный мистический страх.