Осенью 1608 года двадцатипятитысячное войско поляков подошло к Троице-Сергиевой лавре.

Монахи, стрельцы и крестьяне из разоренных сел уже успели подготовиться к обороне. О сдаче поганым Православной святыни никто даже не задумывался, хотя обороняющихся было ровно в десять раз меньше - две с половиной тысячи. На польский ультиматум русские ответили: «Знайте, гордые начальники Сапега и Лисовский, что и десятилетний отрок посмеется над вами, ибо нет пользы человеку возлюбить тьму больше света, променять истину на ложь, свободу на рабство».

Обстрелы и приступы сменяли друг друга, таяло число защитников. Заканчивалось продовольствие, ощущалась нехватка воды, люди страдали от ран и холода, так как и дровяные запасы подходили к концу. Положение становилось безвыходным. Но по-прежнему наготове были котлы с кипящей смолой, пушки сурово смотрели в сторону захватчиков, и крепко держали оружие крестьяне, стрельцы и сами монахи. Каждый день осажденные молились Пресвятой Троице, Архангелу Михаилу, Богородице и основателю Лавры Сергию Радонежскому. Сам Преподобный Сергий неоднократно являлся защитникам, обходил монастырь и кропил его святой водой, и с Божией помощью им все чаще и чаще удавались дерзкие вылазки, после которых Лавра пополнялась скотом, дровами, водой, мукой, а также... пленными поляками. Время от времени небольшие русские отряды пробирались сквозь польскую блокаду на помощь осажденным. Но все равно положение оставалось грозным: зима 1609-1610 годов унесла жизни многих защитников. Люди погибали в бою на крепостных стенах, умирали от ран и болезней. Как грозная предвестница еще больших бед, в лавре-крепости началась цинга. Но и силы поляков были на исходе. Польский гонор постепенно сменялся озабоченностью, страхом и, наконец, отчаянием, а эти малочисленные но упрямые русские все не сдавались.

В январе 1610 года поляки после бесплодной пятнадцатимесячной осады, не выдержав русского сопротивления, обратились в бегство.

Так оправдалось обетование Царицы Небесной преподобному Сергию: «Неотступно буду от места сего и буду покрывать его».

... Никому из монахов во время осады не приходило в голову думать о том, что Церковь - вне политики. Как ратники и крестьяне, монахи поливали горящей смолой незваных пришельцев, стреляли из ружей, бились врукопашную. Как страшно, что сейчас, когда над нами нависла еще более грозная опасность, не все монахи и священники встали в ряд защитников крепости, имя которой - Россия.