|
На суд публики помещаю свой рассказ.
Два Александра
Часы показывали четверть восьмого. Саша собирался на работу, укладывая в спортивную сумку необходимые вещи. Оглядел глазами комнату, стал искать что-то среди стопки книг на письменном столе, затем выдвинул ящик стола, но и там не обнаружил искомого. Вышел из своей комнаты в зал, подошел к старому книжному шкафу со стеклянными дверцами, и, отворив их, начал суетливо перебирать книги на полках. Заскрипела балконная дверь - отец вернулся с перекура.
- Что потерял, Саш?
- Да книгу взял в библиотеке почитать. Зачет скоро, хотел взять на работу, подготовиться.
- Не эту? – в руке отца была ветхого вида темно-зеленая книга в твердом переплете.
- Она! Древнерусской историей заинтересовался? – усмехнулся Саша.
- С такой же книжкой твоя мама засиживалась допоздна. Мы только поженились, она на первом курсе, а я после армии на самосвале пятый месяц. Все на танцы не мог ее вытащить, - он немного помолчал. - Ты завтра с работы придешь, отоспись, съездим в больницу к ней. И книжку эту возьми, может, хоть настроение ей поднимет.
- Хорошо, пап.
Глянув на часы, Саша заспешил. Уже обуваясь в прихожей, он заметил в кармане старого пальто продолговатый выпирающий предмет. Залез рукой и нащупал бутылку «Московской» - отец стыдился пить открыто.
- Ну, давай, счастливого дежурства, - почти виноватым голосом произнес отец, догадываясь, видимо, что сын все знает.
Саня спускался по лестнице в гостиную, что-то перебирая пальцем на сенсорном экране айфона. В гостиной сидел отец и просматривал новости на ноутбуке, стоявшем на маленьком изящном столике из темного дуба. Гостиная была просторна и светла, белые стены с лепниной украшали репродукции голландцев и итальянцев, на столиках и шкафчиках возвышались фигурки из слоновой кости и мрамора, на полу перед камином растянулся ковер из медвежьей шкуры, а в углу комнаты притаился с распахнутой крышкой черный рояль.
- Далеко собрался? – безразличным голосом спросил отец. Бокал бурбона в его руке играл в лучах света янтарными красками.
- Паша в «Гипси» позвал тусануться. Наши все будут. Я поеду на «Астоне», бать?
- Разобьешь, отправлю на завод в цеху отрабатывать.
- Бать, ты че, я будущий финансист, а не работяга! Я в производстве не шарю, - засмеялся Саня.
- Грузчиком простым устрою! – откликнулся отец властным тоном и немного погодя снизил голос: - Ключи в гараже найдешь.
Угрозы его были пустыми и служили, скорее, для подчеркивания образа хозяина и господина, распоряжающегося не только миллиардными активами, но и человеческими жизнями. Умом он понимал, что сын Ордынцева не имеет права показаться «в свете» дурно, несоответственно своему положению, и не того ради, чтобы друзья Сани не посчитали отца его скупердяем, а чтобы они не разнесли эту весть своим отцам, а те – всему деловому миру, и это не повредило бы репутации самого Ордынцева.
Дверь гаража поднялась вверх, открыв взору серебристо-светлый «Aston Martin DBS». Его стремительные формы, мощный передний обвес и двадцатидюймовые колеса радовали глаз Сани подобно тому, как столетия назад какой-нибудь конезаводчик радовался новоприобретенному маститому скакуну. Сев вовнутрь, он нажал кнопку стартера и услышал низкий гул глушителя. Выруливая на проезжую часть, Саня набрал Павла:
- Взял у папаши «Астона», ночью устроим рейсинг!
- Красава, Санек! Подкатывай скорей, все уже здесь! Тебе привет от девчонок!
Сабвуферы отбивали ритмы «драм-н-бэйса», и автомобиль резко рванул вперед.
Саша доехал до работы на маршрутке. Он работал ночным сторожем на складе одной фирмы, совмещая график «ночь через две» с дневным обучением на историческом. Заступая на дежурство, совершил обход, расписался в журнале и принял у зав. складом ключи. Майское солнце клонилось к закату, поэтому он зажег свет в своей сторожке. Монитор показывал изображения с камер, чайник начинал шуметь, и Саша развернул на столе темно-зеленую книгу в твердом переплете. Его мысль перенеслась в далекое четырнадцатое столетие…
Закованного в тяжелые деревянные колодки Михаила Ярославича, великого князя Тверского, гнали на торг. Татарские наездники, переговариваясь друг с другом, то и дело надсмехались над князем, видя в печальном положении его все могущество Ордынского государства. Михаил Ярославич, погоняемый татарами, сбивался с ног, падал и с трудом поднимался под тяжестью своих оков, что забавляло наездников еще сильнее. На торгу собралась толпа народа, жаждущая увидеть сломленного русского князя, крамольника, посмевшего идти против воли самого хана. Из толпы на превосходном арабском скакуне, в расшитом золотом парчовом халате выехал темник хана Кавгадый, один из зачинщиков суда над князем. Несколько минут он молча взирал на Михаила, надменно улыбаясь, конь его нетерпеливо перетоптывался на месте, наконец, темник приказал:
- Встань на колени!
Доселе гудящая толпа стихла. Михаил сурово глянул на Кавгадыя, не желая повиноваться приказу. Видя, что темник сердится, князь ответил:
- Стану ли на колени пред человеком, аще до сих пор перед Господом единым становился?
Темник резким жестом зажатой в руке плетки указал стражникам на князя. Стражники немедленно подбежали к нему, схватили и принудили стать на колени. Отроки (так называли тогда дворян), бывшие с князем, дрогнули, но он остановил их. Довольный Кавгадый начал объезжать князя кругом:
- Вот видишь, урусский князь, ты стоишь передо мной на коленях, и не помогает тебе твой христианский Бог! Потому что твой бог – великий хан Узбек: в его воле помиловать тебя или казнить, сделать великим князем или рабом, позволить Руси процветать или сжечь дотла ее села и города. Ну, что ж ты приуныл, князь, ты не первый: много кого из знатных подвергали здесь позору, глядишь, еще и простит тебя великий хан!
Злорадный смех темника передался его нукерам, они поочередно выкрикивали оскорбительные шутки, и смех становился все сильнее, передаваясь и толпе. Михаил стоял на коленях, опустив голову, смиренно снося унижения и едва выдерживая вес колодок: видя это, два отрока подошли к нему и приняли на свои плечи их края.
- Отведите его в шатер! – приказал темник.
Минул день. Князь читал Псалтирь, а один из отроков держал ему книгу и перелистывал страницы.
- Сердце мое смутися во мне, и страх смертный прииде на мя. Что значит сей псалом, отец Николай?
Старый иерей дрожащей рукой указал ему другой псалом:
- Читай здесь, княже.
- Возверзи на Господа печаль свою, и Той тя пропитает и не даст вовеки смятения праведному.
На душе посветлело от этих строк, но беспокойство не покидало князя. Внезапно вбежал в шатер запыхавшийся отрок и воскликнул:
- Господин князь! Идут сюда люди князя Юрия и Кавгадыя!
Михаил Ярославич нахмурился:
- Убивать меня идут. Позовите сына.
Двенадцатилетний княжич приблизился к отцу.
- Прими мое благословение, Константин. Храни веру православную и обороняй Русь от врагов. Держи свою отчину честно и грозно, будь заступником слабому, а суд верши по справедливости. И помоги тебе Господь Бог, - Михаил обратилс я к отрокам – Ступайте к ханше, да передайте ей сына моего под защиту.
Немного погодя послышался шум. В шатер вбежали ханские слуги. Прогнав людей князя, они накинулись на него и сломали колодки, освобожденный Михаил стал бороться, но был повален толпой противников. Жестокие удары сыпались один за другим, а стенания князя только раззадоривали убийц. Наконец, кто-то вынул нож и вонзил его в самое сердце: раздался последний хрип, хлынула кровь – тверской князь Михаил Ярославич был мертв.
Двое – Кавгадый и Юрий – вошли в шатер. В луже крови лежало бездыханное тело Михаила. Кровожадные убийцы застыли в ожидании реакции темника словно шакалы, завидевшие льва.
- Что, Юрий, так и бросишь тут его лежать? – спросил Кавгадый.
Придя в себя, Юрий велел слугам накрыть тело Михаила и перенести его в повозку. Трагическое безмолвие охватило все вокруг.
Синие и зеленые лучи светодиодных прожекторов резали полумрак ночного клуба, мощная акустическая система била в уши глухими ударами электронных ритмов, опьяненная музыкой и алкогольными коктейлями толпа ликовала и экстатически дергалась словно одурманенные зельем дикари во время ритуальных плясок. За стойкой бара жонглировал бармен, полуголые танцовщицы эротически извивались на специальных помостах, диджей пританцовывал за пультом; девушки, наряженные в самые диковинные наряды, в ярко-красные юбки и желтые маечки, в черного цвета платьица с просвечивающим через кружевную сетчатую ткань животом, в белые сарафанчики и туники, с самыми причудливыми прическами – от уложенных на затылке волос до стрижки «под мальчика», с сочными красками косметики на лице пестрели всюду в зале, украшая собой этот праздник юности.
За столиком на зеленых диванчиках расположилась компания парней и девушек. Захмелев после нескольких рюмок текилы, они оживленно и шумно разговаривали, фривольного вида девицы охотно флиртовали с юношами, громко и бесстыже смеясь над их вульгарными шутками.
- Кать, а ты когда себе успела розочку на шее набить? – спросил Саня.
- В Ницце. Я два дня как прилетела. Там такой классный тату-салон, что я не удержалась и решила сделать татуху на память.
- Тебе идет. Слушай, а ты сейчас одна? Ты же вроде кого-то подцепила у Сереги на вечеринке месяц назад?
- Ага, подцепила. Наутро увидала его трезвыми глазами и ахнула. А он еще и нищеброд оказался. Ну, а твоя бывшая что, достает?
- Да дура она. Говорю ей, отличная клиника, все сделают как надо. А она ни в какую. Последний раз когда виделись - разрыдалась, типа, не нужен ты мне, сама ребенка воспитаю. Ну, и воспитывай нищету, идиотка!
- И много ты таких дурочек осчастливил? – улыбнулась Катя.
- С этой случайно вышло. А если бы ни с кем не предохранялся, давно бы разорил папашу на алименты! – ответил он, и оба разразились смехом. Саня прервал воркующих на соседнем диванчике и предложил:
- А поехали кататься?
- Если не боишься задохнуться выхлопом моего «Порше»! - откликнулся Паша.
- Мой «Астон» порвет твой «Порше» как тузик грелку! Ну че, по коням! – воскликнул Саня, девушки завизжали от восторга и вся компания отправилась на улицу.
- Марков!
Саша вскочил со стула и выпрямился – его сверлил суровый взгляд хозяина фирмы. Он имел привычку проверять своих охранников, поскольку в прошлом служил в милиции.
- Извините, Николай Иванович, я только на минуту задремал.
- Возьмешь бумагу, напишешь «по собственному». Утром – мне на подпись.
Хозяин удалился, а Саша, сев за стол, начал задумчиво перебирать документацию в поисках чистого листка бумаги.
В больничной палате было светло и тихо. Из открытого окна доносилось звонкое щебетание синиц и воробьев, с улицы пахло липой и кленом, а сочная зелень деревьев услаждала глаз. У стены на кушетке лежала не старая еще женщина, очень исхудавшая и бледная, с усталым выражением лица, свидетельствующим о плохом сне. Потухший взор женщины слегка оживился, едва она увидела вошедших в палату мужа и сына – это был Саша со своим отцом. Они подошли к ней, по очереди поцеловали и уселись на свободную кушетку напротив.
- Плохо спала? – спросил Сашин отец.
- Не могла заснуть. Наверно, из-за этих дурацких таблеток.
- Надо потерпеть, Лен. Врач сказал, анализы улучшились, лейкоциты снизились.
- Мне иногда хочется, чтобы уже скорее все закончилось.
- Ну, что за ерунду ты несешь? В 21-м веке живем, сейчас все лечится. Пройдешь курс химиотерапии, и все будет хорошо.
- Химия может и не помочь.
- Врач говорил, операции делают в Германии. Если что, я квартиру продам, кредит оформлю, мы с Сашкой пока в съемной поживем или у брата. Ты, главное, не волнуйся – того, кто духом падает, болезнь быстрее съедает.
- Да держусь я, Коль, держусь. Дура, только вас расстраиваю своим унынием.
- Вот мы и ходим к тебе, чтобы уныние развеять! – улыбнулся Саша.
- Семейная терапия покруче этой вашей химии будет, а! – добавил Николай.
Елена заулыбалась, и усталость постепенно сходила с ее лица.
- Саш, что у тебя-то нового? Готовишься к зачету? Как на работе?
- Готов как пионер, мам, - он проигнорировал вопрос о работе, ибо они с отцом договорились не сообщать матери об увольнении, а лгать ей он не хотел. - Кстати, глянь, что мы тебе принесли!
Саша достал из сумки темно-зеленую книгу.
- Ой, откуда она у тебя? «История древнерусского государства» - я же на первом курсе эту книжку читала. Сколько лет-то прошло!
- Вот и мне пригодилась!
Обсуждение книги так всех увлекло, что разговор плавно перетек в исторический диспут, в котором даже плохо знавший историю Николай сыпал остротами и шутками, изрядно забавляя Елену и Сашу. Со стороны могло показаться, что это не посещение больной ее родственниками, а семейный вечер у камина за бутылочкой старого «Шабли», с приятными воспоминаниями о прошедшем, с предрождественским ощущением чего-то прекрасного и светлого впереди, с теплым детским чувством семейного уединения в минуту общей радости.
Петр Ордынцев, отец Сани, был мрачен. Он закурил сигару и жадно втягивал дым, одновременно набирая чей-то номер на смартфоне.
- Сергей Петрович, здравствуйте! Как ваше здоровье? Да, тоже хорошо! Супруга отдыхает в Италии, а как поживает ваша благоверная? Ахаха, от Диор? Женщин хлебом не корми, дай только попасть на какую-нибудь модную выставку! Да, Сергей Петрович, не хотелось бы вас обременять, но вы, скорей всего, уже знаете о происшествии с моим сыном? Да, да, понимаю, должность обязывает. Все уладите? Ну, слава Богу, вы просто мой благодетель, Сергей Петрович! Что? По поводу груза? Да, контейнеровоз уже в порту, завтра отплытие. Как договаривались, конечно. Всего доброго, Сергей Петрович!
Бросив на диван телефон, Ордынцев подошел к сыну и грозно посмотрел ему в глаза. Саня съежился, отвел мутный взгляд и получил звонкую оплеуху. От удара он свалился с ног, и, словно протрезвев, начал оправдываться, вставая:
- Бать, это все случайно, клянусь! Пашка погнал, я его подрезать стал, и тут эта дура откуда-то выскочила! Темно было, и бабы еще эти рядом визжат! Бать, я обещаю…
- Закрой рот, щенок! – прервал его отец. – Я выбросил целое состояние, чтобы дать тебе первоклассное образование в Оксфорде, я оплачивал все твои прихоти – путешествия, яхты, машины, всех твоих шлюх, решал все вопросы - все делал ради тебя, идиота! Чем ты мне отплатил? Напился, наглотался колес, устроил гонки и сбил человека! Ты не себя, ты меня – ты мое имя опорочил! Моли Бога теперь, чтобы она не умерла в реанимации! Сейчас пойдешь собирать вещи, а завтра отправляешься в Англию, и с тобой теперь постоянно будет охрана - будут тебя охранять от вечеринок и развлечений. С этого момента только учеба, я тебя научу заниматься делом! Иди в комнату, и чтобы до завтра был готов!
Саня безропотно повиновался отцовскому приказу и пошел наверх. Ордынцев, успокаиваясь, сел в кресло, достал новую сигару и закурил. Водоворот событий, за одну ночь переменивших привычный ход жизни, требовал немедленного обдумыванья и просчета, пересмотра всех дел с учетом вновь открывшихся обстоятельств, выхода из создавшегося положения с минимальными потерями и максимальной выгодой – так как приучил себя думать Ордынцев за долгие годы борьбы за выживание в суровом мире капиталов и финансов.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
