Площадь перед главным городским собором полна богато и празднично наряжёнными людьми всякого звания и рода. Расступившись, стоят они, образуя проход, по которому неспешно идёт одетый в зелёный кафтан мальчик лет пяти в сопровождении дядьки-боярина, следом идут князь и княгиня – родители мальчика. Пройдя церковные врата, крестятся они пред величественным белокаменным собором с пятью куполами, сверкающими золотом на солнце. В соборе многолюдно, слышен запах ладана, чудно и торжественно сияет иконостас в свете лампадок и свечей. Владыка в архиерейском облачении, почтенный старик со строгим, но кротким взором, подходит к княжичу и боярину, широким движением руки поочерёдно перекрещивает обоих, затем подхватывает княжича на руки и сажает его на высокую подушку у Царских врат. Златые кудри мальчика рассыпаются по его плечам, когда епископ снимает с него княжескую шапку; затем он берёт ножницы и произносит молитву, звучным эхом откликающуюся в стенах собора: «Постригается раб Божий Димитрий во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Аминь!» Состриженные пряди кладутся на поднос в руках у служки, на клиросах нежно-ангельские голоса возвещают славу Божью.
После короткого молебна княжич подошёл к отцу, в протянутых руках которого лежал короткий меч в серебряных ножнах и украшенный шитьём поясок с застёжками.
- Господи милостивый! – произнёс князь, - укрепи раба Твоего Димитрия мужеством и силой, да будет твёрд и неколебим против врагов Христовых!
Он наклонился к сыну и препоясал его пояском с мечом, а княгиня перекрестила мальчика и нежно поцеловала в лобик. Княжич неторопливо последовал за взрослыми, покидающими пределы храма. Выражение его детского лица было самым важным и даже несколько суровым, и это придавало его облику той напускной серьёзности, которая всегда выглядит в детях одновременно трогательно и забавно. Несмотря на малые лета, он понимал, что в его жизни свершилось что-то значимое, что вместе с постригом он лишился не только длинных прядей, но и беззаботного детства, и от сознания своей «взрослости» он испытывал смешанные чувства гордости и страха. Ему предстояло переменить свои привычки, ибо отныне на смену играм в женской половине дома приходило обучение ратному делу и верховой езде под бдительным оком отца и дядьки.
Выйдя за церковные врата, Димитрий увидел красивого гнедого коня, которого вёл за узду отцовский слуга. Коня подвели к мальчику и велели покормить, вложив ему в руку кусочек яблока. Конь с удовольствием прихватил кусочек с детской ладони и дал себя погладить княжичу, который, сменив хмурость на улыбку, стал ласково проводить своей ручкой по могучей конской шее.
- Фёдор Никитич, сажай крестника на коня! – сказал князь, обращаясь к дядьке-боярину, - хочу сына в седле увидеть!
Дядька ловким движением посадил княжича на коня и, взявшись за узду, повёл его кругом посреди площади. Мальчик, сперва робко державшийся за конскую гриву, ощутил, наконец, в себе силы, выпрямился и взялся сам за упряжь. По кивку князя-отца боярин Фёдор Никитич отпустил узду и, не отходя далеко, стал присматривать за действиями княжича, который уже ехал верхом самостоятельно. Княжич увлёкся, повёл коня быстрее, затем, встретившись
глазами с отцом, ощутил задор и ослабил поводья, чуть было не упал, но вовремя удержался, после чего дядька подбежал к нему и снова взялся за узду, останавливая коня. Князь сам поднял своего сына из седла и, показывая его толпе, воскликнул:
- Люди православные, приветствуйте нового князя вашего!
Толпа начала ликовать, желая здравствовать князю и его сыну, и в это же время на звоннице стали бить в колокола: тут же на площади в честь свершения пострига поставили столы и все были приглашены на княжеский пир.
- Гонец к тебе, господин князь!

Запыхавшийся гонец слез с коня, подошёл к князю, снял шапку и поклонился:
- Господин князь, весть дурную я принёс тебе. От востока прибыла на Русь поганых рать неисчислимая, племя их монголами зовётся, а ведут ту рать воеводы Батый да Субэдэй. Города Рязань и Владимир уж ими сожжены да пограблены, несметное число христиан в полон взято, а ещё паче избито. Великий князь Владимирский Юрий Всеволодович привет тебе шлёт, да зовёт на совет княжеский договариваться о битве против рати монгольской.
Князь стоит мрачен, княжич подле него снова нахмурил детский лобик, держась за резную рукоять подаренного меча. Солнце скрывается за тучами, предвещая грозу.

Извиняюсь, конечно...но куда его подстригли то?..

Княжеский постриг же. Был такой обряд в старину.

Ну, я уж не помню...что там было и как...