|
Противосоциалистический катехизис.
Берегись обманных речей3.
(Против социалистов всех партий).
Обманные, пагубные речи и тайно и явно раздаются теперь всюду в России. Они заманивают в свои сети людей, часто искренних и хороших, но не понимающих обмана и не видящих того, как ими пользуются враги веры, церкви и России. Таковы простые люди – крестьяне, рабочее, которым ложные учители ложно обещают всякие блага; таковы часто люди молодые, неопытные, увлекающиеся, из образованных и полуобразованных, думающее, что они самоотверженно жертвуют собой для общего блага, а на самом деле служащие только общей смуте, беспорядку и гибели родины.
Различно называются самозваные учителя и радетели народа; сами они между собой не во всём согласны и разделяются на различные партии; различные и обещания они дают нам, различными благами желают привлечь к себе, на свою сторону. Но, как бы они себя ни называли, теперь они для всех открыты в своих делах; открылось ясно и то, что в их учениях и действиях много общего и одинакового. Трудно согласить то, чему они учат, с тем, что они делают, ибо учат они и говорят как будто и о благе народном, а на деле приносят и уже принесли народу великое зло и не на год или два, а на целые десятки лет вперёд. Стачки, забастовки, прекращение занятий всякого рода, разгромы чужих имений и чужого имущества, остановка работ на железных дорогах, в аптеках, магазинах, на фабриках и заводах, – всё это вызвано ложными учениями, обманной проповедью в народе нашем; всё это обездолило рабочий народ, принесло нищету и разорение тысячам трудящихся людей, разорило много хозяев и вместе с тем, после закрытия фабрик и заводов, оставило без заработка и их рабочих; всё это страшно подняло цены на все необходимые жизненные продукты, и люди бедные, их жены и малые дети остались теперь прямо в нищете, без хлеба и топлива и, вдобавок, без заработка.
Но это не всё. Если бы обманные учителя делали своё злое дело только с теми, кто с ними согласен, это было бы, по крайней мере, хоть понятно. Но они и несогласных с ними насиловали и насилуют: заставляют прекращать работы, выгоняют даже учащихся из школ, снимают насильно с дела рабочих, которые не поддались их словам и не сочувствуют их решениям; в особых комитетах делают постановления для рабочих всей России и рассылают свои приказы по всем городам, по всем железным дорогам, по всем фабрикам и заводам. Конечно, власть законная стала бороться с такими насильниками, выступившими, однако, под видом и под предлогом свободы. Тогда эти насильники стали избивать представителей власти. Десятками гибли от выстрелов и бомб губернаторы и разные начальники, сотнями избивались и разрывались на части солдаты, казаки, полицейские служители, виновные только в том, что они исполняли свой долг. Бомбы не раз бросали в толпу людей, лишь бы убить одного, и тут рядом гибли десятками люди, случайно проходившие или остановившиеся; женщины, малые дети разрывались на части, как это было в Севастополе и Петербурге.
Нужны были деньги для приобретения бомб, оружия, для прокормления главарей этих насильников.
Долго давали им деньги из-за границы. Теперь это неопровержимо доказано. Японцы во время войны отпускали деньги русским революционерам. Теперь это ясно. Открыта переписка с японцами, с писем фотографией сняты копии и письма изданы в особой книжечке «Изнанка русской революции» (цена ей 10 коп.; можно её купить или выписать из Петербурга, магазин «Нового Времени»; о книжечке этой упорно молчат все газеты, издаваемые врагами России). Все эти документы ни разу и нигде никто не опроверг. Дело совершенно доказано.
Но война кончилась; японцы, чего им было нужно, добились, и перестали платить деньги; мало стали давать денег и из-за границы. Тогда революционеры обратились к грабежам и стали среди бела дня с оружием в руках нападать на банки, магазины, торговые помещения, стали избивать и расстреливать хозяев, приказчиков, артельщиков, казначеев, которые везли деньги для расплаты рабочим, стали по подложным бумагам получать деньги из казначейств и банков. Вся Россия стонет от грабежей. На улицу стало опасно показаться. Всех грабят ради свободы.
Наконец, решились революционеры на страшное дело. Потихоньку и обманом, на деньги, собранные с рабочих, а больше на деньги, отпущенные из-за границы, от врагов России, или от таких же бунтовщиков, как они сами, ложные руководители сбитой с толку кучки рабочих людей накупили много всякого оружия, доставили его в Россию и, приказавши всем рабочим забастовать, решили пойти вооружённым бунтом против Царя и всякого правительства, расстреливали войска, убивали по своим приговорам некоторых слуг правительства, врывались в их дома и, пуская пули в отцов, на глазах семьи и детей, предавали их смертной казни. Они переодевались солдатами, женщинами, ложно прикрывались Красным Крестом, чтобы удобнее пробираться всюду, и до такой злобы дошли, что раненым и верным долгу солдатам отказывали в лечении.
Такие прискорбные, ужасные события произошли в Москве и в некоторых других местах России. По взаимному предварительному уговору, к ним одновременно пристали на окраинах государства некоторые нерусские племена, ненавидящие всё русское. Здесь ясно обнаружилось, с кем заодно действовали ложные учителя, – с врагами русского народа и русского государства.
Так исполнилось слово евангельское о таких учителях: они волки хищные, приходящие в овечьей шкуре; по плодам их узнаете их (Евангелие Мф. 7:15–16).
Теперь спрашивается: почему же, несмотря на явный вред, приносимый обманными речами ложных учителей, находятся люди, которые слушают их и следуют за ними? Прежде всего, конечно, злые люди всегда потянутся ко всему злому: оно сродни им, потому и нравится. Люди ленивые, испорченные, злые, пьяницы, отовсюду выгнанные, бездомовники, уличные бездельники охотно идут за ложными учителями. И это понятно. Таким людям охота без труда и скоро обогатиться; им терять нечего, им никого не жаль; им хочется есть и пить даром, поменьше работать и хоть на час почувствовать себя какими-то начальниками, главарями, предводителями. У кого разбойничество, как говорится, живёт в крови, тому нравятся беспорядки, как пьянице – кабак, как сове – ночь, как земляному жуку – навоз. Не может, однако, совсем заглохнуть у человека совесть, и вот, дурные дела надо прикрыть и оправдать хорошими побуждениями и целями, хорошими словами. Поэтому-то, в оправдание себя, злые люди, которые произвели вышеописанные беспорядки, уверяют всех, что беспорядки эти и страдания народа только временные, что когда власть очутится в руках самозваных обманных учителей и проповедников, тогда всякие страдания и лишения и несовершенства исчезнут; при этом обыкновенно обещают, что под их управлением все будут одинаково трудиться, одинаково и поровну у всех будут пища, питьё, платье, квартира, тепло и всякие жизненные удобства, что не будет богатых и бедных, что земледельцы будут поровну владеть землёй, a рабочие сами будут хозяевами на железных дорогах, на фабриках и заводах. Это, говорят, – новое, высокое учение, которое заменит всякую религию, заменит и христианство; называется это учение социализм, а последователи всех партий социализма называются социалистами.
Такими-то обещаниями общего блага, такими стремлениями к земному раю и к счастью всех людей прикрывают злые люди свои злые дела – насилия, грабежи, бунты и убийства, и этим обманывают, усыпляют и успокаивают свою совесть.
Однако, нам нужно поговорить о деле со всей справедливостью. Не довольно обозвать своих противников дурными людьми, да на том и успокоиться. Нет, нужно сказать правду, прямо и честно посмотреть в глаза этой правде. Нельзя только злобой людей объяснить появление и успех обманной проповеди.
Не все ведь люди дурные: есть добрые, искренние люди среди ложных учителей; есть добрые, искренние люди и среди их слушателей и последователей.
И вообще-то говоря, не все же кругом нас дурные. Напротив, огромное большинство людей любят мир, порядок, любят Бога, хотят исполнять Его закон, боятся поступить против своей совести: это трудолюбивые земледельцы, честные рабочие, добрые ремесленники, мирные граждане, честные юноши, желающие послужить общему благу и бороться против всякого зла, против угнетения слабых, бедных и обездоленных. Отчего же они иногда с сочувствием слушают речи ложных учителей и готовы идти за ними?
Оттого, что и в самом учении, которое теперь принято называть иностранным словом: социализм, наряду с заблуждением, есть доля правды, есть немало доброго и желательного. Это нужно сказать прямо. Иначе – мы сами будем несправедливы. Так, социализм и социалисты учат, что ныне часто труд человека недостаточно оплачивается, что труженики часто бедствуют, а обладатели имений, фабрик и заводов, особенно же обладатели капиталов, живут и богатеют за счёт труда бедных людей; что неравномерно иногда распределены бывают подати, налоги и повинности; что справедливость в распределении благ земных нарушена. Отсюда, – они говорят, – нужно на земле всё так устроить, чтобы у всех всё было поровну, чтобы не было слабых и бедных, чтобы правда на земле во всём торжествовала.
Как не послушать таких слов? Как не посочувствовать им?
Но в этом-то, в этой видимой правде и привлекательности, заключается страшная опасность ложного учения. Ведь самый страшный враг тот, который подходит к тебе под видом друга и доброжелателя. Ведь и дьявол, соблазняя первых людей в раю, обещал им, что они будут совершенно свободны, если откажутся от стеснительной заповеди Бога, да и сами-то станут как боги. Послушались первые люди, и вместо свободы получили рабство пред грехом и дьяволом; вместо счастья – гибель для себя и для всего своего потомства; вместо жизни – смерть; вместо богоуподобления – отвержение от Бога, проклятие. Так сатана, как говорит апостол, преобразуется во образ ангела светла (2Кор. 11:4).
Относительно социализма во всех его различных учениях можно с полной справедливостью сказать, что он великую ложь преподносит людям, завёрнутую в малую правду; больше того; он даёт смертельный яд в позолоченной и сладкой пилюле. О людях, исповедующих такое учение, можно сказать словами апостола; они содержат истину в неправде (Рим. 1:18).
Прежде всего остановимся на тех побуждениях, которыми вызывается в социалистах негодование против всякой, замечаемой среди людей неправды. Ведь, в самом деле, эта неправда, эта неравномерность земных благ, это порабощение бедных капиталу и богатству возмущает всякого человека. Но почему же до́лжно возмущаться неправдой? Как, почему и по чьему научению человек различает правду от неправды, желает добра, отвращается от зла? Известно всем, что учит этому совесть; но ведь и совесть сама нуждается в научении, и случается нередко, что совесть одного человека, например, мусульманина, хвалит то, за что совесть другого, совесть христианина, осуждает.
Совесть есть голос Бога в человеке, но человек может заглушать и извращать этот голос. Вот почему Сам Бог через Своё откровение, через святую веру, иначе говоря, через религию, через Церковь Христову направляет совесть человека к добру вечному и истинному.
Но вот о Боге, о религии, о Христе Спасителе, о Его законе, о Его Святой Церкви – об этом-то, самом главном, самом важном для верующего человека, – социализм совершенно умалчивает, и умалчивает намеренно.
А между тем, что же будет без религии? Почему же человек должен руководиться справедливостью и жалостью? Без религии человек – только умное животное; законом его жизни только и будет закон борьбы за существование, наблюдаемый во всём мире; а этот-то закон, не смягчаемый религией, и приводит к угнетению слабых сильными. Без религии человек – только дитя природы, а в природе мы не видим ни нравственного, ни безнравственного, не видим того, что называется долгом, долгом нравственным; этот долг подсказывает и указывает только религия, Божий Закон, а без понятия о долге люди руководствуются тем, что полезно или приятно. Но, руководясь в своих действиях только пользой и удовольствием, без понятия о долге, люди как раз и приходят к тому, что мы видим и в царстве животных: сильные владеют слабыми и порабощают их без всякой жалости, без всякого слова и без мысли о справедливости.
Итак, социализм, намеренно умалчивая о религии, отделяясь от церкви и отвергая веру святую, этим как раз оправдывает то именно, за что он осуждает жизнь людскую в её настоящем виде, как раз и подготовляет всякое насилие, неправду и притеснения бедных людей со стороны сильных и богатых.
Впрочем, иногда социалисты ссылаются и на христианство – не по вере в его истину (потому что большинство учителей социализма – евреи, ненавистники христианства), а для того, чтобы удобнее привлечь и верующих на свою сторону. «Ваш Христос, – говорят они (уже из этого выражения видно, что они Его не признают4), – то же завещал социализм, потому что первые христиане в Иерусалиме имели всё общее, и свои дома, деньги и прочее отдавали в общее пользование». То, что в этих последних словах сказано о жизни первых христиан, справедливо. В главе IV книги Деяний Апостольских сказано: «У множества веровавших было одно сердце и одна душа (ст. 32); не было между ними никого нуждающегося, ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам апостолов; и каждому давалось, в чём кто имел нужду» (ст. 34–35). Но когда социалисты ссылаются на это место нашей христианской священной книги, они читают его не всё и не с должным пониманием. Где причина общего раздела имущества у первых христиан? А в том, что у них была душа одна и сердце одно. Об этом-то и сказано прежде всего в священной книге, об этом-то и социалистам надо подумать прежде всего. Итак, сначала нужно достигнуть именно этого святого единодушия и единосердечия между людьми, т.е. поднять, просветить их нравственно, воспитать их духовно, тогда сам собой и явится такой порядок жизни, при котором богатые добровольно, как и было при апостолах, отдадут свои избытки бедным. Насилия не было у первых христиан; они продавали по желанию сердца свои имения, но не отнимали же потом этих имений у тех, кому продали, как делают это нынешние социалисты. В противном случае, зачем же было и продавать? Можно было бы просто отнимать у всех деньги на общее пользование вместо того, чтобы их приобрести продажей домов и имущества. Но самовольный и насильственный раздел, сделанный сегодня, вызовет новый самовольный и насильственный передел завтра – и так без конца. Так и не будет никогда никакого равенства, а будет только вечная вражда и насилие. Ибо рядом с добром живёт в человеке зло и действует зло в человеке с первых лет его жизни на земле; это подтвердит и видит каждый, кто наблюдал хоть раз малого ребёнка, когда он начинает подрастать. Из следующей же главы священной книги Деяний Апостольских уже можно видеть это. Два христианина, муж и жена, по имени Анания и Сапфира, имение продали, но деньги внесли не все, а только часть, утаивши цену и, очевидно, заявивши апостолам, что они принесли и отдали всё. Они были наказаны Богом, но за что? Это знать важно и поучительно. Апостол Пётр сказал Анании: «Чем ты владел – не твоё ли было, и приобретённое продажей не в твоей ли власти находилось? Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твоё мысль солгать Духу Святому. Ты солгал не человекам, а Богу» (Деян. 5:3–4). Значит, христиане не принуждали раздавать своё имение; значит, всё у них делалось добровольно, по доброму влечению сердца и по высокому нравственному состоянию первых исповедников Христа. Анания с женой наказаны были за ложь, а не за то, что не отдали всех денег в общее пользование.
Социалисты, ссылаясь на описанный случай из жизни первых христиан, берут только следствие и не хотят знать причины следствия. Это похоже на такой пример. Человек, много поучившийся, знает, положим, прекрасно то или другое ремесло, а мы бы желали и требовали, чтобы он ремесло-то знал, но чтобы не учился... Это невозможно. Кто-то остроумно заметит разницу между христианством и социализмом. В то время, как христианин говорит: «всё моё – твоё», социалисты говорят то же, да не то же: «всё твоё – моё». Но, чтобы сказать по-христиански, чтобы отдать добровольно, повторяем, нужно нравственно развить и перевоспитать людей, – путь долгий, путь трудный, но зато прочный и верно ведущий к цели, путь, не кончающийся даже на земле, а переходящий на небо, по ту сторону могилы и гроба.
Однако, думают ли социалисты о нравственном развитии и перевоспитании людей? Не говорят они ни слова о религии, не говорят ничего и о нравственности. Они затвердили одно: надо поделить поровну хлеб, питьё, одежду, землю и капиталы. Не хотят сообразить: отчего это столько несправедливости в распределении этих благ, отчего это столько злобы и насилия со стороны и богатых и бедных? Ведь это всё от нравственного несовершенства, от греховности людской. Если эту греховность не исправить, ничто людям не поможет в устроении их жизни. Как не лечи голову от угара, но если человек остаётся по-прежнему в угарной комнате и в угарном воздухе, никакое лекарство ему не поможет. Так и здесь. И при разделе всего поровну проявится жадность, обман и злоба, а после раздела разве чем-либо другим нельзя отравить жизнь друг другу? Гордость, грубость, злоба, непослушание, измена, побои, убийства – разве это всё приятные вещи? И почему же можно думать, что, как только у меня будет такой же сытый обед, как у другого, то не будет между людьми злобы и пороков? Это какое-то детское рассуждение.
Нужно, необходимо нужно прежде всего и больше всего поднять человека нравственно, просветить его душу истиной, приблизить его к Богу, уподобить Богу. Бог есть любовь: и человек должен жить и действовать любовью. Если мы хотим сделать всё человечество счастливым, то путь для этого и очень лёгкий и в высшей степени трудный: надо, чтобы люди исполняли Христов Закон. Без этого, повторяем, поделите между ними все блага земные сегодня, они передерутся из-за них сегодня же, а завтра их снова надо будет делить. Надобно воспитать и подготовить людей к тому, чтобы общение и раздел всех благ по любви взаимной совершился у них сам собой, добровольно. Надобно, чтобы яблоко выросло на дереве, а не было к нему привязано ниткой: такое яблоко только обманывает глаз и скоро увянет.
Но где же и в чём такое воспитание?
Надобно знать, что́ добро и что́ худо. Но этого мало. Надобно иметь побуждения делать именно добро, а не зло, надобно, наконец, иметь и силы на то, чтобы делать добро и избегать зла, ибо, повторяем, всякий человек видит и знает и чувствует, что в нём есть и желание добра, и желание зла.
Вот что говорит об этом святой апостол: Не понимаю, что делаю, потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю; желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием, но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим. 7:14–24). И в самом деле, где же спасение? Спасение можно найти только у Господа Иисуса Христа и в Его Святой Церкви, которая продолжает и будет до конца веков продолжать дело Христово на земле. Церковь Христова даёт нам в учении Христа безошибочное знание того, что – добро и святость, и что – зло и грех; Церковь воспитывает человечество и каждому из нас указывает сообразно с мерой его нравственного развития побуждения к нравственному совершенству: в любви к Богу, в примере Спасителя и Святых Его, – в примере наглядном, близком и воплощённом; в голосе совести, истинно направленной; в заповедях Господа; в обетованиях и угрозах, и в страхе суда последнего, и в блаженстве рая, и в ужасах ада и вечных мучений. Церковь, наконец, даёт нам и высшие силы к добру, силы, яже к животу и благочестию (2Пет. 1:3) – во святых таинствах, в коих сокрыта, и запечатлена, и преподаётся, по Божественному, таинственному искуплению грешного рода людской смертью Сына Божия, сила спасительных Его страданий и вечного оправдания нашего перед Богом. Эта сила возрождает нас к новой и святой жизни; побеждает влечение ко греху и прощает грех содеянный; способствует возрастанию нашему в добре и святости; соединяет с Богом, Источником и Подателем силы и святыни; восполняет и без конца возносит наши естественные силы, умаляет нашу естественную немощь. Здесь многое – тайна, но тайна эта доказана и явлена в той же святости первых христиан, на которых ссылаются социалисты, и в великом множестве святых подвижников, мучеников, воздержников христианских, которые показали миру величайшие примеры, подвиги и чудеса любви, преданности, бескорыстия, самопожертвования, самоотречения, раздаяния имений, служения ближним. Но путь этих святых был путь добровольного служения ближним из любви к Богу и к людям, а не принудительного и рабского раздаяния благ земных, чего требует социализм.
И социализм, в конце концов, мечтает о «любви и равенстве».
В любимой песенке своей, «рабочей марсельезе», он обещает:
И взойдёт за кровавой зарёю
Солнце братства и вечной любви.
И настанет година свободы –
Сгинет ложь, сгинет зло навсегда,
И сольются в одно все народы
В вольном царстве святого труда...
Таким образом, и социализм мечтает о нравственном перерождении людей, но он умалчивает об основе этого нравственного перерождении, о способах и цели его. В этом – бессилие и бесплодность социализма. Он уверяет, что люди сделаются лучшими, и требуют только веры к своим словам и обещаниям, не указывая для того ни примеров, ни доказательств. А кто поручится, что кровавая заря принесёт братство и вечную любовь? Трудно ждать от крови, насильно проливаемой, плодов любви, да ещё вечной; скорее от такого посева взойдёт вечная злоба. А что, если со «святым» трудом уживутся и гибельная праздность, и гнусная лень, и пьянство, и разгул, и разврат? Что, если не сгинет ложь и не сгинет зло? Чем и как с ними бороться и на что опираться в борьбе? Социализм на эти вопросы безответен. Отказавшись от веры в Бога, социализм сам себя выставляет новой верой, новой религией. Но, отказывая людям в нравственно-религиозном совершенствовании, он опять-таки служит тому же, что он столь горячо осуждает: силе богатых, насилию неимущих, всякой неправде жизни. И даже хуже: богатые и угнетатели хоть для видимости, а часто и по сердечному влечению и голосу совести, признают и поддерживают церковь и государство. Социализм желает ниспровергнуть то и другое, и остаётся поэтому совсем без почвы под ногами, без средств воздействия на совесть людскую. Не имея возможности обратиться к повелениям религии, к голосу нравственного долга и сознания, к нравственному миру в человеке, социализм, оставаясь без средств воздействия на совесть людей, по необходимости приходит к решению насильно, с оружием в руках, переделать весь земной порядок жизни. В той же рабочей марсельезе социалисты распевают:
«На воров, на собак – на богатых,
Бей, губи их, злодеев проклятых»...
Вот и «солнце братства и вечной любви»!..
Так социалисты сами оправдывают и даже прославляют насилие, которое в других они горячо и справедливо осуждают.
Какой же обещают они новый порядок жизни? Мы уже видели, в чём он состоит. Всё у людей должно быть, и в новом социалистическом обществе будет общее: труд, плата, орудия производства, земли, пища, одежда, жилища и другие блага. Всё будет разделено поровну. Пусть будет так. Согласимся пока, что это возможно, и не станем допытываться, каким путём этого можно достигнуть. Спросим, однако: неужели же потребности человека только и ограничиваются этими земными, или, как принято выражаться, материальными благами? Неужели, разделив пищу и питьё поровну, мы доставим человеку рай на земле? Дьявол и бесы ведь совсем не едят, не пьют, а злоба-то у них какая?!
Между равными и сытыми разве всегда всё мирно и спокойно?
Такое рассуждение, какое допускают социалисты, можно применить только к скотному двору, а не к человеческому обществу. Впрочем, и скоты, хотя и сытые, однако, дерутся между собой... У человека есть, кроме пищи и питья, одежды и жилища, тысячи других потребностей, высших и духовных: вера в Бога, неистребимая в сердце; желание святости, ничем не заглушаемое в душе; потребность знания, стремление к истине, к доброму и прекрасному; потребность любви к ближнему и потребность любви со стороны ближнего. Опыт говорит нам, что, чем полнее удовлетворение потребности тела, тем сильнее говорят потребности и запросы духа. Думать и утверждать, что, разделивши блага телесные между людьми, тем самым можно доставить им прочное счастье, значит – не признавать достоинства человека, как существа разумного и свободного, высшего, чем животные; это значит приравнять его именно к животным. Блага земные – то же, что солёная вода для изнемогающего от жажды: чем больше он пьёт её, тем больше пить хочется. Таким образом, даже и отвергнув духовные потребности человека, мы и в телесных благах не дадим ему счастья.
И желая поднять рабочего и представляя ему удовлетворение одних материальных нужд, социализм не ограничивает ли, не унижает ли в нём человека? Не низводит ли его на положение животного?
Воистину так. И затем: здесь опять социализм совпадает с теми самыми капиталистами, против которых он борется. И капитализм, и социализм совершенно неожиданно являются родными братьями. Для представителя капитала значение человека зависит от обладания деньгами, землёй, заводом, т.е. от обладания материальными благами, а для социалиста не то же ли самое? Только в капиталисте сидит приобретатель, а в социалисте – обладатель, а сущность взгляда на человека одна: оба смотрят на человека только с телесной стороны, оба думают, что жизнь людей есть только большое хозяйство.
Но вечно слово Евангелия: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божиих. Вечно осуждение для тех, о ком сказано: им Бог – чрево. Вечна истина: плоть и кровь царства Божия не наследят; царство Божие не в пище и питии...
В том царстве людского предполагаемого счастья, которое обещает социализм, для души человеческой среди сытости тела, не будет пищи: ей будет и голодно, и холодно, и бесприютно, и эта тоска жгучая, этот голод душевный будет без конца мучительнее всякого голода телесного.
Все рассуждения социализма об их воображаемом счастье построены на ложном и шатком основании. Представители социализма уверяют, что люди по природе рождаются все свободными и равными, поэтому и в жизни своей они должны быть таковыми, и поэтому-то права и всякие блага земные должны быть поделены между ними равно. Рассмотрим справедливость этого рассуждения. Оно провозглашено более ста лет тому назад деятелями так называемой французской революции – особого насильственного и кровавого переворота, объявившего борьбу против Бога, против власти царя и против всяких преимуществ отдельных людей в жизни.
Как ни расхваливают бунтовщики революцию, она не достигла своей цели: осталась религия; были потом и во Франции короли, есть они теперь везде на земле почти у всех народов; остались у людей и неравенство и преимущества. Только одного достигла революция: прежде господствовали над французским народом лица, возвышавшиеся родом и доблестью предков, а после революции стали господствовать купцы, богачи-капиталисты, – те самые, которые принесли гораздо худшее господство и порабощение, те самые, которых теперь так ненавидят и сами социалисты.
Итак, справедлива ли основная мысль революции? правда ли, что люди родятся свободными и равными? Посмотрите на новорождённого ребёнка. Разве только в насмешку можно сказать, что он свободен; совершенно наоборот, он зависит в каждом своём движении от окружающих, он их раб и без них погибнет. Но может быть все дети равны? Равны разве по своей слабости, беспомощности и зависимости от всех и всего окружающего. Но дальше – нет никакого равенства. Мальчик и девочка; здоровый и слабый; способный и неспособный; выносливый и невыносливый, – вот различия с первых дней появления человека в свет. Чем больше он растёт, тем больше различия проявляются и усиливаются, а не сглаживаются.
Итак, основание рассуждений социализма ложно. Ложны и все из него выводы. Разве можно уравнять всех людей и во всём? Правду говорит пословица, что «Бог и леса не равняет». Разве можно всех уравнять по возрасту, полу, красоте, богатству, природным способностям, по уму, памяти, по здоровью, по усердию, труду, умению, по характеру? Разве можно поделить удобства климата, местоположения, забавы, удовольствия? А если все эти разности неизбежно будут существовать, то возможно ли равенство между людьми? Повторяем прежде сказанное: поделите сегодня всё поровну, завтра опять надо будет делить заново, и так без конца. И тут-то и возникнут споры, ссоры, недовольства, злоба, от которых, вместо ожидаемого рая, наступит на земле истинный ад. И кто это может при таком дележе сохранить полную справедливость? Это не в силах человечества: для этого нужны сила и всезнание Господа.
Социалисты больше всего возмущаются против того, чтобы кто-либо имел собственность. Но собственность дана от Бога – между прочим и в награду за труд, и как средство и пособие нравственного развития; собственность оправдывается и природой, жизнью, ибо природа не знает однообразия, и красота её – именно в бесконечном разнообразии. Попробуй переменить отца или мать, попробуй изменить место рождения, попробуй переменить свой пол, возрасти, цвет волос! Если здесь собственность – собственность своего ума, способностей, сил и дарований, то и дальше в жизни идёт собственность. И в начале она явилась, и теперь часто является, как результат труда, за который так стоят социалисты. Правда, многие теперь употребляют собственность во зло, для безделья, насилия и греха, но из этого не следует, что её нужно уничтожить. Иначе мы дойдём до такого рассуждения: чтобы не болела голова и чтобы она не имела дурных мыслей, надо её отрезать.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
заигрывание с низкими, чувственными и эгоистическими сторонами жизни рабочих, обманываемых и обманутых социализмом заведомо несбыточными обещаниями, коими социализм привлекает рабочих в свою среду, совершенно не давая им высших религиозно-нравственных идеалов;