Статья прошлогодняя, но любопытная.
Мирон Игнат
На прошлой неделе Община русских-липован Румынии отметила своё 25-летие. Вообще-то русские старообрядцы бежали на территорию Молдавии и Валахии, теперь являющихся частью Румынии, ещё в конце XVII века. При Николае Чаушеску их старались ассимилировать, многие забыли родной язык. Однако в последние десятилетия, с обретением официального статуса, в среде липован происходит национально-культурное возрождение. Об этом мы побеседовали с председателем общины, депутатом парламента Румынии Мироном Игнатом.
— Как бы Вы охарактеризовали те изменения, которые произошли за последнюю четверть века? Известно, что при Чаушеску в Румынии русских-липован пытались ассимилировать. Как сейчас строятся взаимоотношения с властями и как чувствует себя община?
— Прежде всего, добрый день! Сейчас в Бухаресте солнце, а значит, день весёлый. В те времена, при Чаушеску, с нами не считались, официально с нами не общались, у нас даже не было учебника русского языка. Были признаны только венгры, немцы и цыгане. После революции 1989 года (свергнувшей Чаушеску. — Прим. ред.) на старый Новый год, 14 ноября 1990 года, собралась группа инициаторов и решила создать нашу общину. А 12 февраля — в этот день мы и празднуем день основания общины — существование общины было разрешено официально.
Мы начали ездить по всем местам, где проживают русские староверы, беседовать с ними, создавать местные организации, выбирать руководителей. Разговаривали мы и со священниками, чтобы вместе работать и сохранять русский дух.
Были предприняты первые шаги, чтобы дети начали изучать свой родной язык. Сначала при церкви. Мы старались, чтобы преподавание русского языка было разрешено и в румынских школах, где учатся наши дети. Нашими усилиями в законе об образовании было предусмотрено, что, начиная со второго класса, четыре часа в неделю наши дети могут изучать родной язык. Поначалу было трудно найти преподавателей, но нам удалось создать один класс в педагогическом лицее, выпускники которого стали преподавателями русского языка.
Постепенно община стала укрепляться, членов становилось всё больше. Государство в некоторой степени нас финансово поддерживало: давало деньги на издание газет, книг. За 25 лет мы издали приблизительно пятьдесят книг, имеем собственную типографию, своё издательство, где печатаем учебники, строим собственные дома культуры.
Мы рады, что на сегодняшнем юбилее было много гостей, были и два министра, депутаты парламента от разных партий.
— То есть основные нужды общины сейчас удовлетворены?
— Правительство Румынии поддерживает нас лишь в некоторой степени: издаёт учебники и т. д. Но, например, педагогических материалов для преподавателей не хватает. У нас нет телерадиовещания на русском языке, в котором мы нуждаемся. Наши дети участвуют в национальной олимпиаде по русскому языку здесь, в Румынии, но они хотели бы ездить в международные детские лагеря. Россия даёт нам эту возможность. Когда они возвращаются оттуда, уже иначе владеют русским языком. Те, кто уже был в России, почувствовали русский дух, начинают по-иному относиться к России, лучше говорят по-русски, и между учениками начинается соревнование: все хотят туда поехать. К сожалению, получается не у всех — ежегодно в Россию приглашают приблизительно лишь сорок детей.
Нам нужны издания по истории России, об исторических деятелях, материалы о великих русских писателях, таких как Пушкин, Лермонтов, Ломоносов, Толстой. Раньше эти материалы были и на румынском языке, но постепенно исчезли, а на русском их нет. Мы в них нуждаемся.
— Русский язык в общине знают хорошо?
— Раньше многие не очень хорошо владели русским языком. Народная терминология осталась: кошка — мышка — собака — стол — стул, а вот современных выражений не было, и мы употребляли румынские слова. Когда была создана община, на первых заседаниях двое-трое говорили по-русски, а большинство — на смеси языков или даже по-румынски. В прошлом году мы провели нашу конференцию, и она вся прошла на русском языке. И сегодня на нашем юбилее, кроме приглашённых румын, остальные говорили только по-русски. И это касается всех: при Чаушеску запрещали использовать родной язык, а теперь на нём говорят даже в сёлах.
— Сколько осталось липован? Я встречал цифру всего 37 тысяч человек, это совсем немного...
— В том-то и дело. У нас строгий церковный закон. Когда ребёнок рождается, в течение сорока дней его нужно покрестить. И когда провожают в последний путь, мы из церковных книг человека вычёркиваем. По церковным данным, нас в Румынии живёт 105–107 тысяч.
— Много ли у вас многодетных семей?
— Раньше было много. Например, моя семья: пять братьев и одна сестра. У моей супруги пять сестёр и два брата. А сейчас семьи — трое, четверо, пятеро в среднем. Уже нет тех семей, где было по десять-двенадцать детей. Наше население продолжает увеличиваться, но медленными темпами.
http://www.russkiymir.ru/publications/185210/
