Возвращение из Москвы было для меня необычным. И дело даже не в том, что я был с костылем, после операции и добираться домой мне приходилось общественным транспортом... Уже на вокзале, в очереди за билетом, я принял звонок от моего давнего товарища, с которым провел большую часть своей бесшабашной юности, так называемого переходного возраста. Случилось так, что он тоже выезжал из Москвы в нужную мне сторону. И уже через несколько минут он стоял рядом, и я купил билет в тот же поезд, в тот же вагон. Попутчику я был рад, и не только потому, что мы не виделись несколько лет, и хотелось пообщаться, но и из чисто эгоистических соображений. Мне нужно было погрузить на поезд и по приезду выгрузить дорожную сумку, что для меня было весьма затруднительным с хромой ногой. В поезде, несмотря на то, что время было за полночь спать не хотелось. Мы беседовали за стаканом крепкого чая. Речь моего спутника была плавной, если не сказать заторможенной, глаза периодически залипали, а голос был с присущей ему в тот момент хрипотцой. Одним словом, моему товарищу было тогда хорошо, под героином. Стали вспоминать общих знакомых, кто где отсидел или сидит, кто каким стал? А кто заболел или умер. Вспомнили и то как все это начиналось - первое ширево, первый секс в подвалах и т.д. все с этим связанное. С удивлением отметил, что некоторые воспоминания доставляют мне приятность, несмотря на то, что мое мировоззрение поменялось и многое считаю теперь ошибкой. рассказал мне друг и про свою настоящую жизнь - не позавидуешь! Я решил осторожно спросить: - Андрей, вот тебе сейчас 28 лет, ты нигде не работаешь, пока у тебя хватает сил так жить, заморачиваться на наркоту, жилье, пропитание... Ну, а что дальше? Что потом? Вопрос его явно обескуражил и он дал мне понять, что продолжать не стоит, сказав только: - У меня у самого мозг разрывает, когда об этом думаю. Не знаю... Уже под утро, толи наговорившись, и исчерпав темы, толи устав от воспоминаний мы замолчали. Спустя какое-то время я спросил: - Андрей, вот если бы ты мог вернуться в прошлое, ты бы, что-нибудь изменил? - Да! - А сейчас? - А, сейчас я уже не смогу сделать так как хотелось бы. После этого мы уже с ним не разговаривали, каждый был в своих мыслях. Где-то, через час мы приехали. Молча вышли из поезда, Андрей помог донести мою сумку до вокзала, и пожав мне на прощанье руку сел в такси и уехал, уехал в никуда... (А через три месяца, буквально на днях, я узнал что у него нашли ВИЧ.)
Была ещё одна картина за эту поездку, которая меня поразила. Последние 60 км , мне пришлось преодолеть на стареньком задрипанном автобусе. По своему обыкновению, я смотрел в окно и разглядывал нескончаемую вереницу полуразваленных домов с их не менее разваленными обитателями. Одна из таких обитательниц сидела сзади меня и что-то орала по мобильнику в пьяной эйфории. Возле одной из деревень автобус стал притормаживать и орущая баба двинулась к выходу. Теперь я мог хорошо её рассмотреть. К моему удивлению это была не старая, а просто спитая женщина, с весьма стройными ногами, но в очень грязных джинсах, которые очевидно очень давно не подвергались стирке, как и их содержимое. В руках женщина держала помятую и початую банку пива. Замызганная женщина вскоре вышла и мы двинулись дальше. Я вспомнил чьи-то слова, что мол: жизнь то налаживается! Комуняки канули в лету, Ельцинский режим ушел, а большой "Пу" навел порядок в стране и жить стало лучше и нас зауважали, все стало стабильней и толерантней... А перед моими глазами в это время проплывали образы: моего друга-наркомана, разрушенные колхозы и деревни, замызганная тётка и я не поверил тем словам, какие-то они мыльные и воздушные по сравнению со всеми этими реалиями жизни.
|