|
Вот, почитай что специалисты пишуть...
Ясно, что никто на деле никого не спасал...
------------------------
Итак, АПЛ затонула в ходе проведения крупномасштабных учений Северного флота, когда все его командование (во главе с командующим флотом адмиралом Поповым) находилось или в море на борту тяжелого авианесущего крейсера (ТАКР) «Петр Великий», где располагался штаб учений, или на главном командном пункте флота. Не зафиксировать два взрыва большой силы было практически невозможно. В районе, закрытом для всех посторонних кораблей и судов, где находилась только отечественная АПЛ, два мощных взрыва должны были заставить штаб учений немедленно попытаться связаться с последней. «Курск» на связь не вышел, не мог выйти. В это время он уже покоился на глубине 108 метров.
Сколько времени необходимо даже не очень поворотливому штабу, чтобы сложить два и два и понять, что возникла нештатная ситуация? Пусть час. Была ли после этого срока объявлена тревога по флоту? Были ли немедленно оповещены главком ВМФ, министр обороны, президент России? Далеко не уверен. Были ли вызваны водолазы – глубоководники из Санкт-Петербурга? Нет!
В одном из НИИ под Питером служат очень квалифицированные офицеры и мичмана-глубоководники. На сборы им вполне достаточно минут сорок – час. Добраться до аэродрома – еще час. Два часа полета до аэродрома «Мурмаши» под Мурманском. Пусть еще час - два на полет на вертолете до ТАКРа.
Через шесть часов спасатели могли приступить к подготовке к погружению с борта флагмана Северного флота. За это время найти место гибели АПЛ было вполне возможно.
Дно в данном районе Баренцева моря плоское как стол, и обнаружить объект высотой и шириной с шестиэтажный дом и длиной более 160 метров, причем, металлический, полагаю, не очень трудно. Особенно с учетом того, что пеленг на точку взрыва наверняка был зафиксирован (и не с одного корабля, а также и с берега), и было известно примерное место нахождения «Курска».
Еще через час-два часа могли начаться погружения. Глубина 108 метров – детская для специалистов, о которых я веду речь. Сколько надо времени для обследования затонувшей лодки на наличие живых людей? Пусть еще пара часов. Простучав ЗПЛ, спасатели через 9-10 часов после катастрофы могли точно знать, сколько людей осталось на борту, сколько у них спасательных комплектов ИСП-60, аппаратов ИДА-75 или ИДА-59, и что им еще нужно для успешного выхода из лодки.
Удвоим полученную цифру, пусть даже утроим ее с учетом нашей безалаберности, погоды и прочих форс-мажорных обстоятельств. Все равно, максимум через сутки с четвертью могла начаться операция по выводу 23 уцелевших моряков из «Курска».
Спасательная операция могла начаться с передачи на борт ЗПЛ необходимого оборудования и снаряжения через люк 9-го отсека для последующего вывода через него же людей с обеспечением их силами водолазов – глубоководников.
От верхней крышки люка до поверхности моря было всего 95 метров. Спасательные аппараты должны были быть на весь личный состав в отсеках, плюс 10% запас, то есть 25-26 штук, как минимум. Почему оставшиеся в живых не предприняли попытки выйти самостоятельно методом свободного всплытия, пока еще была нормальная атмосфера и давление в кормовых отсеках? Мне, откровенно говоря, не очень понятно. Во всяком случае, я такую попытку обязательно бы предпринял. Терять было абсолютно нечего. Хотя, может быть, оставшиеся в живых офицеры сделали нехитрые подсчеты, приведенные выше, и искренне надеялись на помощь извне?
Возможно, ИДА-75 на всех не хватало или они были неисправны, или не заряжены. Возможно, матросы были не обучены ими пользоваться, может быть, на борту были раненые, не способные самостоятельно выйти из ЗПЛ. В такой обстановке офицеры могли остаться на борту сознательно. Позднее, когда давление, концентрация СО и вредных примесей в отсеках стали повышаться, самостоятельный выход был уже невозможен. Не исключаю, что одна из лучших АПЛ Северного флота оказалась укомплектована давно устаревшими аппаратами ИДА-59, а не принятыми на снабжение ВМФ ИДА-75, что затрудняло самостоятельное всплытие с такой глубины. Вопросов, как всегда, значительно больше, чем ответов.
Когда выяснилась судьба 23-х членов экипажа из кормовых отсеков, встал извечный русский вопрос: кто виноват и что делать? Кто виноват в том, что их не спасли, хотя шансы, пусть небольшие, по-видимому, были? И главное, что делать? Сведения о том, что стуки из ЗПЛ фиксировались на протяжении, как минимум, двух дней (по другим данным – трех суток) уже стали достоянием гласности. Подсчитать, сколько времени необходимо для начала спасательных работ, могут многие бывшие и действующие морские офицеры и гражданские специалисты. Значит, надо доказать, что все погибли в сроки, исключающие любую возможность спасения. Отсюда всплывает цифра – 15 часов, проставленная в записке капитан-лейтенанта Колесникова.
Взрыв прогремел в 11.55, следовательно, за три часа с минутами, оставшимися до гибели 23-х человек, предпринять что-либо было невозможно в принципе. Отлично! Виноватых нет.
Когда на экранах телевизоров демонстрировались кадры вскрытия отсека подлодки норвежскими водолазами, наверняка, многим запомнился столб воздушных пузырей, вырывавшийся из отсека довольно длительное время. Воздух в отсеке был, и в большом количестве. Другое дело, его состав. Скорее всего, воздух был уже непригоден для дыхания. Но отсек не был затоплен! Зачем была нужна еще одна ложь?
После всего этого невольно начинаешь сомневаться и в достоверности информации о пожаре в 9-м отсеке. Возможно, он был. Но каковы были его причины, масштабы и последствия? Если, как нас уверяют, спустя три часа с минутами после взрыва погибли все оставшиеся на борту подводники, то кто продолжал стучать еще десятки часов? Секретная информация! Она скрыта от коллег, погибших, от их родных, от всего мира….
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
