|
Александр Пименов
Раз под вечер именитый литератор,
Эссеист Евпатий Постосвятов,
Разбирался в марокканских апельсинах.
(В апельсинах он неслабо разбирался...)
Вдруг из ящика выпала живность,
Головой ударилася опол,
Поглядела на писателя нагло,
Помавая блиновидными ушами
И запахло в дому космопаленым.
Преисполняся брезгливого гнева,
Опознал Евпатий Чебурашку
Плод, вернее выкидыш убогой,
Но кошмарной фантазии жидовской.
Полчаса гонял он эту мерзость
По просторам трехкомнатной квартиры
И, поймав каминными щипцами,
Примотал шпагатом к батарее.
Как шипело исчадье, материлось,
Умышляя укусить и в очи плюнуть!
Пот утерши со чела и со членов,
Подошел Евпатий к телефону,
Набирал он дрожащими перстами
Милый сердцу семизначный номер
Кожеменова Никиты, россолюба,
Но десница дрожащая случайно
Набрала неправильную цифру
Может, магия черная вмешалась,
Ан попал он в квартиру фармазона.
Фармазон прослушал сообщенье,
Хохотнул издевательски в трубку,
Пожелал лицемерно доброй ночи
И к жиду пошел за советом.
Лаской жид фармазона встречает,
Во подземный ведет его террарий;
Аллигатора оттуда извлекоша,
Злого ящера алкоголем поит,
Нарекает Геннадием урода
(Грех велик - христианское имя
Нарещи такой поганой твари!),
Надевает на чудовище шляпу
И святую русскую гармошку
В лапы гада кощунственно влагает!
... Горе, горе литератору, горе!
Увидал он во глазке крокодила,
Но почел оптическим эффектом,
Искажающим простой и открытый
Русский облик молодого гармониста;
И под звуки песни "Я - Алеша"
Поглощен был во мгновение пасти!
Крокодил воровато огляделся,
Отвязал от радиатора друга,
И пошли они, погано ухмыляясь,
По российским городам и весям...
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
