Александр Робертович писал(а):
Начиная с 1940 года,когда 90 процентов жидов из руководства были заменены русскими кадрами. Учредительное собрание было не менее жидовским, чем первые советы.
Александр Робертович,для этих русских кадров лучшее название жидовские вскормыши.
"В составе нашей партии, - указывал вождь всех народов, - если иметь в виду ее руководящие слои, имеется около 3-4 тысяч высших руководителей. Это, я бы сказал, - генералитет нашей партии. Далее идут 30-40 тысяч средних руководителей. Это - наше партийное офицерство. Дальше идут около 100-150 тысяч низшего партийного командного состава. Это, так сказать, наше партийное унтер-офицерство".
Военно-иерархическое мышление будущего Генералиссимуса пронизывало сверху донизу весь процесс создания новой номенклатуры, скованной железной дисциплиной и готовой на все по одному движению бровей или усов своего вождя. От ленинской "гвардии" у новой элиты, если что и осталось, то только полное презрение к народу и его интересам, но зато появились и качества, которые, как ни крути, а следует признать положительными. Если ленинскую "гвардию" более всего интересовали вопросы личного обогащения, и она занималась ограблением страны, демонстрируя исключительный беспредел и не неся, по существу, никакой ответственности ни перед законом (которого просто не существовало), ни перед вождем (который подобное поведение просто поощрял), то сталинская номенклатура была сразу же поставлена совершенно в другие рамки.
Вознесенная продуманной системой привилегий на уровень жизни, немыслимый для народа, превращенного ленинскими грабежами поголовно в нищий пролетариат, имея над этим пародом фактически неограниченную власть, сталинская элита прекрасно осознавала собственное ничтожество, ибо в любой момент все - от секретаря захолустного райкома до члена Политбюро, Генерального комиссара госбезопасности или маршала - могли быть застрелены прямо в кабинете, забиты сапогами в подвале НКВД или превращены в "петуха" на каком-нибудь из бесчисленных островов ГУЛАГа. Понимание подобных вещей по простой схеме "сегодня жив, завтра - нет" очень ограничивало аппетиты номенклатуры, сводя к минимуму коррупцию и алчность, направляя энергию на нужды государства и партии. Под понятиями "государство" и "партия" имелась в виду опять же номенклатура, которая именно так себя и ощущала, чего в конечной итоге и добивался Иосиф Виссарионович.
Закалка номенклатуры началась еще в эпоху страшного голода, порожденного коллективизацией. Около райкомов партии, где находились спецстоловые, собирались умирающие от голода крестьяне и опухшие, кричащие от нестерпимого голода дети. Входы в райкомы, естественно, круглосуточно охранялись милицией и солдатами ГПУ, но через открытые окна столовой неслись запахи, сводящие с ума умирающих от голода людей. В этих столовых по исключительно низким, почти символическим ценам продавались: белый хлеб, мясо, птица, экзотические фрукты и различные деликатесы, сами наименования которых народ забыл с 1917 года.
..."Только после раскулачивания и Голодомора Сталин и его компания смогли вздохнуть спокойно. Теперь они знали - для "активистов", выгребавших кашу-затируху из котелка у голодающих, дороги назад, к ограбленному народу, уже не будет никогда. Связанные круговой порукой безмерного злодейства, они могли только покорно брести по извилистой "линии партии", - указывает исследователь.
"Кадры, прошедшие через ситуацию 1932-1933 годов и выдержавшие ее, закалились как сталь. Я думаю, что с ними можно построить Государство, которого история еще не знала", - писал Орджоникидзе Кирову в январе 1934 года.
"Глубоко верные слова. История России раньше такого не знала. Таких "кадров", которые могли бы ежедневно выгружать опухших от голода детей в голую степь, в старые времена еще надо было поискать",
...Голодомор сформировал сталинский социализм таким, каким мы его знаем: с жесткой иерархией, пониманием того, что за кусок надо платить безграничной лояльностью, стремлением любой ценой сохранить то, что имеешь, не обращая внимания на смерть и страдания других по лагерному принципу: "Умри ты сегодня, а я завтра".
Писатель Виктор Суворов назвал эту политику "массовым ссучиванием народа".