Вадим Иловченко: «За день до референдума в Крыму планировался Майдан и начало кровопролития»
«Новоросс.info» - Накануне исторического референдума в Крыму, 15 марта 2014 года, украинские националисты планировали организовать провокацию — крымско-татарский "майдан" с обстрелом его снайперами, что спровоцировало бы масштабное кровопролитие. Об этом в интервью рассказал участник тех событий, казак Вадим Иловченко с позывным «Терец», который после «Крымской весны» вместе с отрядом Игоря Стрелкова отправился в Славянск, а позже, с апреля по июнь, исполнял обязанности коменданта Краматорска.
- Что стало отправной точкой вашего участия в событиях «Крымской весны»?— Ключевой точкой стали январские события в Киеве, когда начали вести агрессивную и открытую работу по уничтожению сотрудников «Беркута». Мы тогда обратились к начальнику крымского подразделения с вопросом, чем мы можем помочь. Он ответил, что пока ничем, но по нему было понятно, что наш вопрос был в точку. Казаки Симферополя, Алушты, Феодосии, атаманы, начали между собой созваниваться, говорить, что нужно что-то предпринимать, чтобы этого не случилось в Крыму. Все люди достаточно взрослые, некоторые имели боевой опыт, мы понимали, что последует за тем, когда разгорится бойня в Киеве.
Мы создали первичный отряд, примерно из 20 человек, которые должны были по мере возможности находиться в Симферополе. Поэтому, мое попадание в ополчение было 20 января. Затем события начали развиваться лавинообразно. Ключевым днем было 22 февраля, когда в Симферополе состоялось прощание с погибшими на Майдане милиционерами. Тогда как раз из Киева вернулись наши правоохранители, ВВшники, сотрудники «Беркута», побитые, пожженные. И больше всего меня поразило, как бойцы спецподразделения, штурмовые ребята, когда прощались со своими товарищами, плакали. Они шли по площади и плакали. Это для меня стало точкой невозврата.
Я подошел к командиру роты Виктору Викторовичу, позывной «Гантеля», и сказал, что мы хотим помочь. С этого момента все и началось. Он тогда сказал, что когда наши «беркутята» из Киева выходили, им угрожали и обещали уничтожить на месте дислокации, на их базе. Он попросил песок, щебень и мешки, чтобы забаррикадироваться. Мы собрали денег, купили 12 тонн песка и полторы тысячи мешков. Последующие двое суток мы помогали сотрудникам «Беркута» баррикадироваться.
- Когда было сформировано народное ополчение, вы вступили в его ряды или продолжили развиваться как самостоятельная организация?— На следующий день на площади перед тогда еще Верховным Советом создали самооборону, там было десять рот по сто человек. Потом жизнь показала на практике, что из этих десяти рот осталось максимум две, которые принимали активное участие в последующих событиях уже под командованием Игоря Ивановича Стрелкова.
Ко мне обратился один человек, который спросил, могу ли я собрать 150 казаков. Есть идея создать информационный центр в Симферополе. Это было не в рамках народного ополчения. Самооборона отдельно, казаки отдельно. Нам выделили палатки и 150 комплектов российской военной формы старого образца. В течение двух суток, 25-26 февраля, мы создали подразделение под названием «Крымский фронт». Потом мы заняли здание профсоюзов, где был американский пресс-центр. Мы буквально за полчаса зашли, выбросили всю американскую атрибутику и объявили о том, что есть патриотически настроенный актив, который готов встать на защиту Крыма.
- Вы участвовали в событиях 26-го февраля?— 25 февраля мы пришли к зданию Верховной Рады, мне дали микрофон и я обратился напрямую к депутатам парламента. Это был первый митинг, небольшой. К нам вышел Константинов, и мы потребовали от него отказаться подчиняться фашиствующей власти в Киеве и переподчинить силовые структуры Крыма на органы местного самоуправления. После этого был собран президиум Верховного Совета, на наших глазах назначили митинг на 26-е февраля и расширенное заседание парламента, чтобы там поднять этот вопрос. После этого мы поехали в Севастополь, где уже выбрали народного мэра. Мы добились, чтобы нас принял господин Чалый и мы заявили о своей поддержке, попросили помощи на митинге в Симферополе. Домой мы приехали поздно ночью, а утром узнали, что татары тоже собираются на митинг.
Когда случилась драка, мы были в первых рядах до тех пор, пока не получили угарную порцию газа. Мы шли туда с голыми руками и не ожидали, что туда татары придут с флагами на черенках от лопат. Естественно, когда начались столкновения, нас начали бить этими черенками от лопат.
Когда разгромили первый этаж Верховного Совета, нас попросили обеспечить сохранность имущества. Именно в тот момент, ночью с 26 по 27, в здание мог попасть кто угодно. Мы собрались и выставили оцепление, подвезли продукты. До двух ночи я сам там был, а потом уехал домой. Около пяти меня разбудили и сказали, что их уже захватили. Кто захватил, я понять не мог. Мне объяснили, что люди говорили по-русски, без акцента, умиротворительно. Сделали пару выстрелов в воздух и попросили помочь занести ящики с боеприпасами, продуктами питания.
О том, что это наши, я понял, когда сам туда прибыл в полшестого утра. Меня встретила на подъезде еще украинская милиция и попыталась не пропустить. Я говорю, а где вы, «пупсики», были вчера, когда была драка? Мне говорят – не иди, тебя убьют. А я глаза вверх поднимаю, а там висит наша гордость, наш флаг. Я сразу понял, что пришли наши.
- А как вы познакомились с Игорем Стрелковым?— Мы участвовали в блокировании бахчисарайской воинской части, без оружия. Ко мне подошли и говорят: «Хотим тебя познакомить с одним человеком, его зовут Игорь Иванович». Так я познакомился со Стрелковым. Он уже поставил задачу, рассказал о формировании двух рот специального назначения и пригласил к себе. Он объяснил, что, возможно, будет внештатное развитие событий и потребуется экстренное вмешательство в ситуацию.
Часть казаков сразу отсеялась, потому что думали, что будет вольница, а нам сказали – строгое подчинение, дисциплина, проживание в казарме. Потом я прибыл в военкомат наш областной и был назначен командиром первой роты специального назначения под руководством Стрелкова. Мы начали выполнять поставленные задачи для того, чтобы предотвратить кровопролитие и не дать вспыхнуть тут гражданской войне или какому-либо вооруженному противостоянию.
- Были какие-то сигналы о том, что такое противостояние готовится?— Были не только сигналы, а активные действия по попытке сорвать референдум. Число задержанных нами людей, которые дали показания по этому поводу, я озвучивать не буду, но силами нашего подразделения была задержана группа лиц, у которых при себе были обнаружены карточки ведения огня, разбивка площади Ленина по секторам.
Была задержана еще одна группа лиц и допрошена, которая сообщила, где находится штаб «Правого сектора».
Мы все делали быстро и спонтанно. Противоборствующая сторона не успевала подготовиться должным образом. Они допускали ошибки, которые привлекали к себе внимание таких специалистов, как Игорь Стрелков.
Был ликвидирован штаб «Правого сектора» и изъято огромное количество карточек, на которых было огромное количество денег. У них был разработан четкий план, по которому накануне референдума должен был вспыхнуть крымский Майдан с привлечением в него лиц крымско-татарской национальности.
Естественно, если бы мы это допустили, то в Крыму было бы кровопролитие. Поэтому мы носились как пчелы по всему Крыму, было изъято огромное количество оружия в схронах, отработаны явки.
Для себя я столкнулся с тем, что в, казалось бы, мирном городе, на самом деле есть параллельная реальность, в которой готовилось разжигание войны в Крыму, были направлены специалисты для этого.
Максим Карпенко,
«ПолитНавигатор»
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Думаю, что звучит, как анекдот.
