Фотина Вяземская писал(а):
Митрофан Крушеван писал(а):
Эх, не хватает на всех большевичков рабочих Михалиных! Я бы вас за "оплот мракобесия" забанил бы навсегда, чтобы вы свою грязь здесь больше не разводили.
Как вы считаете, Митрофан, может ли православный христианин сказать про свою Православную Церковь - "оплот мракобесия"?
Цитата:
Опуститься до таких заявлений, ниже по-моему уже ничего нет. Пикулевщина какая-то уже пошла.
Мы подождем разоблачающих писем Ея Величества Императрицы и воспоминаний членов Синода ( а потом сравним их в романом Пикуля...)
Характерный эпизод из книги протопресвитера армии и флота( и члена Синода) Георгия Щавельского "Русская церковь пред революцией" "Артос-Медиа" 2005г. (электронной версии не нашел, если кто укажет - буду благодарен)
Речь в данном случае идет о прославлении Иоанна Тобольского, которого еп. Варнава прославил вперед Синода по непонятной или непонятой телеграмме Царя: "Пропеть величание можно, прославить нельзя"
...Так продолжалось несколько дней, пока действительно не грянул гром: еп. Варнаву потребовали в Петроград для объяснения пред Синодом.!
Представ 7 сентября 1916 г. пред Синодом, еп. Варнава заявил, что он совершил канонизацию по указанию свыше, при допросе держал себя смело, даже вызывающе, виновным себя не признал, раскаяния и не думал обнаруживать. На какой-то вопрос обер-прокурора А. Л. Самарина, сидевшего за своим столом, когда еп. Варнава, стоя пред членами Синода, давал объяснения, он резко заметил: «А ты кто такой тут будешь? Прокурор, что ли? Коли прокурор, то твое дело писать, а не судить архиерея». А потом добавил: «Когда архиерей стоит, мирянам не полагается сидеть». Ясно, что еп. Варнава чувствовал за своей спиной мощную поддержку.
9 сентября еп. Варнава был принят в Царском Селе императрицей, причем он не пожалел красок, чтобы восстановить царицу против его судей. От него царица узнала, что Самарин «подло говорил о Григории (Распутине), употребляя мерзкие слова при упоминании о нем»(1), что он же «со злобой говорил насчет величания, что государь не имел права позволить такую вещь», на что Варнава «как следует отвечал ему и сказал, что государь - главный покровитель Церкви, а Самарин дерзко ответил, что государь ее раб»(2); что митрополит (Владимир) назвал телеграмму государя «глупой телеграммой»(3); что нельзя даже «повторить тех бранных слов, которыми они обзывали нашего друга»(4); что Самарин допрашивал его - епископа - насчет друга (Распутина) неприлично, «развалившись в кресле со скрещенными ногами,(5); что в общем над Варнавой был учинен «неслыханный перекрестный допрос.»(6) Еп. Варнава убедил императрицу, что все выпады Синода и его оберпрокурора были направлены против царской четы и ее друга и что он сумел дать нападавшим достойный отпор. После беседы с еп. Варнавой императрица 9 сентября писала государю: «он (Варнава) великолепно заступился за нас и за Гр. (Григория) и показал им, что они намеренно идут против нас во всем этом».(7) И в другом письме от 12 сентября: «Он (Варнава) им все сказал и ответил на все - этим животным, я не могу назвать их иначе…(8)
…В первую очередь императрица требовала смены Самарина: «каждый день, что он остается, он опасен и делает зло»(9)(Сноски Щавельского 1-9:
« Письма императрицы Александры Федоровны к императору Николаю II.» Т. 1: 214-236. Берлин, 1922. )
Итог - определение Синода в отношении еп. Варнавы Император не утвердил, Самарин пошел в отставку.