учиха саске писал(а):
Про Петра и Грозного. Петр не совершил НИ ОДНОГО убийства ради удовольствия. Молодежь почти 150 лет равнялась на царя-работника. Кто равнялся на Грозного и его опричников?
Ты болен? Или вообще не знаком с историей? Именн оради удовольствия Петро мог убить. В отличие от Иоанна Васильевича.
Тебе примеры привести? Пожалуйста:
30 сентября 1698 года к месту казни отправляется первая повозка осуждённых. Головы стрельцов летят от топора главы государства. Его приближённые делают то же самое: Голицын, Меншиков, Ромодановский собственноручно рубят головы. Только утончённые иностранцы Лефорт и Бломберг отказались от этого и ограничились созерцанием.
Приговорённых везли на Красную площадь в санях попарно, с зажжёнными свечами в руках. Клали по пятьдесят человек вдоль бревна таким образом, что бревно служило плахой. На кровавом конвейере вовсю работали Пётр (великий) и его приближённые.
Больше недели продолжалась кровавая вакханалия:
11 октября - 144 казни;
12 октября - 205;
13 октября - 141;
17 октября - 109;
18 октября - 65;
19 октября - 106.
Кроме этого, двести стрельцов были повешены перед окнами Софии в Новодевичьем монастыре. Трое из них "держали в руках" копии прошения, адресованного царевне.
Всего этого оказалось мало монаршему маньяку. Перед стрелецкой казнью он приказал вырыть из могилы гроб умершего двенадцать лет назад Милославского. К месту казни гроб везли на свиньях, а установили его таким образом, чтобы кровь казнённых стрельцов лилась на останки Милославского.
Тела казнённых стрельцов сваливали в те ямы, куда скидывали трупы животных. Повешенных стрельцов Пётр запретил снимать, и они в течение нескольких месяцев болтались в петлях.
О патологической жестокости монарха говорит множество фактов. Вот ещё два. Пётр убил слугу всего лишь за то, что тот слишком медленно снимал перед ним шляпу. А восьмидесятилетнего старика Головина, который наотрез отказался одеваться чёртом во время очередного шабаша, велел раздеть догола и посадить на лёд Невы. Несчастный продержался час и умер.
Пётр считал себя хорошим зубным врачом и хирургом. Бывало, что он сам брался делать операции, но ещё больше ему нравилось вырывать зубы. Придворные пуще смерти боялись показать царю, что у них заболели зубы, потому что как только он узнавал о зубной болезни, тут же кидался за инструментами, и вскоре зуб несчастного отправлялся в специальный мешочек, который к концу жизни монарха заполнился доверху. Попробуйте, уважаемый читатель, представить себя на месте петровского пациента…
Вот ещё один из характерных примеров (цитируем по тому же Костомарову):
"Обер-фискал Нестеров отличался ревностным преследованием злоупотреблений, но попался сам: провинциал-фискал Попцов, обвинённый в нарушении инструкции и казнённый впоследствии, оговорил самого Нестерова. Царь учинил суд над последним (председательствовал генерал-прокурор Ягужинский) и назначил тому пытки. Под пытками Нестеров признался, что брал взятки. С него взяли штраф в триста тысяч рублей (!) и в январе 1724 года казнили. Пётр, любивший присутствовать на казнях, стоял у окна камер-коллегии и любовался. Старик Нестеров взобрался на эшафот и крикнул Петру:
- Виноват!
Царь не обратил на это внимания, и Нестерова тотчас стали колесовать: сломали сначала одну руку, потом ногу, потом - ещё одну руку и ещё одну ногу. После диких пыток старик не скончался. Майор Мамонов от имени государя подошёл к нему и сказал, что ему отрубят голову, чтобы прекратить его страдания, но он прежде должен рассказать всю правду. Нестеров сказал, что он уже во всём сознался. Его потащили к плахе, положили лицом в кровь, вытекшую из голов только что казнённых двух его товарищей, и отрубили голову. Головы воткнули в колья, тела повязали на колёса. Казнили в тот день девять человек, других казнокрадов отправили на галерные работы, четырём вырвали ноздри".
Ужасом для нарушителей царской воли был князь Фёдор Юрьевич Ромодановский, начальник Преображенского приказа в Москве. Этот человек соединял в себе насмешливость с мрачною кровожадностью; участник Петровых оргий, неизменный член сумасброднейшего собора, имевший шутовское звание царя-кесаря, он держал у себя выученного медведя, который подавал приходившему в гости большую чарку крепкой перцовки и в случае отказа пить хватал гостя за платье, срывал с него парик или шапку.
Ромодановский подвергал обвиняемых самым безжалостным пыткам и приговаривал преступников к мучительным казням: кроме обыкновенного повешения, он вешал их за рёбра и сжигал. Его имя наводило трепет; сам Пётр называл его зверем, зато любил Ромодановского, зная, что никакие сокровища не в силах возбудить малейшее сострадание к попавшейся жертве.
Это, конечно, не казнь ради удовольствия...
И - какая это молодёжь равнялась на Петра?
Кстати, на Ленина равнялись миллионы, и что? Это аргумент?