Иной путь

В последнее время в определенных кругах все большую популярность обретает концепция третьего пути. При этом предполагается, что этот путь противоположен двум первым, т.е. коммунизму и демократии. Однако крайне сложно понять в чем же заключается его существенное отличие. Вполне вероятно, одной из причин этого является неточность самой формулировки. Когда говорят - третий, то тем самым автоматически ставят его в один ряд с двумя предыдущими, т.е. действие разворачивается в той же плоскости, и перехода на другой уровень, радикального изменения ситуации не происходит. В связи с этим, представляется более уместным использовать другой термин: не "третий", но иной путь. Итак, иной путь. В чем же заключается его коренное отличие?

Необходимо сразу сказать о том, что к иному пути можно отнести движения фашистского типа. Безусловно известно, что эти движения (итальянский фашизм, германский национал-социализм, испанский франкизм, румынский гвардизм, бельгийский рексизм, движение Салазара в Португалии и т.д.) имели различия, и иной раз довольно существенные, поэтому их можно и нужно различать между собой. Однако, целью настоящей статьи является выявить их внутреннее единство и инаковость по отношению к демо-коммунизму, поэтому в дальнейшем они будут называться просто фашистскими (как это и принято сегодня).

Многих удивляет и возмущает возросший в последнее время интерес к фашизму. Действительно, можно согласится с тем, что эта склонность носит несколько иррациональный характер. Дело здесь даже не в привычных упреках и рассуждениях о том, сколько страданий принес фашизм нашей стране, можно подумать, что коммунисты и демократы занимаются здесь исключительно благодеяниями. Тем не менее, учитывая то, в каком виде преподносится нам сегодня фашизм, действительно казалось бы крайне сложно почувствовать к нему симпатию. И все же это происходит (в Италии даже существует забавный термин для этого феномена - филофашизм). Поэтому можно говорить скорее об интуитивном, нежели о рациональном характере этого тяготения к фашизму. Многие сочтут это недостатком, однако, подобная позиция вполне оправдана. Безусловно, умение считать (рацио - "ratio" происходит от латинского глагола "reri", т.е. считать) необходимо человеку, однако, это умение ни в коем случае нельзя признать высочайшей способностью человека.

То же самое можно сказать и об историческом познании. Даже не говоря о его проблематичности в целом, совершенно очевидно, что объективно оценить конкретную действительность фашизма сегодня абсолютно не возможно. Отчасти это связано с недостатком информации, но еще в большей степени с крайней пристрастностью уже в самом подборе материала (это относится как к противникам, так и к защитникам фашизма). Но, дело даже не этом. Основная проблема заключается в том, что не возможно постичь ситуацию "из вне", это возможно лишь "изнутри".

И, тем не менее, само желание понять, чем же был фашизм и самое главное, чем он отличается от других движений, вполне законно. Эту статью можно считать одной из версий на эту тему.

Сегодня когда хотят провести параллели или наоборот отличить одну систему от другой, принято оперировать социальными, экономическими или в крайнем случае политическими категориями (причем как правило последние всегда ставится на уровень, подчиненный экономике). Однако, можно взглянуть на эту проблему и с иной стороны - с точки зрения миросозерцания или даже точнее мироощущения. В данном случае слово идеология не совсем подходит, т.к. речь идет не просто об идее, но именно об ощущении, переживании мира.

Исходя из этого, принципиальным отличием фашизма от демо-коммунизма можно считать его антиматериалистическую и антиатеистическую направленность. В подтверждение этому можно было бы привести много фактов и цитат, однако, ограничимся лишь одной. По словам Гиммлера, человек, не верящий в Бога: "ist uberheblich, grosenwahnsinning und dumm, er ist fur uns nicht geeignet" (самонадеянный нахал, страдающий манией величия, и дурак; такой человек нам не подходит [прим. авт. - имеется в виду СС]) (J. Evola "Il fascismo visto dalla Destra", ed. Settimo Sigillo, Roma, 1989, стp. 196). Иными словами, не всякий верующий станет фашистом, но фашист не может быть атеистом. В то же время достаточно сложно назвать фашиста просто религиозным человеком (по крайней мере с точки зрения современного понимания религиозности). Во-первых, для фашиста Бог - это прежде всего тайна и могущество, а не моральный или нравственный закон. Во-вторых, фашист не просто верит в Бога, а можно сказать, что для него существование Бога абсолютно очевидно, простейшим подтверждением чего является сам факт существования мiра (старая орфография здесь используется для того, чтобы отличить мiр как космос, сакральный закон и порядок, от того что называют современным миром). Отсюда вытекает особое отношение фашиста к мiру. Мiр для него не что-то мертворожденное, обыденное и привычное, но живое существо, величайшая тайна и загадка. Так как мiр является творением сверхъестественных сил, Бога, то пребывание в нем невозможно рассматривать как наказание за совершенные грехи. Пребывание в мiре - величайшая радость и величайшее испытание. Поэтому то, что другим представляется несчастьем и страданием, фашист рассматривает как испытание своих сил, как возможность проявить свое могущество. Чем тяжелее испытания, чем яростней борьба - тем лучше, значит тем большим могуществом он обладает. Качественной характеристикой мiра является его насыщенность сакральным присутствием.

Совершенно очевидно, что при таком мировосприятии, современный мир, как мир, лишенный Бога, более не является мiром, но скорее его противоположностью, т.е. - хаосом. Характеристиками же хаоса являются его сущностная однородность и бесконечность, что исключает всякую возможность ориентации, а следовательно и какого-либо пути. Поэтому нормальный человек не может жить в хаосе, он обязательно должен что-то противопоставить ему. Однако у хаоса, как это не парадоксально, есть и одна положительная черта: в хаосе - возможно все. В том числе и создание мiра, творчество. Современный мир лишен Бога, для этого мира Бог или остался где-то позади, в недоступном прошлом или в лучшем случае, должен появится в конце времен, в неопределенном будущем. Но для фашиста, который сохраняет Бога в себе, он всегда и везде, здесь и теперь. Ощущая живое присутствие Бога в самом себе, фашист обретает в нем точку опоры, полюс мiра, тем самым делая возможным ориентацию и путь. Разжигая в себе сакральное пламя, в котором сгорает иллюзорный мир, он очищает себя и мир, давая ему возможность стать мiром, божественным Порядком, подчиненным не окаменевшим законам экономики и исторического развития, а живому, сакральному принципу справедливости, гласящему: Suum cuique (Каждому - свое). Тем самым он берет на себя величайший риск и тяжелейшую ответственность, так как этот закон распространяется и на него, и если он окажется не на высоте, это пламя испепелит и его самого. Но если он устоит, то обретет величайшее могущество, потому что творчество - это божественная сила.

Фашизм обвиняют во многом, в том числе в антигуманизме. Пожалуй, это одно из немногих обвинений с которым можно полностью согласится. Необходимо лишь выяснить, а что такое собственного говоря гуманизм. Постулат гуманизма гласит: человек - высшая ценность. Но разве это не является отрицанием Бога? Антигуманизм фашизма имеет прямое отношение именно к его антиматериалистической направленности. Фашизм настаивает на приоритете трансцендентных, то есть превышающих человека ценностей, ценностей высшего, божественного порядка. Все в мире обладает ценностью лишь постольку, поскольку оно связано с трансцендентностью, в том числе и человек. Быть человеком - это всего лишь одна из возможных форм существования и как любая форма имеет свои границы, лишь превзойдя которые можно достигнуть более высокого уровня.

Если попытаться определить фашизм с точки зрения философии, то пожалуй можно назвать его имманентным трансцендентализмом. Иначе говоря для фашизма человек ценен именно тем, что ему неким парадоксальным образом внутренне и изначально (т.е. имманентно) присуща связь с тем, что превосходит его, в частности, с Богом. Парадоксальным же образом, именно потому, что в принципе божественное считается недоступным и непостижимым для человека как такового (т.е. трансцендентно ему). В древние времена существовало такое понятие как инициация, основное значение которой состояло именно в преодоление профанического состояния, в коренном изменении своей сущности. Недаром таких людей называли дважды рожденными. Крайне сложно сказать, что-либо конкретное о существовании подобных мистерий в фашизме, однако можно рискнуть утверждать, что само стремление к возрождению древних ритуалов безусловно является характеристикой движений фашистского типа.

Само собой разумеется, наличие подобных тенденций диктует и особое отношение к смерти. Именно смерть на данный момент остается единственным верным спутником и проводником, мастером инициации, лишь она позволяет человеку окончательно преодолеть себя. Не черная дыра материалистов, а лишь новая ступень, новый этап пути, верный советчик - вот, что такое смерть для фашиста. Именно это заставляет фашиста стремится к наиболее опасному, тяжелому и проблематичному в жизни. Фашист не отказывается от жизни, но он умеет сказать "да" не только жизни, но и смерти.

Не раб Божий, а Божий ратник, фашист, вступает в борьбу с хаосом и его чудовищным порождением - гигантским Големом, существом, лишенным души, обретшим жизнь, благодаря черной магии материализма - с современным миром. Не уничтожить хаос стремится он, но сотворить из хаоса мiр, вернуть ему тайну и радость, вернуть ему Бога - вот основная задача фашистского движения, таков иной путь.

Вероятно многим изложенное здесь покажется слишком далеким от конкретной, практической жизни и следовательно не нужным. Однако вот, что говорил о теоретических предпосылках движения человек, известный в первую очередь как величайший практик: "Задача... заключается не в том, чтобы со всех сторон взвесить степень ее (т.е. теории или программы) выполнимости в каждый, данный момент, а в том, чтобы с возможно большей ясностью показать ее суть.. - и чуть ниже - ...можно сказать, что боги покровительствуют им (т.е. тем, кто определяет программные задачи) как раз в тех случаях, когда они требуют именно невозможного". (Adolf Hitler, "Mein Kampf", изд. ИТФ "Т-ОКО", 1992, стр. 175-177.)

http://www.nationalism.org/vvv/different-way.htm