Помещаю обещанный ответ от моего духовного отца. Но с одним "но", это не статья, как он обещал, а устные его комментарии и ссылки, кои я попыталась воспроизвести письменно.
Прежде всего он рекомендовал к прочтению книгу С.П.Григоровского "Родство и свойство как препятствие к Венчанию и восприемничеству к Крещению". В электронном виде я её не нашла. Но вот есть эл. магазин, где её и иные можно заказать:
http://blagovest-moskva.ru/catalog173_2.htmlТам как раз очень подробно рассмотрены все вопросы, коих мы касались в этой теме.
-----------------------------------------
Кроме того, вот, развернутое обоснование:
Протопр. Н. Афанасьев. Вступление в Церковь7. ВОСПРИЕМНИКИ1. Восприемничество возникло из порядка приема в Церковь, а следовательно, из практики крещения взрослых, а затем было перенесено на крещение младенцев. Желающий стать христианином должен был заявить об этом предстоятелю церкви через посредство какого-либо члена церкви, который становился поручителем за желающего вступить в Церковь: приводил его к епископу и принимал участие в таинстве крещения. По всей вероятности, такое лицо имелось уже в апостольское время. Литургическая формула, которую мы находим в новозаветных писаниях (ti kolyei — что препятствует?) и о которой мы уже говорили выше, произносилась перед крещением. Этот вопрос ставил предстоятель церкви или, может быть, то лицо, которое приводило кандидата к предстоятелю. Последнее предположение более вероятно. На его вопрос предстоятель церкви давал согласие: ouden kolyei, то есть нет препятствий. В Учении двенадцати апостолов имеется предписание, чтобы крещаемый, крещающий и некоторые еще (tines alloi) постились перед совершением крещения (1). Возможно, что некоторые другие лица, о которых говорится в Дидахе, или по крайней мере одно из них, было тем лицом, которое приводило кандидата к предстоятелю. У Тертуллиана мы уже встречаемся с термином sponsores (греч. термин anadochoi), то есть поручители (2). Описание роли поручителя при крещении мы находим в Апостольском Предании Ипполита Римского. Поручитель приводит кандидата в церковь и свидетельствует о нем, что он способен быть зачисленным в число оглашенных. Возможно, что он принимал участие в научении оглашенного, но главная его роль заключалась в руководстве жизнью оглашенного. По Ипполиту, поручитель должен был свидетельствовать перед церковью о жизни оглашенного во время его оглашения (3). На основании этого свидетельства оглашенный объявляется достойным приема в Церковь. Таким образом, у Ипполита поручитель выступает как лицо, ответственное перед церковью за того, кого он приводил ко крещению. У Ипполита нет указаний, что поручитель исполнял какие-либо функции при самом крещении, но, несомненно, как об этом свидетельствует более поздняя практика, он должен был принимать в крещении более близкое участие, чем остальные члены церкви. После крещения функция поручителя прекращалась, во всяком случае после некоторого времени, когда крещенный достаточно осваивался с жизнью в церкви.Потребность в поручителе должна была особенно чувствоваться, когда при гонениях появилось большое количество падших. Институт восприемников должен был окрепнуть и развиться в это время.
Одно из наиболее полных описаний функций поручителя при крещении мы находим у автора книги О церковной иерархии. По его словам, желающий принять крещение должен был найти себе восприемника, который представлял его епископу и ходатайствовал перед последним о его принятии в Церковь. «Возлюбивший священное причастие этих истинно премирных [вещей], пришед к кому-нибудь из посвященных, просит его поруководствовать себя на пути к иерарху [то есть епископу]... Этот [то есть восприемник], пламенея священным желанием спасения обращающегося..., благосклонно, наконец, дает обещание исполнить просьбу и, взяв его, приводит к соименнику иерархии.» Имя восприемника записывается вместе с именем крещаемого. «Когда один из иереев возгласит по записи имя самого крещаемого и восприемника [его]: то крещаемый вводится иереями в воду и подводится под руку иерарха... После сего [крещения] иереи, взявши крещаемого, вручают восприемнику и руководителю его в обращении...» (4) Хотя это описание относится к V или VI веку, когда дисциплина оглашения начала приходить в упадок, функции восприемника остаются еще теми же, что и у Ипполита. Гораздо яснее выступает активная роль восприемника при совершении крещения: он воспринимает крещенного из купели. Поэтому он действительно является восприемником (anadochos).
Ходатайство и ручательство восприемника о том, кого он приводил к епископу для включения его в число оглашенных, не имело, конечно, в древней Церкви правового характера. Поэтому предположение Рудольфа Зома, что восприемничество имеет свои корни в пророческом служении, не может быть решительно отклонено, хотя прямых доказательств этого предположения нигде не находим. Оно не находится в противоречии с первоначальными функциями восприемников. По Зому, восприемник выполнял функцию пророка, который свидетельствовал перед церковью, что сам Бог призвал крещаемого в Церковь. Для совершения крещения, как для каждого церковного акта, необходимо откровение Духа. Восприемник, приводящий желающего вступить в Церковь к епископу, не мог это делать по своей личной инициативе, но делал это по откровению (5).
Таким образом, первоначально восприемник был тем, кто приводил в Церковь ее нового члена, свидетельствовал о нем перед церковью и воспринимал его из крещальной купели.
Функции восприемника, как уже упомянуто, оканчивались с крещением. Однако духовная связь между ним и тем, кого он привел к купели, не порывалась. Восприемник способствовал духовному рождению новокрещенного. Апостол Павел писал в Послании к Галатам: Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос (4,19). На этом основании легко могла появиться мысль, что между восприемником и тем, кого он привел в Церковь, появляется некоторая духовная связь. Апостол Павел духовно родил галатов, хотя неизвестно, кого из них он лично крестил. Восприемник способствовал рождению воспринятого им из купели, так как он его привел к епископу и засвидетельствовал, что тот достоин быть оглашенным. В известном смысле восприемник мог рассматривать себя как духовного родителя воспринятого им.
2. При крещении младенцев и детей в восприемнике не было необходимости. Сами родители приводили своих детей к епископу и им, естественно, поручалось воспитание их детей. Мы имеем свидетельство Августина, что в его время родители воспринимали своих детей из купели. Когда в V веке педобаптизм (крещение детей) стал обычным явлением, восприемничество уже вполне оформилось. Естественно, что явилось стремление перенести его на практику крещения детей. Возможно, что мысль о духовной связи, создаваемой крещением между восприемником и воспринятым им из купели, способствовала введению восприемников при крещении детей и их отделению от родителей. Если при крещении взрослых крещаемый приобретал духовного родителя, то могло показаться необходимым, чтобы и младенцы имели наряду с физическими родителями духовных родителей. Последние были необходимы при крещении сирот или детей неизвестных родителей и при крещении детей рабов. Восприемники детей рабов были не родители, а их господа.
При перенесении восприемничества с крещения взрослых на крещение детей функции восприемников претерпели изменение. Их роль не заканчивалась крещением, а начиналась с восприятия ими детей из купели. Они становились свидетелями и поручителями перед Церковью, что крещенные и воспринятые ими из купели будут воспитаны в христианской вере. Вместе с тем, перенесение восприемничества с крещения взрослых на крещение детей должно было способствовать окончательному формированию учения о духовном родстве, так как оно было главным основанием сохранения восприемничества при крещении детей. Вероятно, как и в настоящее время, обучение детей лежало главным образом на родителях, а не на восприемниках. Духовное родство, которое связывало восприемника с воспринятым, вытекало из участия в таинстве крещения, точнее, из восприятия младенца из крещальной купели. При крещении взрослых связь восприемника с тем, кого он воспринимал при крещении, рождалась из того, что он приводил его в Церковь, ходатайствовал о нем и свидетельствовал, что он достоин быть принятым в Церковь. Все эти функции отпали. Из этого ясно, что учение о духовном родстве, как оно окончательно сложилось, было не столько отражением действительного взаимоотношения между восприемниками и воспринятыми, сколько результатом богословской спекуляции.
Введение восприемников при крещении младенцев должно было привести к отстранению родителей от активного участия в крещении их детей, а учение о духовном родстве — к формальному запрещению родителям быть восприемниками своих детей. Уже папа Лев Великий (ум. 461) противился тому, чтобы родители были восприемниками своих детей, а Майнцский собор 813 года категорически запретил им воспринимать своих детей. На Востоке в эпоху Юстиниана уже прочно утвердился обычай иметь при крещении детей восприемников не из числа родителей. К этому времени окончательно оформилось учение о духовном родстве. Это видно из того, что в 530 году Юстиниан запретил брак между восприемником и воспринятой им (7). По-видимому, этим своим законом Юстиниан только узаконил в гражданском законодательном порядке древнее церковное правило. Очень вероятно, что Церковь на основании учения о духовном родстве противилась подобного рода бракам, но давность церковного правила, если оно существовало, не должна была быть очень большой. Кроме того, при издании этого закона Юстиниан мог руководствоваться тем соображением, что в некоторых случаях восприемничество было связано с усыновлением, а существовавшее византийское законодательство запрещало браки между отцом и приемной дочерью. Позднее Трулльский собор торжественно провозгласил, что духовное родство важнее союза по телу. Одновременно с этим собор запретил браки восприемников с матерями ими воспринятых. Из постановления собора видно, что в VII веке в Византии случались браки между восприемниками и вдовствующими матерями их духовных детей.
53-е правило Трулльского собора окончательно закрепило в церковном законодательстве учение о духовном родстве, создаваемом крещением, и послужило основанием для развития византийского законодательства о духовном родстве как препятствии к заключению браков.
Как законодательство Юстиниана, так и 53-е правило Трулльского собора имеют в виду только одного восприемника мужского пола. Это вполне соответствует тому, что нам известно о церковной практике начиная с III века. Однако раньше VII века начало входить в обыкновение (по крайней мере на Западе, так как Трулльский собор об этом не упоминает) иметь двух восприемников разного пола. Несмотря на противодействие папы Льва Великого и на постановление Майнцского собора 888 года, обычай иметь несколько восприемников утвердился в Католической Церкви. Тридентский собор (1545—1563) решил этот вопрос в том смысле, что предписал иметь обязательно одного восприемника одного пола с крещаемым или двух разного пола. Из Католической Церкви этот обычай проник в Православную Церковь (9).
Восприемники при крещении младенцев, как духовные родители, являются поручателями перед церковью о воспринятых ими младенцах. Церковная власть возлагала на них моральное обязательство воспитания ими младенцев в духе христианской веры. Была ли действительно церковная потребность во всех случаях крещения младенцев в двойном ручательстве — родителей и восприемников — о крещаемых младенцах, или это было простым перенесением некоторых обязанностей восприемников при крещении взрослых людей на восприемников при крещении младенцев — ответить трудно. Несомненно, что при правильном понимании восприемниками своих обязанностей, это двойное ручательство давало церковной власти большую гарантию, чем одно ручательство родителей, которые не всегда были в состоянии заниматься религиозным воспитанием своих детей, особенно в то время, когда церковная власть этим специально не занималась. Однако, чтобы ручательство восприемников было действительным, необходимо, чтобы они удовлетворяли тем требованиям, которые к ним предъявлялись. Совершенно естественно, что восприемниками могут быть лишь лица, принадлежащие к Церкви и не состоящие в разряде кающихся. В самом деле, какое ручательство могут дать Церкви те, кто к ней не принадлежит или состоит в разряде кающихся, не имея тем самым возможности участвовать в таинстве Евхаристии? Чтобы ручательство имело действительное значение, оно должно быть дано лицом, способным к поручительству, то есть совершеннолетним. Последнее церковная власть определяла применительно к брачному совершеннолетию, то есть 15 лет для восприемника и 13 лет для восприемницы. Совершеннолетие является необходимым условием сознательности совершаемого акта и тех обязанностей, которые восприемник берет на себя. Это требование совершеннолетия распространяется в том смысле, что от самих восприемников требуется знание основных истин христианской Церкви. Другими словами, церковно несведущие не могут быть восприемниками. На этом условии в одинаковой мере настаивает как Православная, так и Католическая Церкви. К лицам, не могущим быть восприемниками, относятся также монашествующие, что вытекает из смысла монашеских обетов.
Какова бы ни была действительная церковная потребность, восприемничество в свое время было живым церковным институтом. В настоящее время оно потеряло свое значение и сохраняется как необходимый ритуал. Эта потеря значения вызывается тем, что утерян самый смысл восприемничества. Для большинства восприемников, как и для родителей, крайне неясны функции восприемников, особенно касающиеся поручительства перед Церковью. Неясность функций восприемников приводит к утере чувства ответственности, которую восприемник берет на себя перед им воспринятым. Поэтому нет ничего удивительного, что восприемники выбираются не по соображениям церковной пользы, а по чисто житейским соображениям. В силу этого иногда выбираются иноверцы и несовершеннолетние. Восприемники выбираются исключительно по желанию родителей, и церковная власть не имеет, а может быть даже больше не претендует иметь какое-нибудь влияние на их выбор.
Утеря смысла восприемничества особенно ясно сказывается в так называемом «заочном восприемничестве», которое не имеет никаких церковных оснований и находится в противоречии со всем смыслом института восприемничества. Духовная связь между восприемником и воспринятым им младенцем рождается из участия в таинстве крещения, и это участие, а не канцелярская запись в метрической книге, возлагает на него обязанности по отношению к воспринятому. При заочном восприемничестве «восприемник» в таинстве крещения не принимает участия и никого он не воспринимает из крещальной купели. Поэтому никакой духовной связи между ним и крещенным младенцем не может быть: фактически последний остается без восприемника.
Учитывая современное состояние института восприемничества, церковная власть либо должна совсем отказаться от него, что является более целесообразным, чем сохранять институт, потерявший свое значение, либо возродить его и придать ему то значение, какое он должен иметь в церковной жизни. Ни с догматической, ни с литургической точки зрения нет необходимости в восприемниках при крещении младенцев. Это соображение как-будто говорит за возможность уничтожения этого института, тем более, что сохранение в Церкви безжизненного института может иметь только отрицательное значение, так как оно вообще влечет за собою безответственное отношение к церковным актам, сохраняющим свою жизненность и значение. С другой стороны, в истории Церкви не было еще такого времени, когда Церковь с большей тревогой думала о будущности крещаемых ею младенцев. Почти во всех христианских странах всего мира среда, в которой растут дети, перестала быть христианской, а семья потеряла в огромном большинстве случаев свои христианские и церковные устои. В силу многочисленных причин, неодинаковых в разных странах, христианское воспитание подрастающего поколения стало исключительно трудным. В этих условиях современной жизни церковная власть не может оставлять неиспользованными никакие средства, которые могут способствовать христианскому воспитанию детей.
Институт восприемников, если только ему возможно придать его прежнее значение и возродить его истинный смысл, мог бы оказать огромную услугу в церковном воспитании детей. Восприемники должны выбираться Церковью или с согласия и одобрения Церкви, а не только по желанию родителей, из числа лиц, способных выполнить задачу, возлагаемую на них, и сознающих ответственность, которую они берут на себя. Для возрождения восприемничества в целом необходимо вернуть ему благодатный характер, который оно имело в древней Церкви при крещении взрослых. Определение восприемников при крещении младенцев должно получить характер церковного акта.
1 Дидахе, VII,4. У Иустина указывается, что перед крещением все должны поститься.
2 Тертуллиан, De baptismo, 6 и 18.
3 Апостольское Предание, XVI и XX.
4 Дионисий Ареопагит, О церковной иерархии, 2,2,7. (Русск. пер., с.33-36.)
5 R.Sohm. Kirchenrecht. II.S.313.
6 Августин. Epist. 98, 6. PL 33,362.
7 Cod.Just. V.4,26.
8 53-е правило Трулльского собора.
9 В Русской Церкви обычай иметь двух восприемников устанавливается с XIII века. В XIV веке митрополит Киприан, а в XV веке митрополит Фотий решительно протестовали против этого влияния католичества, но совершенно безуспешно. Обычай иметь двух восприемников разного пола объясняется взглядом на восприемников как духовных родителей. После XV века мы не встречаемся с протестами со стороны церковной власти против двух восприемников. Тем не менее, в XIX веке Синод, рассматривая вопрос о духовном родстве как препятствии к браку, исходил из признания только одного восприемника одного пола с воспринятым им. Это толкование Синода о восприемниках противоречит 53-му правилу Трулльского собора и может быть объяснено влиянием католической практики. Постановление Синода о восприемниках имело значение только в вопросе о духовном родстве как препятствии к браку. В практике крещения обычай иметь двух восприемников остается в силе. Надо заметить, что Синод не думал этого касаться, но из его постановления следует, что действительным восприемником при крещении является только один из них — одного пола с воспринятым при крещении. Что касается второго, то он не создает никакого духовного родства, а тем самым не является обязательным.
http://www.golubinski.ru/afanasiev/vstuplenie7.htm
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
А узнать от кого-либо что-то интересное, полезное я всегда только "за", тем более в вопросах Веры. И никого я не считаю недоумком.
