|
Великий поэт русской эмиграции.
К ПАМЯТНИКУ СУВОРОВА
У моста над Невою плавной,
Под электрическим лучом,
Стоит один из стаи славной
С высоко поднятым мечом.
Широкий плащ с плеча спадает —
Его не сбросит ветр сырой,
Живая память увядает, —
И забывается герой.
Гудок мотора, звон трамвая…
Но взор поэта ищет звезд.
Передо мной во мгле всплывают
Провалы Альп и Чертов мост.
И ухо слышит клики те же,
Что слышал ты, ведя на бой,
И гений славы лавром свежим
Венчает дряхлый кивер твой!..
*
Хорошо, что нет Царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.
Хорошо — что никого,
Хорошо — что ничего,
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.
*
В тринадцатом году, еще не понимая,
Что будет с нами, что нас ждет, —
Шампанского бокалы подымая,
Мы весело встречали — Новый Год.
Как мы состарились! Проходят годы,
Проходят годы — их не замечаем мы…
Но этот воздух смерти и свободы
И розы, и вино, и счастье той зимы
Никто не позабыл, о, я уверен…
Должно быть, сквозь свинцовый мрак,
На мир, что навсегда потерян,
Глаза умерших смотрят так.
*
Россия, Россия "рабоче-крестьянская"
И как не отчаяться! —
Едва началось твое счастье цыганское
И вот уж кончается.
Деревни голодные, степи бесплодные..
И лед твой не тронется —
Едва поднялось твое солнце холодное
И вот уже клонится.
*
Час от часу. Год от году.
Про Россию, про свободу,
Про последнего царя.
Как в него прицеливали, —
Как его расстреливали.
Зря. Все зря.
Помолиться? Что ж молиться.
Только время длится, длится
Да горит заря.
Как ребята баловали,
Как штыком прикалывали —
Зря. Все зря.
*
Я за войну, за интервенцию,
Я за царя хоть мертвеца.
Российскую интеллигенцию
Я презираю до конца.
Мир управляется богами,
Не вшивым пролетариатом…
Сверкнет над русскими снегами
Богами расщепленный атом.
*
Россия тридцать лет живет в тюрьме,
На Соловках или на Колыме.
И лишь на Колыме и Соловках
Россия та, что будет жить в веках.
Все остальное — планетарный ад,
Проклятый Кремль, злощастный Сталинград —
Заслуживает только одного,
Огня, испепелящего его.
*
Судьба одних была страшна,
Судьба других была блестяща,
И осеняла всех одна
России сказочная чаша.
Но Император сходит с трона,
Прощая все, со всем простясь,
И меркнет Русская корона
В февральскую скатившись грязь.
…Двухсотмиллионная Россия, —
"Рай пролетарского труда",
Благоухает борода
У патриарха Алексия.
Погоны светятся, как встарь
На каждом красном командире,
И на кремлевском троне "царь"
В коммунистическом мундире.
…Протест сегодня бесполезный, —
Победы завтрашней залог!
Стучите в занавес железный,
Кричите: "Да воскреснет Бог!"
*
…И вот лежит на пышном пьедестале
Меж красных звезд, в сияющем гробу,
"Великий из великих" — Оська Сталин,
Всех цезарей превозойдя судьбу.
И перед ним в почетном карауле,
Стоят народа меньшие "отцы",
Те, что страну в бараний рог согнули, —
Еще вожди, но тоже мертвецы.
Какие отвратительные рожи,
Кривые рты, нескладные тела:
Вот Молотов. Вот Берия, похожий
На вурдалака, ждущего кола…
В безмолвии у Сталинского праха
Они дрожат. Они дрожат от страха,
Угрюмо морща некрещеный лоб, —
И перед ними высится, как плаха,
Проклятого «вождя», — проклятый гроб.
*
Слава, императорские троны, —
Все, о них грустящие тайком,
Задаетесь вы на макароны,
Говоря вульгарным языком.
Что мечтать-то: отшумели годы,
Все исчезло, сгнили мертвецы.
Но, пожалуй, рыцари свободы,
Те еще отчаянней глупцы:
Мнится им — из пустоты вселенской,
Заново, и сладко на душе,
Выгарцует этакий Керенский
На кобыле из папье-маше.
Чтобы снова головы бараньи
Ожидали бы наверняка
В новом Учредительном Собранье
Плети нового Железняка.
*
Несколько поэтов, Достоевский,
Несколько царей, орел двуглавый
И державная дорога — Невский.
Что мне делать с этой бывшей славой?
Бывшей, павшей, изменившей, сгнившей?
Широка на Соловки дорога,
Но царю и Богу изменивший
Не достоин ни царя, ни Бога.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
