Ну думаю излишни рассказывать что за книга и что там написано ..Так как господа гитлеристы ее изрядно пропиарили .


Я утверждаю, что мемуары Н.Н. Никулина представляют собой лишь фантазии воспалённого мозга сломленного войной человека. Война – тяжелейшее испытание для психики человека. Никулин это испытание не прошёл. Увы.
Поэтому искать правду о войне в мемуарах Никулина бессмысленно. Здесь нет рассказа ни о тактических приёмах наших или немцев, ни об отношениях в коллективе, нет точной привязки по месту или дате. Здесь есть только эмоции и душевные терзания отдельно взятого солдата. Очень часто Никулин пользуется излюбленным приёмом Солженицына, начиная очередное повествование со слов: «Мне рассказывали…». То есть писал очередную хрень, а ответственность за правдивость сваливал на других.
Достоинство никулинских мемуаров в том, что они показывают внутренний мир определённой части советских солдат. Тех солдат, которые не были приспособлены к тяжёлой ноше защитника Отечества по причине своих низких морально-волевых качеств (трусость, тупость, русофобия, инфантильность) или буйного антисоветизма.
Рассмотрим мемуары Никулина внимательнее.

ОБ АВТОРЕ «АДСКОГО АДА»

«Я был никудышный солдат. В пехоте меня либо сразу же расстреляли бы для примера, либо я сам умер бы от слабости… В полку меня, вероятно, презирали, но терпели.»
«Собратья по оружию либо молча неодобрительно сопели и отворачивались от меня, либо выражали свои чувства крепким матом: «Вот навязался недоносок на нашу шею!»»цитата из книги ..

В военном коллективе к молодым солдатам относятся снисходительно. Не важно какое физическое состояние бойца, не важно был ли он в блокадном Ленинграде. Важно, как он способен влиться в коллектив, взвалить общую ношу обязанностей на свои плечи. Никулина презирали, называли недоноском. Никулин почему-то стал изгоем. И причина была не в физической слабости, причина была в психологических проблемах самого Коли Никулина.
Первой проблемой Никулина был инфантилизм, задержка в детском возрасте.


«я развлекался тем, что ловил невиданной величины слепней (они были со шмеля), привязывал им к лапкам длинные нитки и отпускал.»
«Теперь надо было дружно отвечать: «Здравия желаем товарищ гвардии старший лейтенант!» Я упростил эту сложную церемониальную формулу и вместе со всеми громко проорал: «Гав! Гав! Гав! Гав! Гав! Гав!» Получилось очень хорошо, но гвардии старший лейтенант услышал и влепил мне два наряда вне очереди.»цитата из книги ..


Молодой двадцатилетний мужчина ловит мух на ниточку и гавкает в строю.
Второй проблемой Никулина была неспособность быстро приспосабливаться к меняющейся обстановке. Обстановка на военной службе такая, что даже в мирное время непрерывно меняется и требует от бойца мгновенного принятия решений. Никулин не готов к этому, он применяет такой метод психологической защиты как уход от реальности.



«Для меня Погостье было переломным пунктом жизни. Там я был убит и раздавлен.»
«Я жил как в бреду, плохо соображая, плохо отдавая себе отчет в происходящем…Я забывался, не понимая, где явь, где бред, где грезы, а где действительность.»
«однажды остановил меня в траншее бдительный политрук: Мать твою, что ты здесь ходишь без оружия, с цветком в руках, как Евгений Онегин! Марш к пушке, мать твою!»
«С тех пор я никогда не мог «ловить мгновение» и никогда не лез в общую свару из-за куска пирога.»



С цветочком в руках Никулин уходил от реальности в мир грёз. Он малоконтактен, балансирует на грани аутизма.
Третьей проблемой Никулина была неопрятность и нечистоплотность. Внешняя чистота — наглядный показатель того, какой ты изнутри. Если ты чмырь внутри, ты и снаружи точно такой же. Это и без армии видно. Бардак в башке неизменно проявляется снаружи.


«Вспоминаю, как однажды утром я высунул из землянки свою опухшую, грязную физиономию.»
«Обовшивевший, опухший, грязный дистрофик, я не мог как следует работать, не имел ни бодрости, ни выправки. Моя жалкая фигура выражала лишь унылое отчаяние. … В довершение всего высокое начальство застало меня за прекрасным занятием: откопав в снегу дохлого мерина, я вырубал бифштексы из его мерзлой ляжки.»



Грязный, вшивый, поедающий падаль…Как к такому относиться?
Четвёртой проблемой Никулина была чрезмерная оторванность от жизни, неспособность находить общий язык с сослуживцами. В конце войны, когда Никулина за полученный опыт назначали на сержантские должности, это привело к неспособности умело руководить вверенным коллективом, добиваться выполнения приказаний.


«После Погостья я обрел инстинктивную способность держаться подальше от подлостей, гадостей, сомнительных дел, плохих людей, а главное – от активного участия в жизни, от командных постов, от необходимости принимать жизненные решения»
«Я убеждал, умолял, грозил... Меня посылали подальше или просто не понимали. Команда вышла из-под контроля.»
«Обычно я никогда не практиковал официальных построений, поверок и т. п., которые предписывал армейский устав. Шла война, и мы чихали на всю подобную дребедень.»
«произношу пламенную речь. Кажется, я никогда в жизни не был так красноречив и не говорил так вдохновенно. Я взывал к совести, говорил о Прекрасном, о Человеке, о Высших Ценностях. Голос мой звенел и переливался выразительнейшими модуляциями. И что же? Я вдруг заметил, что весь строй улыбается до ушей и ласково на меня смотрит.»


Сержант взывает к совести, а подчинённые смотрят на него и улыбаются. Про таких бойцов, как Никулин, говорят «в коллективе авторитетом не пользуется». Сержант Никулин потакает подчинённым, думает, что так его будут принимать за своего.



«Конечно, я горой стоял за их интересы… Я старался вести дела разумно. Например, начальство приказывает выставить шесть постов для охраны палаток санроты ночью. Я отвечаю: «Есть!»… Потом я иду к ребятам говорю: — Надо бы ночью по очереди покемарить перед палатками, мало ли что, вдруг фрицы пожалуют... Вечером кто-нибудь берет автомат под мышку и выходит на воздух посидеть-покурить часа полтора. Потом будит другого, и никаких шести постов не надо — один разведчик стоит двадцати постов. Все отлично. Начальство довольно, люди спят»


Вот так всё просто у сержанта Никулина. Тупые командиры считают, что нужно выставить шесть постов, а умный сержант знает лучше и выставляет один. Просит подчинённых покемарить перед палатками, в добавок оправдывается, что вдруг немцы придут.
Никулин не имел авторитета, сослуживцы его обижали. Спустя годы он отплатит сослуживцам в своей книге той же монетой. Советских бойцов он покажет азиатской ордой, а командиров кровавыми упырями. Обиженный своими Никулин стал русофобом.
Очень показательно, что спустя годы немецкие ветераны относятся к Никулину также, как во время войны к нему относились сослуживцы.


«И господин Эрвин X. откровенно презирает меня, сводит до необходимого минимума контакты со мною, не провожает меня в аэропорт, поручив это шоферу такси.»

О ВНЕШНЕМ ВИДЕ СОВЕТСКИХ СОЛДАТ


«отдельные согбенные фигуры медленно ползли в разных направлениях.»
«Солдаты имели страшный вид: почерневшие, с красными воспаленными глазами, в прожженных шинелях и валенках.»
«Рядом с ним девчушка-санинструктор …Руки дрожат, растерялась. Жалкое зрелище!»
«Рядом плетутся пехотинцы, нагруженные как верблюды»
«ушанки, завязанные на подбородке, делали головы бесформенными, скрывали лица. Казалось, работают не одушевленные существа, а какие-то насекомые.»


Никулина не любили в коллективе в том числе и за его неряшливость. Никулин защищается проецированием этой проблемы на других. Это не я неряшливый, это все вокруг такие. Согбенные насекомые…


ОБ ОТНОШЕНИИ К ЖЕНЩИНАМ


Чтобы лучше понять внутренний мир Никулина предлагаю посмотреть, как он относится к прекрасной половине человечества. Предполагаю, что Никулин до войны не пользовался популярностью у девчонок. Затем была война. В итоге сексуальная неудовлетворённость молодого мужчины превратилась в озлобленность. На озлобленность наложилась русофобия. В итоге в мемуарах Никулин рисует нам чёрно-белый мир, в котором советские женщины были как вещи, а немецкие женщины были как многострадальные богини.


«Тяжело им было в окружении мужиков. Голодным солдатам, правда, было не до баб, но начальство добивалось своего любыми средствами – от грубого нажима до самых изысканных ухаживаний.»


В этом отрывке Никулин даёт понять, что любви между советским офицером и женщиной в принципе быть не может. Причиной ухаживаний естественно было желание "добиться своего".


«Мне рассказывали, как некий полковник Волков выстраивал женское пополнение и, проходя вдоль строя, отбирал приглянувшихся ему красоток. Такие становились его ППЖ, а если сопротивлялись – на губу, в холодную землянку, на хлеб и воду. Потом крошка шла по рукам, доставалась разным помам и замам. В лучших азиатских традициях.»
«Штаб армии находился километрах в пятнадцати в тылу. Там жили припеваючи... Лишали иллюзий комсомолок, добровольно пришедших на фронт «для борьбы с фашистскими извергами»»


Вот так вот. Чьи-то сёстры и дочери были безмолвными бессловесными "крошками", которые просто шли по рукам. Именно так по мнению правдоруба Никулина поступают в Азии. Никулин в Азии не был, но он точно знает...


«В другой раз неосторожно послали в качестве ординарца к очаровательной дантистке, лейтенанту Лидии Николаевне, юного и бравого разведчика, кавалера ордена Славы двух степеней. Когда ЛидияНиколаевна, мило улыбнувшись, просила его почистить ее сапоги, он ответил басом: «А хуху не хохо?!!» И добавил, чтоб катилась к своему комдиву, который наградил ее орденом и медалью «За бытовые услуги». «Пусть он и чистит», — добавил герой. Действительно, у Лидии Николаевны, говоря штатским языком, был роман с комдивом. А говоря по-армейски, она была ППЖ комдива...»


Те кто не был безмолвной крошкой конечно же был ППЖеной


«Мне вспомнился рассказ наших … Они добыли в немецком тылу важные сведения и возвращались назад, когда наткнулись на спящий немецкий лагерь. Решили посмотреть, что в крайнем … Оказалось, там жили русские девки, а домик был полковым борделем. Храбрые разведчики не растерялись и тотчас же приступили к знакомству с девицами. Это их и погубило. Одна из обитательниц дома сумела сообщить немцам о происшедшем. Начался бой, и живым ушел лишь один старшина, который, истекая кровью, добрался до своих и поведал начальству о приключившемся...»
«Военные девочки набросились на заграничное барахло. Форму носить надоело, а кругом такие красивые вещи! Но не всегда безопасно было наряжаться. Однажды связистки надели яркие платья, туфельки на высоких каблуках и счастливые, сияющие пошли по улице. Навстречу — группа пьяных солдат:— Ага! Фравы!! Ком! — и потащили девчат в подворотню.— Да мы русские, свои, ай! Ай!— А нам начхать! фравы!!!Солдаты так и не поняли, с кем имеют дело, а девочки испили чашу, которая выпала многим немецким женщинам.»


И вновь какой-то сюжет из порнофильма. Разведчики прямо в немецком лагере набрасываются на проституток. Военных девочек, одетых в платья, сражу же насилуют пьяные самцы.
Неудовлетворённый Никулин злится на наших девчонок зато боготворит немок. Интересен эпизод с Эрикой. Несколько ночей проводит Коля с Эрикой обсуждая поэзию, в результате девчонка уже сама просит его:



— Не хочу терять тебя! Пусть все свершится! Пусть хоть один день будет нашим! И далее о том же.
Я стоял как мраморный и даже не смог поцеловать ее. Эрика стала для меня олицетворением всех немецких женщин, которых обижали, над которыми издевались мы, русские. Я хотел, я должен был вести себя с ней кристально чисто, я хотел реабилитировать нас, русских, в ее глазах... Я стоял, оцепенев, и молчал.

Кто о чём, а вшивый о бане. Опять русские варвары...Никулин в свои 22 года реально не знает что делать, как вести себя на свидании. Он живёт в своём параллельном инфантильном мире, а наивная Эрика попыталась его оттуда достать. Безрезультатно...

О ПОТЕРЯХ

«за зиму образовались наслоения мертвецов… Целые штабеля.»
«В начале войны немецкие армии вошли на нашу территорию, как раскаленный нож в масло. Чтобы затормозить их движение, не нашлось другого средства, как залить кровью лезвие этого ножа…А кровь лилась и лилась …И весь 1942 год лилась и лилась кровь…Так ковалась наша будущая победа.»
«один немецкий ветеран рассказал мне о том, что среди пулеметчиков их полка были случаи помешательства: не так просто убивать людей ряд за рядом – а они все идут и идут, и нет им конца.»
«И горы трупов у погостий, невских пятачков, безымянных высот росли, росли, росли. Так готовилась будущая победа.»
«Шло глупое, бессмысленное убийство наших солдат.»
«И смерти твоей никто не заметит: ляжешь в большой штабель трупов у железной дороги и сгниешь»
«Штабеля трупов у железной дороги выглядели пока как заснеженные холмы, и были видны лишь тела, лежащие сверху.»


Думаю, именно Никулин стал автором мифа о горах трупов и помешавшихся немецких пулемётчиках. Убитые в книге фигурируют исключительно в виде словосочетаний «гора трупов» или «штабель трупов».


«Победа 1945 года! Чего ты стоила России? Итак, соотношение убитых: 1 к 10, или даже больше — в пользу побежденных. Замечательная победа! Это соотношение всю жизнь преследует меня как кошмар. Горы трупов … встают передо мною.»

Мазохизм Никулина поражает.


«По официальным данным на один квадратный метр некоторых участков Невской Дубровки приходится 17 убитых.»

Здесь просто враньё. Если взять средние размеры плацдарма Невский пятачок напротив Невской Дубровки, как 2 километра по фронту и 500 метров в глубину, то его площадь составит 1 квадратный километр или 1 миллион квадратных метров. Таким образом, потери советской армии на Невском пятачке по данным Никулина составляют 17 миллионов человек.

О СТРАТЕГИЧЕСКОМ МЫШЛЕНИИ НИКУЛИНА

«Погостьинские бои были в какой-то мере типичны для всего русско-немецкого фронта 1942 года. Везде происходило нечто подобное, везде – и на севере, и на юге, и подо Ржевом, и под Старой Руссой были свои Погостья...»
«Я видел это в Погостье, а это, как оказалось, было везде.»
«Этот участок простреливался и получил название «долина смерти» (их много было, таких долин, и в других местах).»
«Погостье наши якобы взяли с ходу в конце декабря... Но в станционных зданиях оказался запас спирта, и перепившиеся герои были вырезаны подоспевшими немцами... История типичная. Сколько раз потом приходилось ее слышать в разное время и на различных участках фронта.»

Вот она солдатская правда. Если я что-то видел, значит так было везде. А вообще Никулин молодец, конечно. Солдат, а мыслит категориями фронтов…


О ПРОТИВНИКЕ
Читая у Никулина про немцев, мы наталкиваемся на синдром жертвы. Никулин занимает однозначно германофильскую позицию. Интересно, что в своих мемуарах он сам же опровергает себя. Сравним мемуары Никулина и воспоминания бывшего солдата немецкой армии Хендрика Виерса, опрометчиво приведённые Никулиным в книге.

Никулин: «А немцы в теплых дзотах, сытые и пьяные, наглые, все предусмотрели, все рассчитали, все пристреляли и бьют, бьют, как в тире.»
Виерс: «У нас не было зимней одежды, только легкие шинели, и при температуре -40, даже -50° в деревянных бункерах с железной печкой было мало тепла. Как мы все это выдержали, остается загадкой до сих пор. Потери от обморожений были высокие.»


Никулин: «Ужасна была встреча с немцами, с их пулеметами и танками, огненной мясорубкой бомбежки и артиллерийского обстрела.»
Виерс: «В начале марта мы отошли к поляне Сердце и расположились в маленьком лесочке на дороге из Погостъя. Появился русский танк. Он стрелял из пушки и пулеметов и гонялся за отдельными солдатами, а мы, лежа без движения на земле, наблюдали эту игру до тех пор, пока боеприпасы в танке не кончились и он, повернувшись, не двинулся в сторону Погостья.»

Никулин: «немцы были лучше обучены и не лезли зря под пули…У немцев все было наоборот: каждый солдат отлично стрелял.»
Виерс: «29 января, русские саперы взорвали насыпь железной дороги, проделав огромную дыру, к нам пришел незнакомый офицер, собрал нескольких солдат, среди которых был и я, и приказал нам штурмовать эту дыру. На другой ее стороне было два русских пулемета. Мы должны были прыгать в яму. Офицер говорил нам о необходимости выполнить приказ, о военном суде... Но как только он поднял руку и поднялся сам на край дыры, тотчас же был ранен. Санитары отвезли его в тыл, и мы были избавлены от этой атаки.»
И ещё: «Однажды утром со стороны Кондуи пришло пополнение — маршевый батальон. Он был обстрелян из небольшого леса и направлен на штурм противника. Почти все, участвовавшие в штурме, погибли...»


Никулин: «У немцев от солдата до генерала меню было одинаковое и очень хорошее. В каждой дивизии была рота колбасников, изготовлявшая различные мясные изделия. Продукты и вина везли со всех концов Европы.»
Виерс: «Иссякали боеприпасы и продовольствие. Нам приходилось искать пищу в рюкзаках павших красноармейцев. Мы находили там замерзший хлеб и немного рыбы.»

Рота колбасников, ага.

«Немцы знали все о передвижении наших войск, об их составе и численности. У них были отличная авиаразведка, радиоперехват и многое другое.»

Здесь Никулин не стал заморачиваться и просто написал, что у немцев было отличным многое другое .


http://waralbum.ru/bb/viewtopic.php?id=152&p=2

Очумевший русофоб.

много правды

Александр Васильев....некоторых участков Невской Дубровки это не значит всех
квадратных метров которые посчитали вы.
Если у вас трудности перевода с русского на идиш это ваши проблемы.

брата по разуму отыскал?

Это как у Гоголя в "Ревизоре", что, если будет война с турками, то нам будет плохо, а туркам - хорошо. Так же наши русофобы пишут, что для наших солдат война была адом, а для немцев - прогулкой. Всегда кажется, что врагу всё проще. Хотя стоит почитать воспоминания самих немцев.

Многим известна фраза приписываемая Жукову, когда он приказал «избить, обоссать и бросить в канаву» водителя грузовика, посмевшего его обогнать….

Фраза эта стала уже фольклорной, по сути, нарицательной и никто не задается вопорсом: а истинна ли она?

Я предлагаю немного разобраться…

Во-первых – кто произнес эту фразу в литературе? А произнес ее – Николай Никулин в книге «Воспоминания о войне».


А теперь обратимся к этой самой знаменитой фразе:

" Вдруг в непрерывности ритма дорожного движения обнаружились перебои, шоссе расчистилось, машины застыли на обочинах, и мы увидели нечто новое — кавалькаду грузовиков с охраной, вооруженных мотоциклистов и джип, в котором восседал маршал Жуков. Это он силой своей несокрушимой воли посылал вперед, на Берлин, все то, что двигалось по шоссе, все то, что аккумулировала страна, вступившая в смертельную схватку с Германией. Для него расчистили шоссе, и никто не должен был мешать его движению к немецкой столице. Но что это? По шоссе стремительно движется грузовик со снарядами, обгоняет начальственную кавалькаду. У руля сидит иван, ему приказали скорей, скорей доставить боеприпасы на передовую. Батарея без снарядов, ребята гибнут, и он выполняет свой долг, не обращая внимания на регулировщиков. Джип маршала останавливается, маршал выскакивает на асфальт и бросает:

—...твою мать! Догнать! Остановить! Привести сюда!

Через минуту дрожащий иван предстает перед грозным маршалом.

— Ваши водительские права!

Маршал берет документ, рвет его в клочья и рявкает охране:

— Избить, обоссать и бросить в канаву!..."



А теперь обращаем внимание на ряд нестыковочек Николая Никулина:



- Согласно воспоминаниям А. Н. Бучина, у Жукова была только одна машина с охраной (а не «караван», как пишет Н. Н. Никулин). Только в одном случае (июнь 1944 год, 1-й Белорусский фронт) А. Н. Бучин упоминает о караване в 10—15 «виллисов.



- Скорость «Мерседеса» Жукова могла достигать 150 км/ч, максимальная скорость виллиса охраны − 104 км/ч, а максимальная скорость грузовиков ПУСТЫХ Studebaker US6 и ГАЗ-АА — 72 км/ч и 70 км/ч соответственно. Таким образом, маловероятно, что тяжело гружёный грузовик мог обогнать автомобиль Жукова на шоссе, как это описывал Н. Н. Никулин.



- В тексте мемуаров Н. Н. Никулина не указано, откуда автор узнал о причинах спешки грузовика: «батарея без снарядов, ребята гибнут». Как правило, батареи располагались не на передовой, а в глубине позиций, и поэтому описанная ситуация могла возникнуть только при прорыве тактической зоны обороны атакующими войсками противника. Во время Берлинской операции 1945 года такая ситуация была маловероятной.



Думаю, что к утверждению Никулина, что он видел как Жуков, вылезая из джипа приказывал "избить, обоссать и бросить в канаву" можно подходить с такой же долей доверия, как и к его другим утверждениям. Например, что он видел НА ОДНОЙ ВЫСОТКЕ ПОД БЕРЛИНОМ НЕКОЛЬКО СОТ СГОРЕВШИХ советских танков.



Или его красочные описания боев за Ченстохов, от лица очевидца . НО!!!Ченстохов - город на юго-западе Польши. В то же примерно время, к которому относятся бои за Ченстохов (середина января 1945-го, 1-й Украинский фронт) - сержант Никулин принимает участие в наступлениях 2-го Белорусского фронта в Восточной Пруссии (январь 1945-го) и в Восточной Померании (февраль 1945-го), на Данциг и Гдыню, на севере Польши, о чём рассказывает в других главах.



Ну или, например, его фраза – «Данциг взяли довольно быстро, хотя почти вся армия полегла у его стен. Но это было привычно — одной ордой больше, одной меньше, какая разница....Один из десяти доходил». Однако общие потери 2-го Белорусского фронта за 10 февраля — 4 апреля 1945 года составили - 40 471 безвозвратные и 132 918 санитарные или 7 % — безвозвратные и 24 % — санитарные. Исходя из этих данных правильнее было бы сказать не "один из десяти доходил", а "тринадцать из четырнадцати доходили".



Право на выводы - оставляю за читателем. Но как мне кажется - Никулин банально увлекался и был бааальшим фантазером на ниве истории.

http://maxpark.com/community/129/content/1338440

Никулин в мемуарах утверждал, что он был простым пехотинцем, этаким рядовым "ваней". Не могу сказать за 1941-1943 гг., но, судя по двум наградным листам на Никулина Николая Николаевича, 1923 г.р. (призванного из Ленинграда в 7/08 1941 г.) на 8.1944 г. он был старшим радиотелефонистом 1 батареи 48 гвардейской тяжелой гаубичной артиллерийской бригады, а на 6.1945 г. - старшина 531 отдельной медсанроты 2 АОКД.
В своих воспоминаниях, он везде указывает, что радиотелефонистом был непродолжительное время, по моему даже где-то в мемуарах звучит такая фраза "подменял". Из медсанбата его случайно направили в команду выздоравливающих, откуда он вскоре оказался среди штурмующих Берлин. Как то не вяжется это с данными из наградных листов. А вот как характеризует Никулина командир 534 ОМСР майор медицинской службы Гольдфельд в наградном листе: «Тов. Никулин работает старшиной роты. Отлично справляется со своими обязанностями. Чуткий и заботливый к своим подчиненным, он пользуется заслуженным авторитетом и уважением среди личного состава роты. Ведет большую воспитательную работу среди бойцов. Хорошо организует личный состав на выполнение приказов командования. В дни большого поступления раненых принимает самое активное участие в оказании помощи раненным. Дисциплинированный. Требовательный к себе и подчиненным…» (наградной лист от 6 мая 1945 г.). И что странно, ничего нет об участии в штурме Берлина, или выходе не передовую и т.д. Действительно, как-то это не вяжется с его фразами из воспоминаний (на 1944-1945 гг.): «Я ушел из команды выздоравливающих, опять воевал, опять были страхи, мучения, опять кровища по колено и прочие прелести».
Интересно, а чем занималась 534 ОМСР? Это можно понять из наградного листа на командира данной роты военврача 3 ранга М.А.Гольдфельда (наградной лист на 1943 г.): «…помимо своей основной работы…, выполняет обязанности прирельсового эвакопункта… За семь дней рота приняла и эвакуировала санлетучкой 703 человека , кроме этого приняла и обслужила 191 человек больных и раненых из частей самой дивизии…».
И опять мы не встречаем ни слова о выходе на боевые позиции и т.д. А по-другому и быть не могло, ведь медико-санитарная рота - это полковой (бригадный) медицинский пункт, а также подразделение, осуществлявшее эвакуацию раненых и больных из батальонных медицинских пунктов, санитарно-гигиенические и противоэпидемические мероприятия.
Есть еще один интересный момент. Ходят слухи (опять таки не подтвержденные официально), что к редактированию этих воспоминаний причастен петербургский историк Кирилл Александров. Следует немного рассказать об этом историке: Александров Кирилл Михайлович (1972 г.р.) - российский историк, журналист, кандидат исторических наук. Специализируется в области истории антисталинского сопротивления в годы Второй мировой войны и власовского движения. Автор книг: Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А. А. Власова 1944—1945. (2001 г.); Против Сталин а: Сборник статей и материалов (2003 г.); Русские солдат ы Вермахта. Герои или предатели (2005 г.); Армия генерала Власова 1944—1945. (2006 г.). Соавтор (совместно с А.Б.Зубовым и др.) скандально известного издания - История России . XX век: В 2-х тт. (2009 г.). Член НТС с 1989 г., активно сотрудничает с редакцией журнала «Посев». Характеристика политического «лица» Александрова по-моему понятна.

istorya.pro/nikolay-nikulin-quotvospominaniya-o-voynequot---paskvil'-ili-surovaya-pravda-zhizni-t2.html

хороший автор и честные книги о войне.

единственное честное в этих "воспоминаниях" - имя "автора".

Дим а ты сам то читал. у меня то дома его трехтомник. и я им зачитывался

Никулин и Василь Быков куда правдивей Симонова и Стаднюка