Алексий писал(а):
2. Разные бывают акционерные общества. Главное, что Царь не будет разрешать вступать в корпорацию с масонами и жидами.
Мечты ... мечты .... а ещё "царь" сделает воду мокрее и траву зеленее
а если будет разрешать?
А вот что было в реальности при "царе-искупителе" (привет Васе Анатольеву) -
""""" .... Доля иностранного капитала в коммерческих банках России была перед войной в пределах 1/3 - 2/5, во время войны она несколько снизилась.17
А вот ответ на утверждения Некрича и Хеллера о том, что в годы войны доля иностранной зависимости России от иностранного капитала резко понизилась. На самом деле удельный вес иностранного капитала в основном капитале ведущих коммерческих банков составлял на 1 января 1917 г. 47%, а в таких банках, как Русско-Азиатский, - 79, Петроградский частный Коммерческий банк - 58, Соединенный банк - 50% и т.д. (Хромов, 1950, 385). В начале царствования Николая II иностранцы контролировали 20-30% капитала в России, в 1913 г. - 60-70%, к сентябрю 1917 г. - 90-95%.18 В подтверждение мне попалась еще одна статья, в которой Григорий Гольц (Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН) приводит такие цифры: "...доля иностранного капитала в русских банках выросла с 7,5 процентов в 1870 г. до 43 процентов в 1914 г. ...в промышленности: почти половина всех капиталов принадлежала иностранцам".19 Хотя авторы приводят различные цифры, однако общая динамика была очевидна: иностранцы прибирали финансовую сферу России в свои руки.
Российское правительство уже в то время село на иглу иностранных займов, особенно в 1906 и 1909 гг. В результате (не напоминает ли это уже наши дни?) стали накапливаться долги, на оплату процентов по которым за 10 лет (1904-1913 гг.) было выплачено 1,7 млрд рублей, причем получено немногим более одного млрд . 20
Еще один результат. Государственный долг России с 8,8 млрд руб. в 1913 г. увеличился до 50 млрд в 1917 г..21
Другими словами, Россия, с одной стороны, увязла в долгах как в шелках перед Европой, с другой, она, пустив "козла в огород", стала терять контроль над своей экономикой и внешней политикой. Весьма убедительно эту зависимость описал Георг Хальгартен в своей фундаментальной работе "Империализм до 1914 года" (М., 1961), кстати, переведенной на русский язык. Он пишет: "Французский финансовый империализм, который до войны в основном контролировал южнорусскую тяжелую промышленность, в это время не только вел борьбу против германского участия в русских железнодорожных обществах, но даже размещение новых русских займов в Париже ставил в зависимость от строительства русских стратегических железных дорог и значительного увеличения армии" (с.629).
К этому же можно добавить, что уже упоминавшийся "Сосъета женераль" вместе с одним левантийским банком захватила в свои руки финансовый контроль над верфями в Николаеве на Черном море, где уже управляли бельгийцы (с. 634).
Наконец, можно вспомнить и о русском промышленнике А. И. Путилове. Оказывается, на Путиловском заводе "из 32 директоров 21 директор, а из общего числа рабочих и монтажеров 60% принадлежали немецкой национальности" (с.632). В финансовом же отношении контроль осуществлялся банком "Унион паризъен" (с.633).
Само собой разумеется, все эти "Виккерсы", "Крезо" и прочие имели своих людей на любом уровне власти и в любой сфере: будь то Дума, царский двор или правительство. Что также в деталях описано у Хальгартена (с.634).
А вот одна из важнейших причин участия нашей страны в войне на стороне Антанты. Хальгартен продолжает: "Из-за этих гигантских сделок происходила драка между концернами военной промышленности всей Западной Европы, особенно, конечно, Антанты; ее концерны не только снабжали Россию извне, но контролировали также не многие мнимо русские предприятия и таким образом закрепляли за странами Западной Европы монополию поставок для русской армии, а это, согласно, правда, пристрастному мнению тогдашнего русского военного министра Сухомлинова, препятствовало созданию достаточно сильной национальной военной промышленности и тем самым обусловило русскую катастрофу 1915 года, которая, несомненно, была вызвана в первую очередь недостатком боеприпасов" (с. 631).
Отсюда становится понятным, почему Россия, имевшая более высокий уровень торговых связей с Германией 22 (не говоря уже о дружбе между Вилли и Ники), тем не менее, выступила на стороне Антанты. Причина единственная: совокупный англо-французский капитал контролировал более обширные и масштабные экономические сферы, чем капитал германский. Понятно, чей капитал должна была обслуживать Россия, втягиваясь в войну против Германии. Этого не понимала часть царских министров и думских деятелей. Так, уже после начала войны Н. Маклаков и И. Щегловитов подали царю записку, "в которой указывали на необходимость скорейшего окончания войны с Германией, родственной России по политическому строю. Напротив, сближение с нашими союзниками они считали опасным для России". """"""
http://ricolor.org/history/mn/nv/17/