|
Есть такое мнение:
Празднование иконы «Державная» как оправдание цареотступничества.
От недоброй памяти революционных событий весны 1917 г. в нынешнем официальном церковном календаре сохранился особый праздник в честь обретения «Державной» иконы Божией Матери. Эта икона с изображением Божией Матери, восседающей на царском троне в короне, со скипетром и державой в руках, была явлена в селе Коломенском под Москвой в день низложения Императора Николая II с престола 2 марта 1917 г.
К октябрю того года было составлено «Сказание» о явлении этой иконы. Факт ее явления был истолкован как «утешительное и благодатное событие», означающее
великую милость и явление любви Богородицы к русскому народу». Эта любовь, по мнению духовенства, заключается в том, что, дескать, по молитвам государя Николая II, Царица Небесная взяла на Себя верховную Царскую власть над Россией, которую и сохраняет для того, чтобы в определенный момент возвратить ее на Русскую землю.
При этом в современных церковных изданиях говорится, что от этой иконы были «явлены чудеса исцелений». Но в материалах архивов сохранились первоисточники,
датированные мартом и октябрем 1917 г., соответственно: «Запись рассказа крестьянки Е.И.Андриановой об обретении ею Державной иконы Божией Матери» и официальное «Донесение» митрополита Московского Тихона (Беллавина) Св. Синоду с достоверным описанием событий, связанных с обретением «Державной» иконы. Содержащиеся в них повествования о явлении иконы существенно отличаются от известных, более поздних и широко растиражированных редакций, в которых, во-первых, для придания «благостно-утешительного» смысла явлению иконы были упущены некоторые детали, связанные со старообрядчеством.
Эти детали существенно затрудняли «желаемое и нужное» духовенству толкование случившегося события. Во-вторых, в донесении митрополита Тихона, написанном по прошествии более полугода со дня обретения иконы, было сказано, что «о чудесах от иконы не было заявлено» (впрочем, рукою Тихона на его донесении позже были сделаны две пометки карандашом: 1) вставлено слово «тогда*», чтобы читалось «тогда* не было заявлено» и 2) внесена соответствующая подстраничная сноска: «*Теперь поступают такие заявления, - и проверяются. Митр.Тихон»).
Указанные смысловые разночтения свидетельствуют о явно надуманном характере известного церковного толкования «чуда явления «Державной» иконы». Непосредственной же целью духовенства, безапелляционно предложившего свое толкование является создание очередного богословского оправдания свержения царской власти, которое сводится к следующему. Якобы в России со 2 марта 1917 г. вместо Царя (земного, грешного человека) теперь незримо «правит»... Пресвятая Богородица: до февральского переворота был Царь земной, а после революции - Царица Небесная!
При этом исподволь проводится мысль, что поскольку царствование Божией Матери ЛУЧШЕ царствования человека-царя (так как Ее правление, в определенном смысле, есть «возврат» к теократии («Богоправлению»); а теократия, как повествуется во Священном Писании [см. Первую книгу Царств, главы 8-12], лучше монархии), то революция, свергнувшая Царскую власть и, соответственно, «приведшая к власти» Царицу Небесную, есть не только осуществление «воли Божией», но и явление «милости и благости» Его (?!)... Согласно такой лукавой проповеди получается, что в результате февральско-мартовских событий 1917 г. Россия, выражаясь образно, «поднялась на ступеньку вверх» по пути к теократии, стала «ближе к Богу».
По сути, официально принятое толкование «чуда явления Державной иконы» фактически является одним из средств богословского оправдания либеральным духовенством свержения в России Царской власти. Создатели мифического «Сказания о явлении Державной иконы», руководствуясь известными мотивами, вытекающими из проблемы «священства-царства», преследовали цель не только «оправдать» в глазах своей паствы богоборческую антимонархическую революцию, но и подчеркнуть, что наличие в государстве Царя как Помазанника Божьего, как проводника Его воли вовсе не обязательно, что воля Царя Небесного на земле определяется только через священство, которое, якобы, «выше царства».
Церковные авторы и богословы не приводят никаких доводов для доказательства того, что явление иконы «Державной» - знак «великой милости», «любви» и проч. Тем более, что все события послеоктябрьского периода истории (и особенно гонения советской власти на Церковь в 20-30-х г.г.) не слишком свидетельствуют о «милости» и «любви» Божией к русскому народу.
И с богословской стороны возникает вопрос: не было ли явление «Державной» иконы знаком приближающегося неотвратимого гнева Божия за революцию, за измену и бунт против Царя как Помазанника Божьего? Наводит на эту мысль, например, алая порфира «Державной» Богоматери, словно отражающая цвет крови.
Тем более, что среди духовенства РПЦ уже в январе 1918 г. звучало мнение (со стороны, например, викария Забайкальской епархии епископа Селенгинского Ефрема Кузнецова), что в событиях, постигших Россию в 1917 г., видно «очевидное проявление гнева Божия, карающего и зовущего к покаянию» (Деяния Священного собора. 1996. Т.6. Деяние 67. С. 48-49). Следует также обратить внимание, что явление "Державной" иконы произошло за несколько часов ДО отречения Николая II от престола (последнее состоялось в ночь со 2 на 3 марта 1917 г., а первое - днем 2-го числа). В связи с этим тезисы о том, что явление «Державной» иконы представляет собой выражение «великой милости» и «любви Богородицы к русскому народу» нуждаются в серьезнейшем пересмотрении.
Тем более что сама обстановка 2 марта 1917 г. была охарактеризована Царем-Мучеником Николаем совершенно однозначно: «Кругом измена и трусость, и обман» (Арх. новейш. истории России. Сер. Публикации. Вып. III. С. 52).
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Обычный менталитет тоталитарных сектантов.