|
Как еврейские банкиры создавали Третий рейх
Abdallah
Фамилии евреев выделены синим цветом.
Одним из испытанных приёмов информационной войны Запада против России является направление интеллектуальной энергии в тупиковое русло бесплодных дискуссий, в которых русских заставляют постоянно оправдываться и защищаться от обвинений в тех преступлениях, которые они не совершали.
Недавняя резолюция Парламентской ассамблеи ОБСЕ, полностью уравнивающая роли Советского Союза и нацистской Германии в развязывании второй мировой войны, кроме того, что имеет чисто прагматическую цель выкачать из России деньги на содержание некоторых обанкротившихся экономик, направлена на то, чтобы демонизировать Россию как правопреемницу СССР и подготовить правовую почву для лишения её права выступать против пересмотра итогов войны (не случайно резолюция одобрена одновременно с принятием японским парламентом закона, объявляющего Южные Курилы исконной территорией Японии).
В преддверии годовщины начала войны на Западе уже развернута широкая информационная кампания по формированию «единого понимания европейской истории», направленная на то, чтобы признать преступления коммунизма против человечества в правовом порядке, как это сделано в отношении нацизма.
Но если уж ставить вопрос об ответственности за эти преступления, то именно Россия, как главная жертва общеевропейской военной экспансии ХХ в., должна взять на себя инициативу в выявлении и осуждении (с соответствующими политическими последствиями) истинных виновников мировой бойни. И ключевым здесь является вопрос о том, кто обеспечил приход нацистов к власти, кто направлял их по пути к мировой катастрофе. Вся предвоенная история Германии показывает, что обеспечению «нужного» политического курса служили управляемые финансовые потрясения, в которые, кстати, мир оказался ввергнут и сегодня.
И тогда, и сейчас организаторами этих потрясений стали англо-американские (точнее, евреейские) финансовые кланы, образующие высший мировой банкирский слой.
Поэтому когда совершенно справедливо предлагается объявить 30 сентября – дату подписания Мюнхенского сговора – днём памяти жертв либерализма и нацизма, надо помнить, что этот сговор был одним из звеньев в цепи событий, подготовленных в полном соответствии с планами англо-американской финансовой верхушки, стратегия которой была направлена на организацию военного столкновения СССР и Германии.
В предвоенной истории Запада мы можем выделить много дат, которые мировая общественность должна отмечать как дни памяти жертв союза международных банкиров и нацистов. Такой же трагической датой, кстати, является и день подписания конкордата между Ватиканом и нацистской Германией, обрёкшего христиан-католиков на тотальное подчинение нацистскому режиму.
* * *
Ключевыми структурами, определявшими стратегию послевоенного развития Запада, были центральные финансовые институты Великобритании и США – Банк Англии и Федеральная резервная система (ФРС) – и связанные с ними финансово-промышленные организации, поставившие цель установить абсолютный контроль за финансовой системой Германии, чтобы управлять политическими процессами в Центральной Европе. В реализации этой стратегии можно выделить следующие этапы:
1-ый: с 1919 по 1924 гг. – подготовка почвы для массивных американских финансовых вливаний в немецкую экономику;
2-ой: с 1924 по 1929 гг. – установление контроля за финансовой системой Германии и финансовая поддержка национал-социализма;
3-ий: с 1929 по 1933 гг. – провоцирование и развязывание глубокого финансово-экономического кризиса и обеспечение прихода нацистов к власти;
4-ый: с 1933 по 1939 гг. – финансовое сотрудничество с нацистской властью и поддержка её экспансионистской внешней политики, направленной на подготовку и развязывание новой мировой войны.
На первом этапе главными рычагами обеспечения проникновения американского капитала в Европу стали военные долги и тесно связанная с ними проблема германских репараций. После формального вступления США в Первую мировую войну они предоставили союзникам (в первую очередь Англии и Франции) займы на сумму 8,8 млрд. долл. Общая же сумма военной задолженности, включающая и займы, предоставленные США в 1919 – 1921 гг., составила более 11 млрд. долл. Решить свои проблемы страны-должники пытались за счёт Германии, навязав ей огромную сумму и крайне тяжёлые условия выплаты репараций. Вызванные этим бегство немецких капиталов за границу и отказ от уплаты налогов привели к такому дефициту государственного бюджета, который мог быть покрыт только за счёт массового выпуска ничем не обеспеченных марок. Результатом этого стал коллапс германской валюты – «великая инфляция» 1923 г., составившая 578512 %, когда за 1 доллар давали 4,2 трлн. марок. Германские промышленники стали открыто саботировать все мероприятия по выплате репарационных обязательств, что спровоцировало в итоге известный «рурский кризис» – франко-бельгийскую оккупацию Рура в январе 1923 г.
Именно этого ждали англо-американские правящие круги, чтобы, дав увязнуть Франции в затеваемой авантюре и доказав её неспособность решить проблему, взять инициативу в свои руки. Государственный секретарь США Юз указывал: «Надо выждать, когда Европа созреет для того, чтобы принять американское предложение».
Новый проект разрабатывался в недрах «Дж.П. Морган и К°» по указанию главы Банка Англии Монтегю Нормана. В основе его лежали идеи представителя «Дрезднер Банка» Ялмара Шахта, сформулированные им ещё в марте 1922 г. по предложению Джона Фостера Даллеса (будущего госсекретаря в кабинете президента Эйзенхауэра), юридического советника президента В. Вильсона на Парижской мирной конференции. Д.Ф. Даллес передал эту записку главному доверенному лицу «Дж.П. Морган и К°», после чего Дж.П. Морган рекомендовал Я. Шахта М. Норману, а последний – веймарским правителям. В декабре 1923 г. Я. Шахт станет управляющим Рейхсбанка и сыграет важнейшую роль в сближении англо-американских и немецких финансовых кругов.
Летом 1924 г. данный проект, известный как «план Дауэса» (по имени председателя готовившего его комитета экспертов, американского банкира, директора одного из банков группы Моргана), был принят на Лондонской конференции. Он предусматривал снижение вдвое выплаты репараций и решал вопрос об источниках их покрытия. Однако главной задачей было обеспечение благоприятных условий для американских инвестиций, что было возможно только при стабилизации немецкой марки. Для этого план предусматривал предоставление Германии крупного займа на сумму 200 млн. долл. (800 млн. марок), половина из которых приходилась на банкирский дом Моргана. При этом англо-американские банки устанавливали контроль не только над переводом германских платежей, но и за бюджетом, системой денежного обращения и в значительной мере системой кредита страны. К августу 1924 г. старую немецкую марку заменили новой, финансовое положение Германии стабилизировалось, и, как писал исследователь Г.Д. Препарта, Веймарская республика была подготовлена к «самой живописной экономической помощи за всю историю, за которой последует самая горькая жатва в мировой истории» – «в финансовые жилы Германии неудержимым потоком хлынула американская кровь».
Следствия этого не замедлили себя обнаружить.
Во-первых, в силу того, что ежегодные выплаты репараций шли на покрытие суммы выплачиваемых союзниками долгов, сложился так называемый «абсурдный веймарский круг». Золото, которое Германия платила в виде военных репараций, продавалось, закладывалось и исчезало в США, откуда оно в виде «помощи» по плану возвращалось в Германию, которая отдавала его Англии и Франции, а те в свою очередь оплачивали им военный долг США. Последние, обложив его процентами, вновь направляли его Германии. В итоге все в Германии жили в долг, и было ясно, что в случае, если Уолл-стрит отзовёт свои займы, страна потерпит полное банкротство. При этом американские банкиры ничего не потеряли бы, поскольку, получая в обмен на займы облигации, они продавали их американским гражданам.
Во-вторых, хотя формально кредиты выдавались для обеспечения выплат, речь шла фактически о восстановлении военно-промышленного потенциала страны. Дело в том, что за кредиты немцы расплачивались акциями предприятий, так что американский капитал стал активно интегрироваться в немецкую экономику. Общая сумма иностранных вложений в германскую промышленность за 1924 – 1929 гг. составила почти 63 млрд. золотых марок (30 млрд. приходилось на займы), а выплата репараций – 10 млрд. марок. 70 % финансовых поступлений обеспечивали банкиры США, большей частью банки Дж.П. Моргана.
В итоге уже в 1929 г. германская промышленность вышла на второе место в мире, но в значительной мере она находилась в руках ведущих американских финансово-промышленных групп. Так, «И.Г. Фарбениндустри», этот основной поставщик германской военной машины, на 45% финансировавший избирательную кампанию Гитлера в 1930 г., находился под контролем рокфеллеровской «Стандарт Ойл».
Морганы через «Дженерал электрик» контролировали германскую радио- и электротехническую промышленность в лице АЭГ и «Сименс» (к 1933 г. 30% акций АЭГ принадлежали «Дженерал электрик»), через компанию связи ИТТ – 40% телефонной сети Германии, кроме этого им принадлежали 30% акций авиастроительной фирмы «Фокке-Вульф». Над «Опелем» был установлен контроль со стороны «Дженерал моторс», принадлежавший семье Дюпона. Генри Форд контролировал 100% акций концерна «Фольксваген». В 1926 г. при участии рокфеллеровского банка «Дилон Рид и К°» возникла вторая по величине после «И.Г. Фарбениндустри» промышленная монополия Германии - металлургический концерн «Ферейнигте штальверке» (Стальной трест) Тиссена, Флика, Вольфа и Феглера и др.
Американское сотрудничество с немецким военно-промышленным комплексом было настолько интенсивным и всепроникающим, что к 1933 г. под контролем американского финансового капитала оказались ключевые отрасли германской промышленности и такие крупные банки, как «Дойче Банк», «Дрезднер Банк», «Донат Банк» и др. Американцы потратили на это более 150 долгосрочных займов, выданных в течение 7 лет, так что «план Дауэса» не случайно называют первой немецкой пятилеткой в преддверии войны.
Одновременно готовилась и та политическая сила, которая призвана была сыграть решающую роль в реализации англо-американских планов. Речь идёт о финансировании нацистской партии и лично А. Гитлера.
Образовавшись в 1919 г., нацистская партия начала свой рост только весной 1922 г., когда у её лидеров появились финансовые средства. Как писал в своих мемуарах бывший канцлер Германии Брюнинг, начиная с 1923 г. Гитлер получал крупные суммы из-за рубежа. Откуда они шли неизвестно, но поступали через швейцарские и шведские банки.
Известно также, что в 1922 г. в Мюнхене состоялась встреча А. Гитлера с военным атташе США в Германии капитаном Трумэном Смитом, составившим о ней подробное донесение вашингтонскому начальству (в Управление военной разведки), в котором он высоко отзывался о Гитлере. Именно через Смита в круг знакомых Гитлера был введён Эрнст Франц Зедгвик Ганфштенгль (Путци), выпускник Гарвардского университета, сыгравший важную роль в формировании А. Гитлера как политика, оказавший ему значительную финансовую поддержку и обеспечивший ему знакомство и связи с высокопоставленными британскими деятелями. В 1937 г. Ганфштенгль покинул Германию и прибыл в Америку, где в годы войны работал в качестве советника Ф.Д. Рузвельта.
Гитлера готовили к большой политике, однако, пока в Германии царило процветание, его партия оставалась на периферии общественной жизни. Положение резко меняется с началом кризиса.
С осени 1929 г. после спровоцированного ФРС краха американской фондовой биржи начинает осуществляться третий этап стратегии англо-американских финансовых кругов. Показательно, что уже с 1928 г. Уолл-стрит стал постепенно отзывать свои кредиты из Германии, но именно после финансового коллапса в США Банк Англии, ФРС и банкирский дом Моргана принимают решение прекратить кредитование Германии, инспирировав банковский кризис и экономическую депрессию в Центральной Европе. В сентябре 1931 г. Англия отказалась от золотого стандарта, сознательно разрушив международную систему платежей и полностью перекрыв финансовый кислород Веймарской республике. Между тем, как пишет Ф. Энгдаль, в то время даже минимальная пролонгация кредитов на небольшие суммы вполне могла бы предотвратить неконтролируемый кризис ещё на раннем этапе. Однако Ялмар Шахт неожидан подаёт в отставку, а новый президент Рейхсбанка Ханс Лютер, назначенный по требованию М. Норманна и Дж. Гаррисона (главы ФРС), послушно воздержался от каких-либо действий для предотвращения коллапса крупных немецких банков.
Зато с НСДАП происходит финансовое чудо: в сентябре 1930 г. в результате крупных пожертвований Тиссена, «И.Г. Фарбениндустри» и Кирдорфа партия получает 6,4 млн. голосов, занимает второе место в Рейхстаге, после чего и начинаются щедрые вливания из-за рубежа. Основным связующим звеном между крупнейшими немецкими промышленниками и зарубежными финансистами становится Я. Шахт.
В октябре 1931 г. в Лондон приехал А. Розенберг, где он встретился с крупнейшими британскими финансистами и бизнесменами: с М. Норманом, с Генри Детердингом, главой «Ройял Датч Шелл», предоставившим Гитлеру до 1933 г. 10 млн марок, и, наконец, с Фрэнком К. Тайарксом, первым лицом лондонского «Банка Шрёдера», связанного с нью-йоркским «Дж.Г. Шрёдер Банком» и кёльнским «И.Г. Штайн Банком», принадлежавшим барону Курту фон Шрёдеру. Банкирский дом Шрёдеров был крайне влиятельным во всемирной финансовой сети и входил в тот узкий круг лондонских домов, которые пользовались признанным влиянием в правлении Банка Англии (с 1918 по 1945 гг. Тайаркс был доверенным лицом Шрёдера в Банке Англии). Тесные связи Шрёдер имел и с Морганом, и с Рокфеллером, а официальным представителем его на Уолл-стрит была юридическая фирма «Салливен и Кромвель», в которой работали братья Джон Фостер и Аллен Даллесы (последний входил в совет директоров банка Шрёдера).
Эти связи нацистов имели решающее значение, поскольку, когда после 1931 г. барон фон Шрёдер и Шахт обратились к ведущим промышленным и финансовым магнатам Германии за поддержкой НСДАП, первым вопросом был следующий: а как международное финансовое сообщество и Норман лично отнесутся к перспективам немецкого правительства во главе с Гитлером и готовы ли они помочь кредитами?
Ответ был утвердительным, и 4 января 1932 г. на вилле Курта фон Шрёдера состоялась его встреча с А. Гитлером и фон Папеном, на которой было заключено тайное соглашение о финансировании НСДАП, к тому времени обременённой огромными долгами. На этой встрече присутствовали также и братья Даллесы, о чём не любят упоминать их биографы.
А 14 января 1933 г. состоялась ещё одна встреча Гитлера со Шрёдером, Папеном и Кеплером, где программа Гитлера была полностью одобрена. Именно здесь был окончательно решён вопрос о передаче власти нацистам, и 30 января Гитлер становится рейхсканцлером. Теперь начинается реализация четвертого этапа стратегии.
Отношение англо-американских правящих кругов к новому правительству стало крайней благожелательным. Когда Гитлер отказался платить репарации, что, естественно, поставило под вопрос выплату военных долгов, ни Англия, ни Франция не предъявили ему претензий по поводу платежей. Более того, после поездки поставленного вновь во главе Рейхсбанка Я. Шахта в США в мае 1933 г. и его встречи с президентом и крупнейшими банкирами с Уолл-стрит Америка выделила Германии новые кредиты на общую сумму в 1 млрд. долл. А в июне во время поездки в Лондон и встречи с М. Норманом Шахт добивается предоставления английского займа в 2 млрд. долл. и сокращения, а потом и прекращения платежей по старым займам. Таким образом, нацисты получили то, чего не могли добиться прежние правительства.
В начале 1934 г., когда группа крупнейших финансистов собралась у М. Нормана для обсуждения политической ситуации в Европе, Германия была оценена как стабилизирующая сила, а в мае того же года Норман посетил Берлин, чтобы договориться о тайной финансовой поддержке нового режима. Летом 1934 г. Британия заключила англо-германское трансфертное соглашение, ставшее одной из основ британской политики по отношению к Третьему рейху, и к концу 30-х годов Германия превращается в основного торгового партнёра Англии. Тогда же Англия возобновляет установленный ещё в 1931 г. мораторий на выплату долгов по «плану Дауэса» и всех средств, которые Германия задолжала лондонским банкам. Более того, М. Норман авансировал нацистам новый заём в 4 млн. фунтов для облегчения мобилизации германского коммерческого кредита. Англия одалживала и частным германским концернам, таким как «И.Г.Фарбениндустри, при этом Банк Англии инструктировал своих служащих открыто не обсуждать эту проблему ввиду её конфиденциальности. Банк Шрёдера превращается в главного агента Германии в Великобритании, а в 1936 г. его отделение в Нью-Йорке объединяется с домом Рокфеллеров для создания инвестиционного банка «Шрёдер, Рокфеллер и К°», который журнал «Таймс» назвал «экономическим пропагандистом оси Берлин-Рим».
В итоге к 1939 г. Германия вернула своим кредиторам менее 10% иностранных денег, которые составляли её долг в 1932 г., однако международные финансовые круги всячески благоволили нацистам. Как признавался сам Гитлер, свой четырёхлетний план он задумал на финансовом основании зарубежного кредита, поэтому он никогда не внушал ему ни малейшей тревоги.
При нацистах влияние иностранного капитала в Германии начинает расти главным образом за счёт прямых инвестиций. В августе 1934 г. «Стандарт Ойл» приобрела в Германии 730 тыс. акров земли и построила крупные нефтеперерабатывающие заводы, которые снабжали нацистов нефтью. Тогда же в Германию из США было доставлено тайно самое современное оборудование для авиационных заводов стоимостью в 1 млн. долларов, на котором начнётся производство немецких самолетов. От американских фирм «Пратт и Уитни», «Дуглас», «Бендикс Авмэйшн» Германия получила большое количество военных патентов, и по американским технологиям строился «Юнкерс-87». К 1941 г. американские инвестиции в экономику Германии составили 475 млн. долл. «Стандарт Ойл» вложила в неё 120 млн, «Дженерал моторс» – 35 млн., ИТТ – 30 млн., а «Форд» – 17,5 млн.
Особо важную роль в обеспечении связей между финансовыми кругами США и Германии играл Банк международных расчётов (БМР), созданный в 1930 г. в соответствии с «планом Юнга» объединёнными усилиями мировых банков для регулирования получения и распределения германских репарационных платежей. Хотя банк был создан для контроля над операциями по переводу иностранной валюты из Германии за границу, он стал выполнять прямо противоположную функцию, превратившись в канал по перекачке американских и английских денег в резервуары нацистов. К началу второй мировой войны БМР полностью перешёл под контроль Гитлера, хотя правление банка возглавлял американец Томас Маккитрик.
Вдохновителем этого предприятия был всё тот же Я. Шахт, вынашивавший идею создания такого учреждения, которое и в случае мирового военного конфликта позволило бы сохранить связи между крупнейшими финансистами мира.
Поэтому в Устав БМР была включена статья, обеспечивавшая банку неприкосновенность в любой ситуации: он не подлежал ни конфискации, ни ликвидации, а его деятельность не подвергалась контролю.
Теснейшее финансово-экономическое сотрудничество англо-американских и нацистских деловых кругов и было тем фоном, на котором в 30-х годах проводилась политика умиротворения агрессора и состоялся Мюнхен.
Сегодня, когда мировая финансовая верхушка приступила к реализации плана «Великая депрессия – 2» с последующим переходом к «новому мировому порядку», выявление её ключевой роли в организации преступлений против человечества становится первостепенной задачей.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Не зря же наступление в ВОВ в южной Польше, Словакии и Чехии развивалось медленней, чем севернее и южнее.