Владимир Юрганов писал(а):
Мне кажется уже довольно, для того что бы пресекать их мыслеизлияния на эти темы в любой форме. И обязанностью каждого христианина является это пресекать.
Я крайне удивлен, что остальные этого не делают, считая себя христианами
А почему удивлены, Владимир?
Я, к примеру, не могу 100%-но согласиться ни с одной из дискутирующих здесь сторон: одни спорщики, ревнуя «о православии», загинают, сдается, слишком вправо, так что уже и самое понятие
жертвенности мученических смертей в христианстве склонны как бы похерить, а другие явно перекручивают руль влево, придавая мученической
жертве, в данном случае смерти страстотерпца царя Николая, чуть ли не Христовы свойства…
А, по-моему, хоть вправо, хоть влево – конец один,- кювет иль канава!
Стало быть, надо нам всем с вами, друзья, ехать поровней да чуть поспокойней. К чему все эти «мочилова» друг друга и «сжигания еретиков», тем более, что убежденных еретиков тут, кажется, нет? Есть, может быть, отдельные еретические мысли у того или иного брата (или сестры), это да. Но у кого их нет? Говорят, что даже у святых такие вещи бывали.
Теперь о деле.
1. Обычай в Церкви именовать мученические кончины
жертвами возник с самых первых дней её существования, на что можно найти ссылки не только в житиях святых, являющиеся отчего-то для некоторых ревнителей неубедительными, но и в самом Священном Писании. Святой апостол Павел в послании к Тимофею пишет: «Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало» (2 Тим. 4, 6), а в послании к Филипийцам еще сильнее: «Но если я и соделываюсь
жертвою за жертву (подчеркнуто мной.- С.и.В) и служение веры вашей, то радуюсь и сорадуюсь всем вам (Флп. 2, 17). Здесь, если говорить коротко, «жертвою за жертву», по объяснению известнейших толковников (напр., Златоуста, Феофилакта), Апостол называет свою смерть за обращенных им к Богу людей…
Впоследствии Церковь не только не отвергла сложившийся обычай – называть святых мучеников и мучениц
жертвами!- но и подтвердила его даже некоторыми богослужебными текстами. Так в
общем тропаре какой-либо мученице или преподобномученице имеются следующие, весьма характерные для данной темы слова: «но яко жертву непорочную прими мя, с любовию пожершуюся Тебе»…
Таким образом, и святой мученик Государь, сказав в свое время о том, что, если понадобится, он станет
жертвой за Россию, нисколько, думается, не погрешил против Православия. И даже то, что «за Россию» - не погрешил, ибо вот и апостол Павел жертвовал же собой за окормляемую им паству. А тут царь – за свой народ.
2. Другое дело, что некоторые наши братья несколько «перегибают палку» насчет царской жертвы, придавая её природе несвойственное ей качество
искупления. Так и говорят зачастую: «Царь-Искупитель», впрочем, если даже последнее слово и употребляют иногда с маленькой буквы, чтоб самим, наверное, не так страшно было от получающейся несуразицы, то все равно настаивают, будто именно он
искупил русский народ. Причем, заметим, сам святой царь Николай никогда себя «искупителем» (хоть с большой, хоть с маленькой!) не называл; но говорил лишь, что он - жертва!
Итак, путая и смешивая между собой эти два разных понятия – «жертву» и «искупителя» - люди, образно говоря, путают жертвенных тельцов с Тем, Кому они приносились, т. е. тварь с Творцом. А это уже, согласитесь, серьезный промах.
Впрочем, не думаю, что Василий Анатольев и впрямь путает, поскольку всегда проговаривается о том, что не считает царя
Искупителем в таком же смысле, как и Господа Христа.
Ну так и вовсе бы, Василий, в таком случае, бросить употребление данного термина по отношению к царю. Чего зря «гусей дразнить»? От его святой жертвы это не убавит значимости, зато Вашим оппонентам будет покойнее.
Да и то сказать – за свои 2000 лет Церковь никого ведь ещё из святых не прославляла, как «искупителей» (в каком бы то ни было значении этого слова). Не случайно же! Вот и нам, повторюсь, не надо бы бежать «впереди паровоза».