Зарегистрирован: Пн ноя 30, 2009 11:41 am
Сообщения: 38018
Откуда: Романтик-ретрофил
Вероисповедание: Православие
|
Карамзин о Петре Первом:Некогда называли мы всех иных европейцев неверными, теперь
называем братьями; спрашиваю: кому бы легче было покорить Россию
— неверным или братьям? Т.е. кому бы она, по вероятности,
долженствовала более противиться? При царе Михаиле или Феодоре вельможа российский, обязанный всем Отечеству, мог ли бы с
веселым сердцем навеки оставить его, чтобы в Париже, в Лондоне,
Вене спокойно читать в газетах о наших государственных
опасностях? Мы стали гражданами мира, но перестали быть, в
некоторых случаях, гражданами России. Виною Петр.
Он велик без сомнения; но еще мог бы возвеличиться гораздо
более, когда бы нашел способ просветить ум россиян без вреда для
их гражданских добродетелей. К несчастью, сей государь, худо
воспитанный, окруженный людьми молодыми, узнал и полюбил женевца
Лефорта, который от бедности заехал в Москву и, весьма
естественно, находя русские обычаи для него странными, говорил
ему об них с презрением, а все европейское возвышал до небес.
Вольные общества Немецкой слободы, приятные для необузданной
молодости, довершили Лефортово дело, и пылкий монарх с
разгоряченным воображением, увидев Европу, захотел делать Россию
— Голландиею.
Еще народные склонности, привычки, мысли имели столь великую
силу, что Петр, любя в воображении некоторую свободу ума
человеческого, долженствовал прибегнуть ко всем ужасам
самовластия для обуздания своих, впрочем, столь верных подданных.
Тайная канцелярия день и ночь работала в Преображенском: пытки и
казни служили средством нашего славного преобразования
государственного. Многие гибли за одну честь русских кафтанов и
бороды: ибо не хотели оставить их и дерзали порицать монарха. Сим
бедным людям казалось, что он, вместе с древними привычками,
отнимает у них самое Отечество.
В необыкновенных усилиях Петровых видим всю твердость его
характера и власти самодержавной. Ничто не казалось ему страшным.
Церковь российская искони имела главу сперва в митрополите,
наконец в патриархе. Петр объявил себя главою церкви, уничтожив 36
патриаршество, как опасное для самодержавия неограниченного. Но
заметим, что наше духовенство никогда не противоборствовало
мирской власти, ни княжеской, ни царской: служило ей полезным
оружием в делах государственных и совестью в ее случайных
уклонениях от добродетели. Первосвятители имели у нас одно право
— вещать истину государям, не действовать, не мятежничать, —
право благословенное не только для народа, но и для монарха,
коего счастье состоит в справедливости. Со времен Петровых упало
духовенство в России. Первосвятители наши уже только были
угодниками царей и на кафедрах языком библейским произносили им
слова похвальные. Для похвал мы имеем стихотворцев и придворных —
главная обязанность духовенства есть учить народ добродетели, а
чтобы сии наставления были тем действительнее, надобно уважать
оное. Если государь председательствует там, где заседают главные
сановники церкви, если он судит их или награждает мирскими
почестями и выгодами, то церковь подчиняется мирской власти и
теряет свой характер священный; усердие к ней слабеет, а с ним и
вера, а с ослаблением веры государь лишается способа владеть
сердцами народа в случаях чрезвычайных, где нужно все забыть, все
оставить для отечества, и где Пастырь душ может обещать в награду
один венец мученический. Власть духовная должна иметь особенный
круг действия вне гражданской власти, но действовать в тесном
союзе с нею. Говорю о законе, о праве. Умный монарх в делах
государственной пользы всегда найдет способ согласить волю
митрополита, или патриарха, с волею верховною; но лучше, если сие
согласие имеет вид свободы и внутреннего убеждения, а не
всеподданической покорности. Явная, совершенная зависимость
духовной власти от гражданской предполагает мнение, что первая
бесполезна, или, по крайней мере, не есть необходима для
государственной твердости, — пример древней России и нынешней 37
Испании доказывает совсем иное.
Утаим ли от себя еще одну блестящую ошибку Петра Великого?
Разумею основание новой столицы на северном крае государства,
среди зыбей болотных, в местах, осужденных породою на бесплодие и
недостаток. Еще не имея ни Риги, ни Ревеля, он мог заложить на
берегах Невы купеческий город для ввоза и вывоза товаров; но
мысль утвердить там пребывание государей была, есть и будет
вредною. Сколько людей погибло, сколько миллионов и трудов
употреблено для приведения в действо сего намерения? Можно
сказать, что Петербург основан на слезах и трупах. Иноземный
путешественник, въезжая в государство, ищет столицы, обыкновенно,
среди мест плодоноснейших, благоприятнейших для жизни и здравия;
в России он видит прекрасные равнины, обогащенные всеми дарами
природы, осененные липовыми, дубовыми рощами, пресекаемые реками
судоходными, коих берега живописны для зрения, и где в климате
умеренном благорастворенный воздух способствует долголетию, —
видит и, с сожалением оставляя сии прекрасные страны за собою,
въезжает в пески, в болота, в песчаные леса сосновые, где
царствует бедность, уныние, болезни. Там обитают государи
российские, с величайшим усилием домогаясь, чтобы их царедворцы и
стража не умирали голодом и чтобы ежегодная убыль в жителях
наполнялась новыми пришельцами, новыми жертвами преждевременной
смерти! Человек не одолеет натуры!http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/karamzin.htm
|
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
По-Вашему Пётр первый, который это творил - нек богоборец, а те, кто написал - богоборцы? 
