Это уже рыбковщина и кураевщина.

ну тогда навдо ввести изучение писателей РАП

Это вы о ком?

История РАППА (Российской ассоциации пролетарских писателей) и Пролеткульта свидетельствует о жестоком наступлении «космополитов» всех мастей, при руководящей роли евреев, на русскую художественную литературу. В основу рапповского отношения к писателям был положен лозунг: союзник или враг. Тезисы критика Г. Лелевича (одного из идеологов новой «пролетарской литературы») о борьбе с контрреволюционной идеологией на 1-й конференции ассоциации Московских писателей (1923) стали программным документом, на основе которого преследовались русские таланты. Всякая иная литература, кроме «пролетарской», объявлялась враждебной, авторы подвергались шельмованию. Рапповские критики закрывали путь в литературу национальным талантам, культивировали произвол и кастовость. В руководстве писательскими объединениями преобладали еврейские лица: Х. Гильдин, А. Исбах, Г. Лелевич, С. Родов, Л. Авербах. Прикрываясь политико-идеологической риторикой, еврейские литераторы утверждали свое право на монополию в искусстве и литературе.
Новые руководители русской литературы пытаются перевернуть всю систему духовных ценностей русского народа. Духовные ценности Святой Руси подменяются талмудическими представлениями о добре и зле.
Евангельское «простить» заменяется иудейскими отомстить, «око за око».
Любовь к Родине — ненавистью к ней и насаждением космополитизма.
Добротолюбие — принципом «дашь на дашь», «ты мне, я тебе».
Скромность и целомудрие в отношениях мужчины и женщины — «свободной любовью» (животным сожительством).
В литературе и искусстве меняются сюжеты и темы. Описание души и внутреннего состояния человека сменяется иллюстративным повествованием внешних событий, смакованием зверств, жестокостей (напр., рассказы Бабеля), развратных действий и натуралистических сцен.
Антирусские литературные объединения стремятся заглушить все мало-мальские ростки русского сознания в литературе. М. Пришвин, А. Толстой, П. Романов, Н. Заболоцкий, В. Шишков, А. Платонов, М. Булгаков и др. подвергаются постоянной травле не только в рапповских журналах «На литературном посту», «Октябрь», «Молодая гвардия», но и также в журналах др. объединений — «Леф», «Красная Новь», «Новый мир», «Звезда».
В 20-е засилье еврейских критиков в литературе стало абсолютным. Даже космополитически настроенный Маяковский, когда речь заходила о критиках, не стесняясь, говорил: «Все они Коганы». Евреи монополизировали все журналы. Так, В. Полонский редактировал три журнала — «Новый мир», «Красная нива», «Печать и революция», о чем В. Маяковский с тонкой иронией говорил, что тот «редактирует и “Мир”, и “Ниву”, и “Печать”, и “Революцию”». Сформировалась целая когорта критиков и литераторов, готовых травить любое проявление самобытного русского таланта.
Свою ненависть к русскому еврейские критики прикрывали разными ярлыками — «кулацкой литературы», «отсутствием классового подхода» (О. Бескин, А. Безыменский, Б. Розенфельд и т. п.), а также лозунгами борьбы против «кумачовой халтуры», «фальши», «буржуазного индивидуализма» — Л. Авербах, Б. Бухштаб, Б. Беккер, А. Горнфельд, И. Гроссман-Рощин, С. Дрейден, В. Ермилов, К. Зелинский, П. Коган, А. Лежнев, Г. Лелевич, И. Машбиц-Веров, Н. Насимович-Чужак, М. Ольшевец, А. Селивановский, Д. Тальников, Ю. Юзовский.
Особо оголтелой критике подвергались С. Есенин, П. Васильев, Н. Клюев, А. Толстой, Н. Сергеев-Ценский, А. Чапыгин, М. Пришвин, М. Шолохов.
«Не было омерзительнее и паскуднее времени в литературной жизни, чем время, в которое мы живем, — писал С. Есенин. — Тяжелое за эти годы состояние государства… выдвинуло на арену литературы революционных фельдфебелей… (которые трубят)… около семи лет об одном и том же, что русская современная литература контрреволюционна…» Эти фельдфебели поучают русских писателей, что и как им писать.
Ярчайшим выразителем «еврейской школы критики» был В. Шкловский, заслуживший брезгливое презрение многих русских писателей. Ахматова и Блок, напр., считали, что он принадлежит к тому «бесчисленному разряду критиков, которые, ничего не понимая в произведениях искусства, не умея отличить хорошее от плохого, предпочитают создавать об искусстве теории, схемы — ценят то или иное произведение не за его художественные качества, а за то, что оно подходит (или не подходит) к заранее придуманной ими схеме». А схема эта была изначально космополитической и антирусской. Все, что не укладывалось в нее, и прежде всего национально-русское восприятие жизни и патриотическая позиция, представлялось проявлением черносотенства, ретроградства и антисемитизма, а еврейские литераторы объявлялись великими писателями. А. Толстой с горечью писал: «Сколько примеров, когда большой художник затравлен и не воспринят. Сколько примеров, когда бездарность возводилась в гении».
В печати развернулась острая полемика по вопросам искусства и политики, гл. обр. за «чистоту партийной линии». Наиболее одиозной фигурой был С. Родов, имя которого стал символом предвзятости, политиканства в критике. По свидетельству современников, Родов обладал способностью мастерски плести разного рода интриги вокруг неугодных авторов. Этот кризисный период истории литературы подробно описан в книге русского литературоведа С. Шешукова «Неистовые ревнители» (1970). Само название монографии указывает на ожесточенный характер борьбы литературных группировок в 20—30-е. Книга впервые приоткрыла русскому читателю завесу тайны над антирусской деятельностью литераторов-евреев.
Борьба против родовщины продолжалась почти целое десятилетие, а между тем русские самобытные авторы формировались вопреки рапповскому натиску (Шолохов, напр.). После ликвидации РАППА в 1932 и создания Союза писателей в 1934 русская литература стала развиваться более динамично. Настоящие художники слова дали русскому читателю в канун Великой Отечественной войны произведения национально-патриотического содержания: С. Сергеев-Ценский «Севастопольская страда», «Брусиловский прорыв», А. Толстой «Хождение по мукам», М. Шолохов «Тихий дон», поэзия М. Исаковского. Национально-патриотический дух русской литературы укреплялся в годы войны, когда тема ратного подвига заняла главенствующее положение. Стимулом для развития русской литературы и государства в целом послужило обращение высшего партийного руководства в лице И. В. Сталина к национальным чувствам русских людей. Наметился поворот от политики «интернационализма» к возрождению (и возвращению в идеологическую практику) национально-державного самосознания народа.

у тебя неприятие хорошей православной литературы?

У меня неприятие разных "задниц" в литературе.

ну книжка-то полезная?

а ты книжку то читал?
мне она так понравилась, что я задницы и не заметил... а те, кто задницы ищет - те находят то, что им любо.

Больше вредная. Подобие голливуда в печатном варианте. Начало по крайней мере.

Не знаю, для девочек может и сойдет выборочно что-то...
А для мальчика из современных действительно проблема найти что-либо.