Воспоминания жителей села Рязанской области о послевоенной жизни
+++++++++++++++
Загороднов Николай Иванович родился 21 мая 1939 года в селе Алеменево Шацкого района Рязанской области.
Русский, крещеный. Помнит себя более-менее с 6 лет. Он с горечью вспомнил, что в колхозе денег не платили. Ставили палочки в учетном листе - трудодень, и все. Обещали натуроплату после урожая. Но после урожая все зерно забирали.
Никитина (Томина) Клавдия Ивановна родилась 13 января 1930 года в селе Поляны Желтухинского района Рязанской области.
Русская. Православная, беспартийная, была комсомолкой. О послевоенной поре говорит:
- В колхозах работало все село. Колоски сгребали, снопы таскали. Четкого разделения мужского и женского труда не было. Денег не платили. Но никто не возмущался, все боялись чего-то. На огородах сажали картофель. По воду ходили в колодец на другой конец деревни.
Отношения с администрацией были приемлемыми. Ясное дело, ощущалась дистанция. Жили они получше, получше одевались. Да и дети все их в город уехали: кто в институт, кто в техникум. Уважаемые люди были председатель сельского совета и председатель колхоза. Против власти с речами не выступали, Сталина не обсуждали и не осуждали.
Тяжело давили налоги. Каждой семье в год надо было сдать определенное количество шерсти, яиц, мяса и т.д. Покупали и сдавали. Так восстанавливали народное хозяйство. Сено для скотины тайно заготавливали. Запрещали косить, мол, земля государственная. Могли и корову отобрать, а иногда и пороли кнутом.
Зря говорят, что мы, бабки, причитаем. Все нам не так, все нам не этак. Но жизнь тогда была куда тяжелее. Современные политики ругают Советскую власть... Жили мы тяжело, но была у нас вера в будущее. Ньшче о будущем не говорят, лишь бы утром проснуться, а вечером заснуть. Живем одним днем, вот что пугает.
Тяжелую войну пережили. После победы мы были готовы терпеть какие угодно лишения, лишь бы не было войны. Это - любовь к Родине! Надеюсь, когда-нибудь это все осознают. Никакой идейной опоры нет у молодежи. А без крепкого фундамента дом не устоит...
Двойников Петр Александрович родился в 1931 г. Он вспоминает:
- Деревня наша называлась Самодуровка, неподалеку от поселка Ухолово. Ну, чего уж греха таить, конечно, мать за пазухой приносила зернышко. Из колхоза брала. И все брали понемногу. А что делать-то, ведь дома дети? Какое время-то было, требовали с
личных хозяйств яйца сдать, шерсть сдать, если есть овцы, ничего не оставалось. Молоко, если держали корову, тоже сдавай. И голодали... Приходил к нам, помню, этот, как его, инспектор по заготовкам... Считал, сколько кур, сколько курица яиц снесла. Считал, сколько чего сдать должны. Прямо наказанье какое-то! Все отдавай! Какая же мать перенесет, чтобы ее дети на глазах с голода пухли!
....Бедновато жили, а отношения между людьми были прекрасные. Люди были добрые. Праздники отмечали вместе и горе делили на всех. Друг другу помогали. Иногда так и хочется вернуться в годы, когда люди вставали друг за друга горой, никогда никому никто не завидовал, люди были справедливее друг к другу.
Жалоб тогда никаких не писали. Одни боялись, другие знали, что это бесполезно. Народ понимал, нужно восстанавливать разрушенное хозяйство, без трудностей и «перегибов» не обойтись.
Мы просто жили и думали, чтобы прокормиться и обуться, да заплатить налоги, чтобы жить спокойно. Мы держали небольшое хозяйство: корову, свинью, 5 овец и несколько кур. 300 литров молока сдавали в колхоз за год, а сами пили обрат, сдавали 40 кг мяса и 150 яиц. Однажды из-за нехватки мяса, мы не додали 2 кг, и за это у нас отобрали овцу.
....Пошла работать в колхоз «Красный луч». Косили, сеяли рожь, пшеницу, турнепс, подсолнухи, собирали урожай. Помню, приехали и поселок несколько человек и ходили по домам, описывали, какая у кого скотина. Платили тогда непосильные для многих налоги. Отбирали все: молоко, яйца, овечью шерсть, мясо…
....Работали за трудодни, но целый никому не ставили. Ставили «сотни»: 0,75, 0,5. Целый трудодень ставили тем, кто дневную норму по покосу выполнял, что практически невозможно. Надо скосить в день 5 га на двоих. Косы тогда не такие были. В кончике косы делали дырочку, вставляли металлический прут, закрепляли, чтоб не болтался. Потом привязывали нити (плотные, нервущиеся). Один конец цепляли за прут, другой - за косовище, и так 5 штук через каждые 10 см. Косить трудно, но зато пшеница или рожь укладывалась рядками. За такую работу целые трудодни и ставили, но редко кому. В конце сезона 200 трудодней - максимум, больше ни у кого не бывало.
Так и мучились каждый год за просто так. От скотины мы ничего не имели. Надо было все государству отдавать. От десяти кур получали 50 яиц в год, и надо их отдать, с коровы - 200 литров молока. А как их наберешь-то, коровы-то еле ходят, молока не дают. Зарезать на еду тоже нельзя, мясо сдавать надо. Я не помню, сколь-ко мяса сдавали. Яйца, которые оставались, возили на базар, в центр, в Сапожок. Продашь - купишь мяса кусочек. На своем-то огороде работали только после колхоза. Про выходные тогда никто и не слыхал.
Сорокина Е.Ф.
- Ели мы тогда хлеб. Готовили его особым способом. Собирали лебеду, потом толкли, добавляли воды, немного муки и пекли. Вкус отвратительный, но все ели, никто не жаловался. Однажды в соседнем селе семья от голода испекла лепешки из гнилой древесины (она же как мука с водой). Отравились все, не помог никто.
Вот какие времена были.
Голодали не только люди, скотине есть тоже было нечего. Везде колхозные поля были, косить нигде нельзя. Солому давали за работу. Моя мама солому стоговала, а с ней еще человек девять, вот и получили долю. На десять человек давали пятую часть того, что убрали в стога. Потом соломой крыли крышу двора, где скотина, чтобы зимой не замерзла. Зимой голодно, кормили животных соломой с крыш. Скотина-то к весне так слабела, что ее мужики на луг на руках выносили, там оставляли на день, а то и на три. Коровы отходили, на ноги вставали, потом их стадом гнали в другую деревню. Там пастбища, у нас-то не пасли, нельзя.
Никитина К.И.
- Зимой мылись дома в тазике или в корыте. Летом - во дворе
из кувшина поливались или на пруду купались.
В медпункте постоянно фельдшер дежурил. Обращались к нему сельчане редко. Лечились народными средствами. Рожали, страшно вспомнить, в поле. Ребенка в полотенце завернут, и опять полоть, тогда это было в порядке вещей.
Никитина К.И.
- Учиться-то хотели, а средств не было. Отправь ребенка в Скопин, а тем более в Рязань, и помощника по хозяйству потеряешь, и деньгами ему надо помогать. Откуда их взять? Денег в деревне ни у кого не было.
С бумагой были проблемы. Писали на книгах. Жалко, а что делать.
Радио не было ни у кого. Были наушники. Вот мы и слушали, всегда были в курсе всех новостей. Так узнали о смерти Сталина. Сказала матери, та на печи лежала, долго молчала, потом заплакала и запричитала: «Кто же нас теперь кормить-то будет?»
http://www.history-ryazan.ru/node/12758