|
Продолжение:
С.Г. Вы сейчас подошли к очень важной теме. В последнее время в православных кругах разгорелась дискуссия: должен ли русский народ каяться в грехе цареубийства – или же только, скажем, в грехе цареотступничества и попустительства этому злодеянию? А диакон Даниил Сысоев в упомянутой статье ставит даже такой вопрос: "почему вообще русские люди должны отвечать за предательство высших офицеров в 1917 году и за действия евреев и других инородцев-убийц"? То есть он вообще отвергает необходимость народного покаяния современных поколений за тот "революционный", как Вы сказали, грех, называя все это ересью, поскольку есть только один наследственный грех - первородный...
М.Н. А как же он тогда объяснит нам те места из Священного Писания, где говорится именно о том, что грехи отцов сказываются и на детях "до третьего и четвертого рода", если они не сознают этих грехов и не каются в них? Одно из таких мест из книги Чисел /Числ. 14, 18/ отметил сам Государь Николай II в принадлежавшей ему Библии, которая, судя по сообщению Татьяны Мироновой, обнаружилась недавно в Пскове. И как тут не связать с этими словами в Библии страдания России в ХХ веке вот уже на протяжении четвертого поколения...
О. Даниил справедливо, в общем-то, спрашивает, а где же тогда находится этот "таинственный механизм", как он его называет, благодаря которому дети, родившиеся много лет спустя после какого-то события, несут тоже ответственность за грех, совершенный их предками? О. Даниил отрицает такую связь. Но думаю, что тут, наверно, действительно, есть какая-то тайна, недоступная нашему полному уразумению, которая, возможно, объясняется тем, что народ тоже несет в себе некое личностное начало, что члены его связаны друг с другом в какое-то нравственное целое, – иначе как, например, тогда понять слова Евангелия, что в конце времен Господь будет судить народы – так сказано в Евангелии от Матфея (Мф. 25, 32)? Народ тут выступает как бы в виде соборной личности, как говорил Достоевский.
Та цитата из книги пророка Иезекииля, которую о. Даниил Сысоев приводит в своей статье – мол, "сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына" – она, с моей точки зрения, говорит как раз о нравственной связи между поколениями не только в одном направлении, от отцов к детям, но и в обратном – от детей к отцам. Именно так и должно быть в едином духовном организме. Потому что прошлые поколения, наши предки, они в церковном, в духовном смысле живы, они составляют с нами какое-то единое целое. Вот только напрасно приводить эту цитату как опровержение наследственной нравственной связи. Ведь в той же главе у Иезекииля отмечено и условие, при каком сын не несет вины за отца: если "обратится от всех грехов"; то есть если покается в грехах – он не несет за них ответственности.
А разве не лежит на большинстве из нас, учившихся в советской школе, тот грех, что мы верили хуле на Государя-Мученика, не понимали его подвига?.. И разве все мы сейчас уже избавились от этого греха, покаялись в нем? Вот в этом, мне кажется, может заключаться смысл покаяния для современных поколений в общем, в том числе и нашем, народном грехе. А уж в какой формулировке – это каждый должен выбрать себе сам, кто к какому греху причастен.
С.Г. Вопрос касается термина "искупитель". Кстати сказать, этот вопрос поднимает и диакон Сысоев. Он пишет, что "самым возмутительным заблуждением, распространяемым некоторыми современными монархистами, является новоизмышленное... учение, согласно которому мученическая смерть Императора будто бы искупила грехи России". По мнению о. Сысоева, это хлыстовская ересь, ибо Искупитель может быть только ОДИН – Христос. А вот Вы, например, Михаил Викторович, в своей книге "Тайна России" тоже пишете, что "своим христоподражательным подвигом Царь-Страстотерпец стал искупительной жертвой за свой народ" и приводите в подтверждение известный провидческий сон митрополита Макария...
Нашлись тоже ревностные, к сожалению, "не по разуму" православные деятели, которые и Виктора Саулкина обвинили в ереси, что он насаждает ересь этим термином "искупитель", приписывает Государю подвиг, заменяющий Христа...
М.Н. В том-то и дело: проблема заключается в том, что понимать под искуплением – избавлением, освобождением от греха, так это слово объясняется в православных словарях – и на каком уровне происходит искупление в каждом конкретном случае. Есть искупление рода человеческого Христом как освобождение от безысходного рабства первородному греху. Никто не спорит о том, что ЕДИНСТВЕННЫЙ Искупитель такой – Иисус Христос. Но на более низком уровне в православной литературе под искуплением иногда понимается также избавление одного человека другим от иных уже грехов ценою собственного подвига. Скажем, если один человек может вымолить у Бога облегчение участи другого человека, то, наверно, и искупление собственной жертвой сродни такому духовному подвигу. О том, что такая жертва за других очень весома в глазах Бога, в Евангелии приведены слова Христа: "нет больше той любви, как если кто-то положит душу свою за друзей своих" (Ин. 15:13). А в Апокалипсисе (Откр. 6:9-11) говорится, что земная история продолжается еще, ибо должно быть "дополнено число" мучеников, – значит они нужны как-то в Божием плане для победы над злом, для искупления греха. И известно, что они способны быть ходатаями за нас перед Богом.
В таком смысле, мне кажется, любая мученическая жертва искупительна. Как писал в 1918 г. новомученик прот. Иоанн Восторгов: «Грех требует искупления и покаяния. А для искупления прегрешений народа и для пробуждения его к покаянию всегда требуется жертва. А в жертву всегда избирается лучшее, а не худшее. Вот где тайна мученичества», – писал о. Иоанн. Тем более не могла остаться без последствия жертва Помазанника Божия, ответственного за свой народ и принесшего себя в жертву ради его опамятования и прощения.
Поэтому мне кажется, что критики вот этого положения напрасно смешивают два разных уровня: искупление первородного греха Сыном Божиим – и человеческую искупительную жертву Царя-Мученика в том смысле, как об этом говорит прот. Иоанн Восторгов. Кстати, мне неизвестно, чтобы кто-то из монархистов придерживался той странной еретической трактовки, с которой полемизирует о. Даниил.
И в моей книге, которую Вы упомянули, о подвиге Царя говорится лишь как о христоподражательном. К тому же у меня подчеркнуто, что искупление и прощение духовно действует лишь вместе с осознанием греха грешниками и с их покаянием, – а до тех пор оно остается нами невостребованным. Также и само искупление человечества Христом, – ведь далеко не все люди воспринимают это искупление, приобщаются к нему, спасаются и выбирают путь в царство диавола.
Поэтому, если какие-то отдельные монархисты понимают подвиг Царя так, что он уже всех нас искупил и от нас ничего не требуется, мол, возрождение России неизбежно и произойдет автоматически, то с такой трактовкой, – а она встречается порою, – с такой трактовкой и я не могу согласиться.
С.Г. Но давайте все-таки продолжим наши размышления о том, – кем был Государь-Мученик, что важно для понимания сути его прославления.
М.Н. ... Итак, после сокрушения Византии турками ее удерживающая миссия была перенята Русью, что выразилось в понятии "Москва – Третий Рим". Русский Царь, – когда стали называть Великого Князя Царем, когда это было признано и Константинополем, – он особо поминался всеми поместными православными Церквами в других странах во время богослужения как покровитель всего вселенского Православия. То есть у него была всемирная роль, это был вселенский полюс должной государственности, что выразилось и в геополитическом чуде Российской империи, которая объяла собою огромную территорию – центр земной суши, и тем самым приобщила к спасению многие народы. Вот каково было значение русского Царя.
Но одновременно в мире созревала и "тайна беззакония", создавая свою материалистическую государственность – либеральную демократию для разложения монархического христианского мира с целью более удобного манипулирования людьми посредством денег; в демократии они становятся главной ценностью вместо высших ценностей, духовных. К началу ХХ века этот Финансовый интернационал уже приступил к глобальному построению Нового мирового порядка, которому более всего мешала альтернативная православная цивилизация.
И как раз в это время Бог послал на русский трон, на трон всемирного удерживающего, послал русскому народу наиболее достойного, духовно чуткого Царя, при котором народ мог бы успешно сопротивляться Новому мировому порядку – если бы только понимал своего Царя и если бы не поддался на антимонархическую пропаганду революционеров и либералов всех мастей...
И вот здесь можно сказать, возвращаясь к проблеме вины, в чем каяться русскому народу: сама причина падения Российской монархии двоякая; она заключается и в наших собственных грехах, и в действиях наших врагов, которые воспользовались нашими грехами для нанесения удара по нашей государственности.
Те, кто упрекает Государя в "безволии", не осознают мистического уровня мировой катастрофы, остановить которую Государь был, конечно, не в силах. Поэтому не революция произошла в результате отречения Царя, поскольку он ее, мол, "не остановил", а наоборот: его отречение было победной атакой всемирной апостасийной революции против удерживающего. И если вспомнить слова апостола Павла об удерживающем, зададим вопрос: можно ли винить удерживающего за то, что в момент максимального развития тайны беззакония он "будет взят от среды"? Видимо, нельзя: потому что таково неизбежное развитие земного падшего мира. Не удерживающий виноват в том, что он не устоял. То же можно по аналогии сказать и о насильственном отрешении Государя Николая II от власти в 1917 г.
В условиях всеобщего предательства он почувствовал, что спасти Россию уже нельзя одними лишь военно-политическими мерами, а можно только духовным подвигом, положившись на волю Божию. В те мартовские дни его смиренный отказ бороться за власть и за жизнь был в чем-то подобен отказу Христа бороться за Свою жизнь перед распятием. Как Сын Божий смиренно предал себя в руки палачей ради спасения рода человеческого через победу над смертью в Своем Воскресении, так и Государь Николай II, человек высочайшего христианского духа, чувствуя, что иного пути спасения России уже нет, взошел на свою Голгофу. Пошел путем самопожертвования для вразумления потомков на предстоящем им пути страданий.
С.Г. Противники прославления утверждают, что все это бездоказательное домысливание за Царя задним числом. Поскольку при отречении он проявил колебания, пытался посылать войска – то нет оснований утверждать о сознательности его подвига.
М.Н. Здесь, конечно, тоже от нас скрыта тайна: насколько глубоко Государь сознавал свой духовный подвиг – или был просто ведом Богом, отдавшись на Его волю, пусть даже и не без каких-то колебаний и попыток предотвратить такой ход событий. Но это нисколько не умаляет значения его подвига. Потому что подобные "колебания" мы можем найти и в поведении Христа перед казнью, как это описано в Евангелии: "если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты" (Мф. 26:39) – таковы были известные слова Спасителя.
И вот слушатель нам звонил, напоминал известные предсказания инока Авеля, преп. Серафима Саровского и других подвижников о мученической судьбе Царской семьи, о революции и бедствиях России, и о возможности покаяния и грядущего возрождения только на таком уже пути. Многие мемуаристы отмечали (...) [такие слова, сказанные Государем накануне революции] : «Быть может, необходима искупительная жертва для спасения России - я готов стать этой жертвой». Но, к сожалению, этот его крестный подвиг был тогда так же не понят растерянными предстоятелями Церкви, как и жертва Христа Его растерянными учениками, будущими апостолами...
Таким образом, можно сказать, что отречение Государя Николая, Царя Мученика, было последним актом царского служения Помазанника Божия – Божией воле. Именно это было открыто митрополиту Макарию в том примечательном сне, о котором Вы упомянули: Царь вымолил у Господа горькую чашу для себя и манну для своего народа, после чего незримый голос сказал: «Государь взял вину русского народа на себя, и русский народ прощен». Этот сон приведен писателем Нилусом в книге "На берегу Божьей реки".
Итак, возвращаясь к тому, с чего мы начали нашу беседу – кто был убит в 1918 г. в Екатеринбурге. Даже после формального отречения, вырванного у Царя обманом и насилием – и потому оно юридически и канонически ничтожно, как и отречение за несовершеннолетнего Царевича, – Государь все еще оставался Помазанником Божиим. Потому что этого качества, получаемого через особое церковное таинство, его никто лишить не мог. Поэтому в Екатеринбурге убили не "гражданина Романова", как приходится слышать по сей день, а Помазанника, совершившего огромный духовный подвиг для своего народа. Это убийство имело, несомненно, исторически-переломный, ритуальный смысл и для всего мира – совершенно независимо от того, сознавали это или нет убийцы, ввергнувшие человечество в предапокалипсические времена, которые мы переживаем.
С.Г. Отец Сысоев считает, однако, что о такой "предантихристовой" эпохе Священное Писание не упоминает, это выражение почерпнуто из трудов, считает он, деятелей "карловацкого раскола", – так отец диакон называет Зарубежную Церковь. Он упоминает в этой связи архиепископа Аверкия (Таушева) и архимандрита Константина (Зайцева) – известных богословов ХХ века, которые очень почитаются и у нас на родине, и за рубежом...
М.Н. Можно вспомнить, что уже апостолы говорили, что конец мира очень-очень близок. И чем больше времени с тех пор проходит – тем правомернее нам утверждать о предантихристовой, предапокалипсической эпохе. Тем более что в Священном Писании даны и приметы этого последнего времени, которые все более исполняются прямо на наших глазах: это отступление человечества от Бога в сторону лжеучений и к материалистической идеологии антихриста... Именно об этом, на примерах современности, писали архиепископ Аверкий и архимандрит Константин.
Понять всемирную духовную раскладку сил и всемирное призвание России – Третьего Рима, как и судьбу Русской Церкви без бросания обвинений в "расколе" и т.д., – можно только в описанном масштабе православной историософии. В ней есть несомненная духовная логика, которую можно почувствовать. И, в частности, логика возможного воскресения России ценою подвига сонма Новомучеников: ведь если бы воскресение было невозможно – Господь уже давно окончил бы историю после падения нашей удерживающей государственности. Он не стал бы лишь умножать страдания нашего народа. И вот то, что страдания продолжаются – это как раз и показывает, что Господь все еще сохраняет для нас шанс возрождения на малое время, перед концом времен, для окончательного свидетельства всему миру об истине Православия...
Лишь с учетом именно предапокалипсического времени в полном объеме раскрывается и весь ореол святости Царя-Мученика и Царской семьи. Поэтому мнение синодальной комиссии и о. Даниила Сысоева, что Царя-Мученика допустимо канонизировать лишь как "одного из свидетелей Христовых", то есть без учета его уникальной роли как ритуально убитого удерживающего, – по-моему, такое мнение не вникает ни в духовную природу русского православного Царства, ни в причины революции, ни в то, что только вынесение нашим народом должного урока из этой попущенной Богом катастрофы может преодолеть сегодняшнюю продолжающуюся смуту...
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
?
А это кто такие?
