Дмитрий Савельев, 22 года:
После начала атаки правительственными войсками я с группой защитников баррикады, находящейся на набережной, отошел к одному из подъездов. Туда периодически вносили раненых, время от времени под ходили бойцы с баррикад.
Это место пока не обстреливалось, мы чувствовали себя относительно спокойно. У подъезда было много бутылок с бензином. Это было единственное наше оружие.
Позже меня присоединили к группе из четырех человек. В нашу задачу входило выяснение обстановки но набережной напротив центрального подъезда. В 7.15 туда прорвались БТРы, мы должны были проверить - можно ли их забросать бутылками с бензином с площади перед белым домом.
По дороге к нам присоединился мальчишка лет тринадцати, который оказался на поле сражения случайно и не знал - куда ему деваться. Идти обратно к подъезду было опасно - уже начался обстрел. До центральной лестницы добрались беспрепятственно. Внизу на дороге стояло несколько бронемашин, с одной из них вели огонь по баррикаде, находящейся под мостом, где были еще живы несколько защитников.
У силовой подстанции встретили группу людей. Они спрятались за стену и думали - где и как оказать помощь девушке, раненой в ногу. Она была ранена первой же очередью. Мы решили перенести девушку в 20-й подъезд. Один парень из нашей группы побежал куда-то за носилками. Вернулся он на КАМАЗе, говоря, что без такого прикрытия пройти очень трудно. К сожалению, мотор в КАМАЗе заглох, а водители мы были никудышные, поэтому пришлось класть девушку на носилки и нести на руках. Несмотря на то, что выполнению нашего задания помешала раненая, мы все же выяснили, что добросить бутылку с бензином до вражеских БТРов абсолютно невозможно.
На обратной дороге к нам присоединился еще один мужчина. Часть пути прошли спокойно. Когда мы оказались между стеной белого дома и спуском для автомобилей, по нам открыли огонь два снайпера и автоматчик.
Сразу ранили Сергея - того парня, который бегал за носилками, и тринадцатилетнего парнишку. До окна белого дома оставалось каких-нибудь 5-6 метров, но нам даже не давали поднять головы. Из белого дома нас заметили, разбили окно для того, чтобы мы могли забраться в здание, но прикрыть нас огнем они не могли у них не было оружия. Раненый парнишка оказался ближе всех к стене, почти под окном. Когда начали бить по верхним этажам, на него посыпались стекла. Мы кричали ему, чтобы он терпел, несмотря на то, что осколки были крупными и нещадно раздирали его тело. Парнишка не выдержал боли, сделал движение к спасительному окну, но его тут же подстрелили. Сергей полез-было к нему, но и его сразу же достала пуля. Больше он не шевелился. Из белого дома нам ничем не могли помочь.
Вдруг стрельба стихла. Некоторое время спустя двое мужчин подняли носилки и побежали в сторону 20-го подъезда. Забираться в окно они побоялись. До угла здания они успели дойти, а что с ними было дальше - не знаю до сих пор. Обстрел возобновился так же быстро, как и прекратился.
Не знаю, какую ценность мы представляли для нападавших, но нас держали под обстрелом постоянно. Когда через несколько часов солдаты пошли в атаку, один из них стал нас допрашивать. Мы сказали, что просто проходили мимо, когда начался обстрел, испугались, побежали и залегли. Солдат отвел нас в сторону, но тут атака захлебнулась, солдаты убежали, нам снова пришлось залечь. Лежали мы долго: безоружные и продрогшие до костей, так как верхняя одежда осталась в здании. Нападавшие постепенно стягивались ближе. Мы видели, что верхние этажи Верховного Совета горят, становилось очевидным, что защищаемое практически безоружными людьми, здание или уже взято, или его вот-вот возьмут. Надо было уже думать не о том, чтобы доложить командирам о результатах нашей разведки (это было уже никому не нужно), а о том, куда и как уходить.
Откуда-то появился БТР, дал по нам очередь, мы смогли отбежать, увернуться и залечь в другом месте. Ситуация менялась быстро. Мимо нас то и дело пробегали нападавшие. Появились наиболее смелые журналисты. Наше положение становилось все более критическим. В любой момент нас могли заметить и пристрелить - мы отдавали себе отчет в том, что церемониться они не будут.
Вдруг мы заметили, что один корреспондент ранен. Мы подползли к нему, потом нашли железный лист, положили на него корреспондента и потащили прямо к оцеплению. Так как мы были без верхней одежды, то солдаты и офицеры поверили, что мы сотрудники "Скорой помощи". Мы сказали, что нарочно не надели халаты, боясь, что они слишком яркие, и мы будем не так заметны в простой одежде. Видимо военным было не до нас, и они не обратили внимания на то, что вместо носилок мы использовали лист железа. Мы донесли корреспондента до машины "Скорой помощи", отдали настоящим санитарам и потихоньку скрылись. Получилось так, что мы с этим корреспондентом спасли жизни друг другу.
Домой добирались долго, на перекладных, без документов.
Кемерово, по телефону.
|