Корпус чести
21 июня этого года на набережной Сены, в самом центре Парижа, состоялось открытие памятника воинам Русского экспедиционного корпуса, погибшим в боях за Францию в годы Первой мировой войны. В РФ нет ни одного памятника в честь русских солдат и офицеров, погибших в Первую мировую.
С первых дней войны правительства Англии и Франции стали настойчиво просить Россию, воевавшую с Германией и Австро-Венгрией на Восточном фронте, об отправке русских военных соединений еще и на Западный фронт. В декабре 1915 года было принято решение о посылке во Францию четырех бригад, в каждой из которой было по два полка. Первая и третья бригады были направлены во Францию, а вторая и четвертая – на Балканы, где осенью 1915 года странам Антанты пришлось открывать новый театр боевых действий. Численность русского экспедиционного корпуса составила в общей сложности до 45 тыс. военнослужащих. Первая бригада, отправленная на Запад раньше остальных, ступила на французскую землю в апреле 1916 года и вскоре приняла активное участие в обороне Реймса – города, в котором издревле короновались все французские монархи. С тех пор за русскими частями прочно закрепилась слава храбрых воинов, а многие из участников тех сражений были удостоены французских наград.
Основной проблемой для нашего корпуса, воевавшего во Франции в те годы, было полное отсутствие своих врачей и госпиталей. Судьба каждого раненого зависела от симпатий к нему сотрудников медучреждения, в которое он попадал. Русских военных обслуживали во вторую и третью очередь, используя для перевязки грязные бинты и экономя на препаратах и лекарствах, в том числе обезболивающих. Нередко наших тяжелораненых солдат размещали на полу холодных коридоров, тогда как в палатах находились англичане и французы.
Несмотря на проблемы в тылу, русские части отчаянно сражались во время Энского сражения, вошедшего в историю как бойня Нивелля, по фамилии французского главнокомандующего генерала Жоржа Нивелля. Из-за полного провала всей операции, которую англичане и французы проиграли вчистую, 29 апреля 1917 года генерал Нивелль был смещен и заменен на посту главнокомандующего победителем при Вердене, будущим маршалом Франции генералом Петеном. Русские бригады оказались на самом острие французской атаки и потому понесли в ходе этого наступления огромные потери, около 5 тыс. человек. Этот факт существенно повлиял на отношение русских солдат к французским военным.
Нивеллевское наступление совпало по времени с известиями о февральском перевороте 1917 года и “отречении” Государя Николая II, о котором русские военные узнали из французских газет. Многие военнослужащие отказывались принимать участие в бессмысленной войне и требовали вернуть их на родину. Французское командование резко сменило тон в отношении русского военного контингента, все прошлые заслуги и подвиги русских были мгновенно забыты французами. Все русские части, воевавшие во Франции, были выведены с боевых позиций и направлены в глубокий тыл – в район города Лиможа в провинции Овернь. Две русские бригады были расквартированы в военном лагере Ля-Куртин. Солдаты больше не желали воевать за непонятные им цели и отказывались кому-либо подчиняться. В этих условиях командование разделило подчиненных на лояльных и мятежных, изолировав первых от вторых. Мятежников оставили в лагере Ля-Куртин, а тех, кто по-прежнему желал воевать, перевели в другой лагерь – Курно, близ города Бордо. Так появились куртинцы и курновцы – противники и сторонники продолжения войны соответственно.
Куртинцы, их было около 10 тыс. человек, отвергли целый ряд ультиматумов французских властей и временного правительства. Лагерь Ля-Куртин был окружен 3 тыс. курновцев. 16 сентября 1917 года военный лагерь Ля-Куртин впервые подвергся мощному артобстрелу. В первый же день по лагерю было выпущено около 50 снарядов. Огонь велся из французских орудий, но наводили их русские артиллеристы. 20 сентября осада лагеря закончилась. В общей сложности по мятежникам было произведено более 500 выстрелов из артиллерийских орудий. Кроме того, все эти дни лагерь расстреливался из пулеметов. За пять дней погибло, по неофициальным данным, от 200 до 600 человек, в основном со стороны куртинцев. Эту “куртинскую бойню”, разразившуюся на чужбине между русскими, можно с полным основанием назвать предвестницей Гражданской войны в России.
После подавления мятежа в лагере Ля-Куртин наиболее активных его участников сразу же отправили во французские тюрьмы. Остальным русским воинам предлагалось три возможности на выбор: сражаться дальше, но во французских подразделениях и под непосредственным командованием французских генералов; в качестве рабочих устроиться на военные предприятия Франции или быть сосланными в Африку, прежде всего в Алжир. Примерно 300 человек выразили желание продолжить воевать на стороне Франции, 5 тыс. человек предпочли отправиться на заводы и еще 1,5 тыс. человек согласились уехать в жаркую Африку, лишь бы подальше от надоевшей войны. Их судьба была самой трагичной. В Африке русских принимали как преступников. Солдат, которые не были военнопленными и еще недавно проливали кровь за Францию, брали на мушку французские пулеметчики; бараки, в которых они жили, были обнесены колючей проволокой; им предстояла тяжелейшая работа в условиях непривычного климата, в том числе на угольных шахтах и свинцовых рудниках; плохое питание с трудом обеспечивало полуголодное существование; весьма низкий уровень медицинской помощи, ужасная антисанитария; жестокие наказания за дисциплинарные нарушения – тюрьма, карцер, штрафной батальон, постоянные удары палками. В Алжире русских держали за рабов.
Те, кто согласился продолжить воевать, были самой малочисленной и морально устойчивой группой. Несмотря на то что 3 марта 1918 года большевики подписали Брест-Литовский мирный договор, по которому Россия выходила из войны, русским генералом Лохвицким и полковником Готуа был сформирован Русский Легион в основном из русских офицеров-добровольцев. Русский Легион всегда отправляли на самые сложные участки, куда не решались направлять французские и английские корпуса. Весной 1918 года русским легионерам предстояла героическая оборона французского города Суассона, на который немцы в отчаянии бросили все свои силы, остававшиеся у них к исходу войны. Их целью было овладение Парижем, а Суассон представлял собой “северные ворота” столицы Франции. Благодаря самоотверженности и героизму русских солдат, многие из которых были удостоены ордена Почетного легиона – высшей награды Французской Республики, немцы не захватили Париж под самый конец войны.
После Компьенского перемирия в ноябре 1918 года Русский Легион был направлен в город Вормс на юго-западе Германии, отведенный русским легионерам для оккупации. Каково же было удивление и негодование немцев, когда они узнали, что русские части вошли в город на правах победителей. Но радость от победы сменилась скорбью: из всего 45-тысячного Русского экспедиционного корпуса, посланного в середине войны на помощь “союзникам”, на прощальном военном построении в Вормсе стояли всего 500 человек.
В истории Русского экспедиционного курса тесно переплелись трагизм российской истории и героическое самопожертвование русских воинов. Их имена были надолго преданы забвению, а многие из них за годы войны лишились родины и были вынуждены доживать свои последние дни на чужбине, предпочитая эмиграцию расстрелам на родине. Могилы солдат и офицеров Русского экспедиционного корпуса разбросаны по всей Франции, и лишь единицы похоронены на русском военном кладбище в Мурмелоне, неподалеку от Реймса. “Если Франция не была стерта с карты Европы, то этим она обязана прежде всего России”, – эти слова французского маршала Фоша, подписавшего в 1918 году перемирие с Германией, лучше всего подходят для понимания подвига русских солдат.
http://www.rusnation.org/sfk/1107/1107-09.shtml