Чёрная Сотня
http://www.sotnia.ru/forum/

Сериал "Раскол"
http://www.sotnia.ru/forum/viewtopic.php?f=22&t=11279		 Страница 1 из 1
Автор:  Владимир Н. [ Вс сен 18, 2011 4:23 pm ]
Заголовок сообщения:  Сериал "Раскол"
Прошу высказываться, кто смотрел.
Автор:  Самарин и. В. [ Пн сен 19, 2011 12:02 pm ]
Заголовок сообщения:  Re: Сериал "Раскол"
Пытался смотреть, но бросил, не досмотрев и 1-й серии. Редкостная дрянь.
Автор:  Владимир Н. [ Пн сен 19, 2011 8:50 pm ]
Заголовок сообщения:  Re: Сериал "Раскол"
А что именно Вам не понравилось?
Автор:  Самарин и. В. [ Вт сен 20, 2011 10:40 am ]
Заголовок сообщения:  Re: Сериал "Раскол"
Игра актеров.
Автор:  Алексей Пушкарёв [ Чт сен 22, 2011 10:05 pm ]
Заголовок сообщения:  Re: Сериал "Раскол"
Самарин и. В. писал(а):
Пытался смотреть, но бросил, не досмотрев и 1-й серии. Редкостная дрянь.


А я и одной смотреть не стал. Дерьмократия только и может снимать себе подобное.
Автор:  Олег пластун [ Пн окт 03, 2011 10:52 pm ]
Заголовок сообщения:  Re: Сериал "Раскол"
Пока дошел до третьей серии. Есть некоторые казусы, типа, послы Царя крестяться с покрытой головой, не снимая шапок... Но, в целом, есть много полезных вещей, исторических фактов и типажей, а также образцы жизни той эпохи разных слоев общества.
Автор:  Олег пластун [ Пн окт 03, 2011 10:53 pm ]
Заголовок сообщения:  Re: Сериал "Раскол"
Вот неплохая рецензия на сериал:

Страсти по «Расколу».

Наш спор — не духовный
О возрасте книг.
Наш спор — не церковный
О пользе вериг.

Наш спор — о свободе,
О праве дышать,
О воле Господней
Вязать и решать.

Варлам Шаламов

Потребность осмысления прошлого — в природе людей. Она особенно сильна во времена перемен, когда обновляется не только современность, но и отраженная в ее зеркале история. Чуткий индикатор таких процессов — российский кинематограф. Со времен «перестройки» снято немало фильмов, посвященных переосмыслению нашей новейшей истории: революции и гражданской войны, периода репрессий и Великой Отечественной... Роковой драматизм XX века закономерно приковывает к себе внимание, но становится ясно, что его катастрофические события не могут в полной мере объяснить сами себя, ибо укоренены в более давней истории России.

Попытки современных кинематографистов поглубже «копнуть» русскую историю пока немногочисленны. Среди них выделяются фильм Павла Лунгина «Царь» и, конечно, новый сериал Николая Досталя «Раскол», телевизионная премьера которого состоялась в сентябре. При очевидных различиях — по формату, стилистике, самому подходу к историческому материалу — эти фильмы объединены стремлением актуализировать средневековое прошлое России. Не превращать его в благостную лубочную «клюкву» или остросюжетный исторический триллер, а представить как приглашение к серьезным раздумьям о судьбах страны.

И «Царь», и «Раскол» посвящены поистине судьбоносным, узловым моментам истории Руси позднего Средневековья — правлению Ивана Грозного (XVI век) и церковному расколу XVII века. В определенном смысле эти два фильма представляют собой диптих, затрагивая тему власти царя в конфликте с Церковью и собственной христианской совестью. Есть и прямые исторические переклички. Ведь патриарх Никон считал себя прямым продолжателем дела митрополита Филиппа Колычева, бескомпромиссного обличителя тирана на троне. Но именно при Иване Грозном состоялся знаменитый Стоглавый собор, на котором было утверждено двуперстие и другие древнерусские нормы благочестия, подвергшиеся ревизии в ходе никоновской реформы: В истории множество подобных нитей, переброшенных между столетиями и эпохами, порой явных, порой еле заметных, но накрепко связывающих потомков с наследием прошлого.

Монументальный 20-серийный «Раскол» — бесспорно, яркое и важное событие в российской культурной жизни. Произведение Николая Досталя неслучайно названо «фильм-фреска»: оно выполнено в особом, редкостном для нашего кино жанре художественной кинохроники, с бережным и внимательным отношением к историческому материалу. Изображая события, для участников которых обрядово-бытовые стороны жизни обладали колоссальным значением, наполнялись религиозным смыслом, создатели фильма постарались как можно точнее воссоздать картину повседневности XVII века. И зритель получил возможность «заглянуть» в русскую жизнь 350-летней давности, увидеть царскую опочивальню и келью монаха, убранство стола и одежду разных сословий, священнические облачения и богослужебные ритуалы того времени: Хотя не обошлось без отдельных неточностей (например, когда царские гонцы крестятся, не снимая шапок), в целом историческая достоверность картины заслуживает высокой оценки. Притом речь идет не о близком для нас XX веке, не о XVIII или XIX веках, в общем, неплохо нам известных, а о событиях далекого, подернутого исторической дымкой XVII столетия!

Специфика этого столетия в том, что оно явилось переходной эпохой от Средневековья к Новому времени и столкновение перемешанных в культуре «бунташного века» элементов старого и нового непрестанно провоцировало напряженные коллизии. Характерная примета новизны — появление живописных произведений в стиле ренессанса и барокко. В фильме воссоздана яркая сцена: Патриарх Никон собственноручно на глазах у народа уничтожает неканоничные иконы «фряжского письма». Но, как говорится, гони природу в дверь, она войдет в окно: модернизация была неизбежна, и сам Никон оказался одним из локомотивов этого процесса. Да, Патриарх уничтожал новомодные иконы, но и покровительствовал новым жанрам литературы и искусства, которые активно проникали в Россию через присоединенные области Украины и Белоруссии. Один из таких жанров — портретная живопись. Именно в XVII веке в России создаются первые прижизненные изображения людей — «парсуны», выполненные в реалистической манере. Благодаря этому мы имеем представление, как выглядели в жизни главные герои сериала «Раскол», ведь сохранились парсуны царя Алексея Михайловича и Патриарха Никона, а также ранние старообрядческие иконы и книжные миниатюры, изображающие протопопа Аввакума.

Очевидно, создатели сериала не задавались целью достичь портретного сходства, стремясь добиться более важного — внутреннего соответствия актеров образам своих персонажей в рамках концепции фильма. Пожалуй, наиболее удачно оказался воплощен образ Патриарха Никона в исполнении актера Валерия Гришко. Да, он только отдаленно напоминает могучего архипастыря с крупными чертами широченного мужицкого лица и пронзительными черными глазами, горящими словно уголья, запечатленного на знаменитой парсуне «Никон с клиром» из собрания музея Новоиерусалимского монастыря. Впрочем, внешность исторического Никона, по происхождению мордвина, была настолько колоритна, что подобрать вполне соответствующего ей актера — задача едва ли вообще осуществимая.

Зато почти безошибочно передан характер этого героя: волевой, решительный и властный, характер лидера-волюнтариста — не столько духовного, сколько политического. Парадокс личности Никона в том, что этот богатырь, рожденный для борьбы, избрал путь священника и монаха. Но в монашескую мантию, символизирующую отречение от собственной воли, был облачен человек неукротимой энергии, рождающий грандиозные, дерзкие замыслы, непреклонный в достижении своих целей. При этом в Никоне не чувствуется какого-то раздвоения, он всей душой был предан делу Церкви, однако понимал его по-своему и служил религии кротости и смирения со страстью и непримиримостью. В то же время судьба этого удивительного патриарха-богатыря, круто расправлявшегося с любыми оппонентами, исполнена трагического драматизма.

Ведь Никон посвятил жизнь безнадежному, заведомо проигрышному делу: намеревался насадить в России теократический строй, при котором господствующая роль в обществе и государстве принадлежала бы Церкви. Он ориентировался на идеологию и практику папского Рима, в XII-XIII веках вплотную приблизившегося к реализации идеала теократии. Учение Никона о превосходстве «священства» над «царством» повторяло аргументы Римского Папы Иннокентия III. При этом Никон полемизировал с русским царем, а Иннокентий — с императором Священной Римской империи. Однако к XVII веку в Европе выросли мощные режимы абсолютной монархии (Англия, Франция, Испания), которым Римские Папы уже не могли, как прежде, диктовать свою волю и потому вынуждены были отказаться от былых политических притязаний.

На православном Востоке, в том числе на Руси, теократическая идея никогда не пользовалась успехом, напротив, здесь преобладала модель «цезарепапизма», в рамках которой Церковь сама контролировалась светской властью. В XVI-XVII веках власть московских государей заметно укрепилась и также приобретала черты абсолютизма, не намеренного терпеть вмешательства церковников в свои дела, о чем красноречиво свидетельствует трагический финал противостояния митрополита Филиппа и Ивана IV. В подобной исторической ситуации мечтать о теократии в России и всерьез рассчитывать на подчинение царской власти диктату главы Церкви было наивным утопизмом. И, как ни странно, Патриарх Никон — умудренный опытом, умный и дальновидный, оказался во власти этой иллюзии, пустился в рискованную политическую авантюру. Одержимость своими идеями и даже авантюризм — тоже характерные качества Никона, которые неплохо удалось передать авторам сериала «Раскол» при создании образа Патриарха.

Однако центральная фигура сериала — не Никон и не Аввакум, а царь Алексей Михайлович, и это соответствует событиям истории. Увы, его трактовку в фильме нельзя признать удачной. Прежде всего остается загадкой, почему на эту роль был выбран актер, практически ничем не похожий на своего героя — ни лицом, ни фигурой. И по портретам, и по словесным описаниям современников известно, что Алексей Михайлович телом обладал «пухлым», а на мир смотрел слегка прищуренными, настороженными глазами. Исполнитель его роли, напротив, худощав и наделен бесхитростным, открытым взором. А ведь внешность человека — это немаловажное проявление его персональных качеств.

В сериале царь предстает добродетельным монархом, который всячески стремится по справедливости разрешить и загладить бесконечные противоречия, возникающие как бы по вине других, и молится едва ли не усерднее, чем и Никон, и Аввакум. Подобная трактовка восходит к старому представлению об Алексее Михайловиче как «тишайшем» государе — кротком, смиренном и богобоязненном. Но ведь она давно квалифицирована историками как культурный миф. Дело в том, что эпитет «тишайший» — это титулярный элемент, заимствованный русскими придворными идеологами XVII века из титулатуры римских императоров (serenissimus — лат.). Наряду с другими церемониальными новшествами этот эпитет выражал амбиции Алексея Романова, как будущего императора «третьего Рима», и в то же время должен был внушать иллюзию «тишины и покоя» в государстве. В реальности же все было с точностью до наоборот: в царствование Алексея Михайловича страну сотрясали народные волнения, были развязаны новые войны, начался церковной раскол... По словам академика Александра Панченко, «царь Алексей Михайлович вовсе не был "тишайшим" — ни по натуре, ни по делам. Думать иначе — значит, как говорил Лейбниц, "принимать солому слов за зерно вещей"».

По ходу фильма Алексей Михайлович практически не меняется — ни внутренне, ни внешне. Между тем, он правил Россией три десятилетия, в течение которых подверглась изменениям не только страна, но конечно, и царский характер. Одно дело — только вступивший на престол шестнадцатилетний юноша, представитель новой, еще не укрепившейся династии, вынужденный искать опору в лице авторитетного боярства и духовенства. И совсем иное — зрелый Алексей Михайлович, искушенный в войнах, подавивший волну народных восстаний, избавившийся от временщиков, подчинивший себе Церковь, построивший в России абсолютную монархию, значительно расширивший пределы государства.

И яркий показатель того, как власть изменила характер царя, — история его взаимоотношений с Никоном, в начале которых он еще во многом «идеалист», а ближе к развязке — прагматичный политик, для которого даже старый «собинный друг» — лишь фигура на шахматной доске: С будущим Патриархом царь познакомился в самом начале правления, когда чувствовал себя не слишком уверенно и нуждался в поддержке. Никон годился Алексею в отцы и обладал мощной харизмой: не исключено, что юный царь увидел в нем не просто отца духовного, но почти родного. Ситуация напоминала годы царствования Михаила Федоровича, который по слабости здоровья мало участвовал в государственных делах, а страной фактически правил родной отец царя Патриарх Филарет.

То был важный прецедент, повторение которого, казалось, могло бы открыть путь для утверждения в России теократии. Однако тут Никон просчитался. Алексей Михайлович оказался прирожденным политиком и, несмотря на молодость, быстро концентрировал власть в своих руках и планомерно следовал интересам престола. Интересы царя и Патриарха совпадали лишь на первых порах, когда оба мечтали о торжестве «третьего Рима», о собирании всех православных народов, томящихся под гнетом иноверцев — мусульман и католиков, — под властью державы Московской. В этом смелом геополитическом проекте каждому отводилась своя роль: Алексей Михайлович должен был стать императором «третьего Рима», наследником и осуществителем идеи Священной Римской империи, а Никон — Вселенским Патриархом, православным «Папой».

Важным условием реализации этого проекта была реформа русской Церкви. Ее целью было установить единообразие богослужебной практики в России с другими православными странами и тем самым устранить возможные препятствия для их присоединения к «третьему Риму». Можно долго спорить, насколько оправданны были церковные нововведения, какие обряды и редакции богослужебных книг больше соответствуют православной традиции — старорусские или заимствованные реформаторами у греков. Как показали исследования непредвзятых историков и литургистов, защитники старого обряда во многом были правы: двуперстие действительно древнее троеперстия, а церковные книги редактировались никоновскими «справщиками» по-дилетантски и с невероятной поспешностью. Но главная проблема, пожалуй, не в этом. По меткому замечанию протоиерея Георгия Флоровского, «тема раскола — не обряд, а царствие». Спешность и грубая насильственность реформы Патриарха Никона диктовалась ее политическим подтекстом: недаром она стартовала в 1653 году, одновременно с объявлением войны против Польши за левобережную Украину.

Таким образом, никоновская реформа ознаменовала собой новый имперский вектор исторического развития России. С одной стороны, стремление российского престола к расширению государства, в частности, за счет присоединения древней киевской «отчины» и «освобождения» угнетенных православных народов, вполне закономерно и едва ли предосудительно: все великие державы формировались путем экспансии. Однако в России XVII века имперский вектор характеризовал не только внешнюю, но и внутреннюю политику, означал колонизацию как новых территорий, так и собственного народа, которому отныне надлежало «безмолвствовать».

Первые десятилетия после Смуты — время подъема русского национально-религиозного чувства и пробуждения общественного самосознания, выразителем которого явилась новая генерация священников из Поволжья — именно там усилиями рядовых «граждан» недавно формировалось героическое народное ополчение для спасения России. Эти пастыри возродили забытую на Руси практику живой, импровизированной проповеди и стали настоящими народными трибунами. В своих проповедях, привлекавших массы людей всех сословий, они соединяли духовную тематику с осмыслением злободневных социальных проблем. Кроме того, они обладали мощным влиянием на свою паству, наставляя прихожан на исповеди, будучи духовными отцами многочисленных «покаянных семей».

Выражаясь по-современному, эти священники, выходцы из народа, выступили глашатаями и неформальными лидерами зарождавшегося в России гражданского общества, которое убедительно заявило о себе в ходе Смуты. Видя эту новую растущую силу, царь Алексей Михайлович попытался опереться на нее в начале своего царствования и собрал в Москве наиболее авторитетных ее представителей, составивших знаменитый кружок «боголюбцев». Самый яркий и выдающийся из них — протопоп из Юрьевца на Волге Аввакум Петров, который впоследствии, как почти все «боголюбцы», стал вождем староверия.

Образ Аввакума в фильме очень спорный. Нельзя не признать близкое портретное сходство исполнителя роли с самым ранним изображением Аввакума из существующих, — на старообрядческой иконе начала XVIII века. Но оправданность столь прямолинейной «иконографической» трактовки этого персонажа, и не только внешности, а всего характера, сомнительна. Ведь любая икона — это идеализация, а значит, упрощение. Между тем Аввакум канонизирован не только старообрядческой Церковью как учитель и мученик старой веры. Он также «канонизирован» и отечественной культурой — как оригинальнейший древнерусский писатель, и вместе с тем — один из первых в русской истории «диссидентов», нонконформистов, исповедников идеи.

Феномен Аввакума настолько масштабен и многогранен, что его невозможно вписать в какую-то упрощенную схему. В идейной борьбе XVII века Аввакум защищал традицию, отстаивал старину, но при этом сам во многом являлся новатором — реформатором литературного языка, пионером автобиографического жанра, изобретательным и остроумным полемистом. Аввакум вовсе не был какой-то ходячей иконой, как представляет фильм. Уже в Пустозерске, незадолго до мученической кончины, в ходе богословского спора со своим соузником диаконом Федором Аввакум прибег к приему полемики не слишком красивому: договорился со стрельцами, которые выкрали писания Федора, и протопоп их уничтожил. Аввакум был реальным человеком с темпераментом бойца, и недаром его прозвали «неистовым».

Деятельность Аввакума, как и всю историю раскола, можно рассматривать по-разному. Зачастую это делают так, что, как говорится, за деревьями не видят леса, сводя все дело исключительно к разногласиям по поводу книг и обрядов. На наш взгляд, продуктивнее иная, комплексно-историческая точка зрения, которая позволяет увидеть в конфликте вокруг церковной реформы не только специфический религиозно-обрядовый спор, но и проявление грандиозной социальной драмы.

Оппоненты Никона защищали традицию веры и благочестия, которая служила воплощением национальной совести, ибо двуперстие было атрибутом прославленных святых-»чудотворцев», олицетворявших нравственный идеал древнерусского общества. Старая вера помогла русским людям вынести татаро-монгольское иго, сохранить свою государственность в испытаниях Смуты, остаться единственным в мире свободным православным народом. И вдруг — реформа по образцу греков, которые предали православие на Флорентийском соборе и заслуженно оказались под гнетом «басурман»! Неудивительно, что такая реформа была воспринята как попрание русского национально-религиозного достоинства, как предательство наследия Святой Руси.

Фактически начало раскола — не в протестной реакции староверов, а уже в самом замысле подобной реформы, обнаружившем пропасть между властной элитой и поднимавшим голову русским обществом, гласом которого выступали «боголюбцы». Оказалось, что высшая церковная и государственная власть в сущности не знает, как верит и чем живет управляемый ею народ. То, что для него священно и неприкасаемо, для нее — лишь разменная монета в политической игре. Более того: продвигая реформу путем насилия и кровавых репрессий, власть показала, что совершенно не желает этого знать и с этим считаться. Вот почему знамя старой веры стремительно сплотило вокруг себя огромные массы народа, признавшего эту власть антихристовой...

Раскол — это не только сюжет из русской церковной истории далекого XVII века. Ведь тогда «в раскол» ушли прежде всего те, кому было не безразлично, как верить, думать и поступать. По другую же сторону баррикад оказались люди типа Патриарха Иоакима, который говорил: «Я не знаю ни старой веры, ни новой, но что велят начальники, то и готов делать и слушать их во всем». По оценкам специалистов, к старой вере примкнула примерно треть православного населения России — наиболее принципиальная, трезвая, трудолюбивая, доброкачественная часть русского народа. И она была поставлена властью вне закона и подвергнута суровым гонениям. Немалая часть староверов была вынуждена покинуть Россию — это и есть настоящая «первая волна» русской эмиграции.

Александр Солженицын считал: «Если бы не было XVII века, то, возможно, не было бы 17-го года. То есть те грабли, на которые мы все время наступаем, были обронены в XVII веке. Оказались расколоты власть и народ, Церковь и власть, Церковь и народ». Раскол явился симптомом опасной социальной болезни, которая, увы, стала для России хронической. Природа этой болезни — в оскудении солидарности и взаимного доверия не только между властью, народом и Церковью, а во всем общественном организме, порой даже между членами одной семьи.

По словам философа Владимира Соловьева, роковая ошибка Патриарха Никона в его убежденности, что «религиозное единение всех может достигаться средствами насилия». Ошибка эта не одного Никона, но русской власти в целом, которая традиционно делает ставку на политико-идеологическое принуждение в стремлении добиться от общества единства и лояльности. История не раз демонстрировала, что такое единство — лишь иллюзорное, оно в одночасье рушится, словно колосс на глиняных ногах. В постоянно усложняющихся условиях Нового времени архаичная модель консолидации общества на основе навязанной ему моноидеологии — будь то религиозной или какой-то иной — не может быть по-настоящему эффективной. Однако неравномерность исторического развития России, застрявшего в транзите между Средневековьем и постмодерном, создает искушение сызнова использовать эту обкатанную, но порочную схему. И пока она не будет наконец отброшена, Россия обречена снова и снова «наступать на грабли», оброненные в XVII веке.
Анатолий Черняев

http://pravkniga.ru/interests.html?id=2251
Автор:  Олег пластун [ Вт окт 04, 2011 6:24 pm ]
Заголовок сообщения:  Re: Сериал "Раскол"
"Раскол": ни правых, ни виноватых.

Киноэпопею в целом положительно оценили представители как РПЦ МП, так и РПСЦ.

Телеканал "Культура" завершил показ исторической киноэпопеи "Раскол". Работа режиссера Николая Досталя и сценариста Михаила Кураева привлекла внимание широкого круга зрителей. Свое мнение высказали как священнослужители РПЦ, так и представители старообрядческого духовенства.

Любой церковный раскол — сложное и болезненное явление. События середины XVII века дают о себе знать в веке XXI. Фильм вызвал широкий общественный резонанс. Представители духовенства, опрошенные рядом ведущих российских изданий, разошлись в оценках.
Не было единого мнения и у представителей различных старообрядческих согласий. Вот что написала "Независимая газета".

Александр Антонов, руководитель информационно — издательского отдела Московской митрополии Русской Православной Старообрядческой Церкви, считает, что этот фильм — уникальное явление в нашей культурной жизни, потому что тема церковного раскола, по сути, впервые показана на широком российском экране: "Раньше был довольно неудачный показ по Мельникову-Печерскому "В лесах", где киношники вообще убрали старообрядческую тему и свели все к любовным и бытовым интригам. Но там — художественное произведение, а здесь — иллюстрация нашей истории. В этом плане фильм трудно переоценить. Сейчас идет много дискуссий, это хорошо — люди спорят, обсуждают, кто-то кому-то не нравится, кто-то считает, что режиссер на стороне старообрядцев. Это не так. Он советовался с нами, но мы сказали: "Опирайтесь только на нейтральные источники. Не надо делать апофеоз старообрядчеству". Показана, с нашей точки зрения, объективная картина, хотя с отдельными моментами можно соглашаться или не соглашаться. Где-то есть творческие вставки, не подкрепленные сведениями из исторических источников, но они второго плана".

Андрей Щеглов, церковный историк, заместитель председателя Российского совета Древлеправославной Кафолической Церкви, считает иначе:

"Снимая фильм "Раскол", создатели должны были обязательно учитывать, что та традиция, говорить о которой и показывать которую они взялись, еще жива, и потому допускать в фильме исторические несуразности было со стороны авторов ничем не обоснованной самонадеянностью. В эпизодах фильма, связанных с богослужением, не звучит наонное пение. Так, в сцене венчания Алексея Михайловича слышится как раз никонианское партесное пение.
Певчими на крылосах в фильме являются женщины, а такого никогда не было в древлеправославной традиции. Забавляют "канонические" рассуждения протопопа Аввакума, который говорит, что в древности крестились одним перстом, а потом двумя. Создается впечатление, что Аввакум был знаком с трудами Евгения Голубинского, либерального церковного историка XIX века. В руках у Патриарха Иосифа крест, словно сошедший со страниц советской атеистической периодики 20-30-х годов.

Куда смотрели художники по костюмам и реквизиту? В фильме крестятся в шапках, ходят на крестные ходы в шапках. С покрытой головой крестились и входили в помещения только представители духовенства, но вместо шапок на головах были скуфьи, камилавки и клобуки. Крестное знамение возлагается по-никониански небрежно, совершенно не в древлеправославной традиции. И подобными неточностями полон "исторический" фильм!"

Иерей Алексей Лопатин, председатель Издательского отдела Российской православной старообрядческой церкви (РПСЦ), в целом положительно оценивает фильм: "Хорошо снят, хоть и с неточностями. Например, в одной из последних серий показано, как сын протопопа Аввакума мажет дегтем гроб. Никаких исторических свидетельств по этому поводу нет, это чистый вымысел. С другой стороны, этот фильм не документальный. Его автор в любом случае имеет право на какой-то художественный вымысел. Не в том смысле, чтобы полностью выдумывать какие-то исторические вещи, но на свое личное видение он имеет полное право. Хочу отдельно сказать: на фоне всех исторических, точнее, псевдоисторических фильмов, которые мы видели в последнее время, это лучший фильм.
Было мнение, что в фильме не отображена глубина и боль раскола русской церкви. Но лента охватывает только первые шаги раскола. Раскол только начинается. Весь трагизм и прочее начал развиваться дальше, при царице Софье. А то, что происходило при царе Алексее Михайловиче, сценарий фильма вполне раскрывает. В фильме не стали показывать сцены насилия и пыток на дыбах. И ситуацию с Урусовой показали в смягченном варианте — в жизни было все гораздо серьезнее. (Княгиня Евдокия Урусова — духовная дочь протопопа Аввакума. За следование старой вере подверглась преследованиям и пыткам. Была заключена в подземную тюрьму Пафнутьево-Боровского монастыря, где умерла в 1635 году от истощения. Почитается старообрядцами как преподобная мученица. — Ред.) В принципе, хорошо, что не показали пытки. Главные страдания — не физические, а духовные. Они в фильме представлены достаточно хорошо. По моему мнению, фильму "Раскол" можно смело ставить "четверку" с плюсом".
Михаил Тюренков, главный редактор интернет-портала "Православная книга России", член приходского совета единоверческого храма Святителя Николая в Студенцах, считает сериал "историософским прецедентом": "Практически все снятые в течение последнего десятилетия исторические картины ("Александр. Невская битва", "Слуга государев", "1612", "Поп", "Царь", "Адмирал", "Тарас Бульба", "Ярослав — тысячу лет назад" и др.), судя по всему, не преследовали цели историософского осмысления того или иного периода русской истории. В лучшем случае это добротно снятые зрелищные фильмы, в которых исторический сюжет является лишь основой самостоятельного драматургического сюжета, нередко противоречащего реальным фактам.

Тюренков также упомянул об "исторических ляпах", о которых высказывались и другие представители Церкви: "Нельзя сказать, что "Раскол" является безупречным с позиции исторической правды (драматургического вымысла хватает и в нем), но это, пожалуй, первый за долгие годы фильм, который побуждает не только наслаждаться сюжетом, но и осмыслить увиденное. Осмыслить не на уровне "как хорошо, что "наши" победили "ненаших"", а осознав тот катастрофический социальный разлом, который прошел по всей русской цивилизации в результате Раскола Русской Церкви XVII столетия. Не буду оригинальным, повторив фразу Александра Исаевича Солженицына, который еще в 70-е годы прошлого века, сказал, что без раскола XVII века не было бы трагедии 1917 года.

Сегодня многие эксперты, обсуждающие сериал, ее повторяют. Но, как мне кажется, далеко не каждый, услышавший или прочитавшие эти слова, вдумывается в их смысл. А ведь смысл на самом деле трагический, демонстрирующий, что русское общество уже три с половиной века находится в состоянии перманентной (хотя и вялотекущей) Гражданской войны. Увы, эта война не миновала Православную Церковь, более того, во многом именно с нее и началась. И хотя сегодня кровоточащая рана церковного Раскола частично зарубцевалась, это не означает, что порожденный ею воспалительный социальный процесс полностью исцелен.

Еще накануне премьеры фильма мне довелось пообщаться с Николаем Николаевичем Досталем, который, в частности, высказал такую очень важную мысль: "Отголоски того, что произошло более 300 лет назад, мы имеем и сегодня. Раскол русского народа, произошедший тогда, дал трещины, дошедшие и до наших дней. Мало того, Александр Исаевич высказывался и о том, что Русская Православная Церковь должна покаяться за те гонения против старообрядцев, которые предпринимались с ее благословения. А ведь именно покаяние — это одна из основных составляющих Православия. И эту его позицию я тоже всецело понимаю и принимаю". Как мне кажется, именно к историческому осмыслению и покаянию призывает всех нас сериал "Раскол". Но прежде всего нам нужно как можно лучше изучить эту трагическую веху нашей церковной и общественной истории, понять и осознать ее истоки и смысл. Так и только так мы можем сделать первый шаг к социальному исцелению".

Игумен Сергий (Рыбко), настоятель Храма Сошествия Святого Духа на Лазаревском кладбище, духовник Сестричества имени святителя Игнатия Ставропольского, отметил то, как показаны в фильме характеры главных действующих лиц — протопопа Аввакума, царя Алексея Михайловича:

"Я досмотрел только до четвертой серии. Не знаю, как все будет дальше развиваться, но пока что фильм мне нравится. Он довольно полно отображает тогдашнюю действительность, насколько я сам о ней знаю, конечно, из литературных и исторических источников… И протопоп Аввакум изображен достаточно реалистично. С одной стороны, у него искренняя ревность к вере и подлинное благочестие, а с другой стороны, эти ревность и благочестие у него перерастают в фанатизм.

То же самое, патриарх Никон. С одной стороны, видны его добрые побуждения, которые он закладывал в свою реформу, с другой стороны, высвечивается чиновничий подход к духовным вопросам. Дальше посмотрим, каков будет конфликт героев. Хорошо отображена русская жизнь того времени. С большой симпатией режиссер отобразил царя. В первый раз в русском кинематографе вижу царя, который искренне желает блага своему народу. Как помнят многие, в советской историографии царь Алексей Михайлович — это тиран, кровопийца В этом фильме царь — благочестивый правитель, достаточно молодой, который искренне желает блага своему народу. Разумеется, во многом им руководит патриарх, который старше его годами и более опытен. Но в целом эти герои достаточно хорошо описаны. Я смотрю этот фильм с большим интересом и с нетерпением жду, что будет дальше".

Игумен Сергий акцентировал свое внимание также на отображении в сериале психологии людей того времени:
"Говорят, что психология людей XVII века в фильме не показана. Но в XXI веке показать ее с абсолютной точностью невозможно. Важно и то, какая задача стояла перед автором фильма. Я думаю, что никакое историческое художественное произведение не может полностью всего воспроизвести. Авторы фильма — люди XXI века, которые отлично знают, чем закончились тогдашние события. Для примера: нынешний экономический кризис. Одни говорят, что он только наступает, другие, что он уже наступил, я считаю, что он продолжается. Чем он закончится, мы не знаем. Люди XXII века будут знать, чем он закончится, как эта проблема будет решена. Любое художественное произведение, если оно по-доброму повлияет на современников и подвигнет их к добру, к правде, к поиску истины, достигнет главной цели. Насчет фильма "Раскол" можно сказать, что цель достигнута. История сегодня должна стать одной из главных учительниц нашей жизни".

Тем самым, киноэпопею в целом положительно оценили представители как РПЦ, так и старообрядческой Церкви. И те, и другие посчитали, что, несмотря на некоторые исторические неточности, фильм призывает своего зрителя к осмыслению тех далеких исторических событий и к выстраиванию логической цепочки между периодом Раскола и современностью.

Артур Приймак

http://www.pravda.ru/faith/faithculture ... rtition-2/
Автор:  Яков [ Вс окт 09, 2011 2:49 pm ]
Заголовок сообщения:  Re: Сериал "Раскол"
Алексей Пушкарёв писал(а):
Самарин и. В. писал(а):
Пытался смотреть, но бросил, не досмотрев и 1-й серии. Редкостная дрянь.


А я и одной смотреть не стал. Дерьмократия только и может снимать себе подобное.


Не смотрел но осуждаю потому что дерьмократия. Без комментариев...
Автор:  сергий фролов [ Вт окт 11, 2011 3:33 pm ]
Заголовок сообщения:  Re: Сериал "Раскол"
Киностудия «Аврора» не впервые обращается к сюжетам нашей истории. Вспоминаются сериалы о Несторе Махно, об Иване Грозном. В наше безвременье такое направление «Авроры» во главе с Николаем Досталем не может не вызывать уважения. А уж то, что кинематографисты взялись за столь сложную и драматическую тему, как церковный раскол XVII века, и вовсе удивляет.

Впрочем, удивление проходит, когда понимаешь, что работа создателей фильма была сильно облегчена. Придумывать ничего не пришлось. В качестве сценария взяты на вооружение книги Владислава Бахревского: «Тишайший», «Никон», «Аввакум», «Страстотерпцы», «Столп», а также пьеса «Утаённый царь», – охватывающих весь период царствования царя Алексея Михайловича Романова и его сына Фёдора. Даже для 20-серийного фильма такой материал необъятен. Потому на экране лишь фрагменты исторического полотна Бахревского.

При чтении романов писателя у меня неизменно возникало впечатление: труд Владислава Бахревского – это такой густой, насыщенный вкусовыми тонами и сочетаниями ставленый мёд, а лучше даже сказать, наваристая гурьевская каша. По сравнению с книгами фильм – это, конечно, жидкий киселёк, водичка.

Несомненной удачей режиссёра является подбор актёров. Хорошие, красивые русские лица. Особенно стоит отметить женские персонажи. А уж актриса Юлия Мельникова в роли боярыни Морозовой достойна самых высоких кинематографических наград. Беда только в том, что времени на экране героиням отведено очень мало. Жизнь Терема – важного элемента государства XVII века, где царица и царевны, например, принимали посольства иностранных государств, – сведена к надутым губкам постоянно беременной Марии Ильиничны.

Подбором актёров успех режиссуры фильма и ограничивается. Из романов Владислава Бахревского можно было сделать нечто гораздо более впечатляющее. Само письмо Бахревского очень кинематографично. Повествование строится на ярких лаконичных сценах. Фильм воспринял эту стилистику. Но второпях каждую сцену смазывает, обедняет.

Видимо, у режиссёра в распоряжении был не слишком роскошный бюджет. Потому с массовыми сценами в фильме туго. А те, что есть, срежиссированы слабо. Невразумительна соколиная охота. Улыбку вызывает осада Смоленска. Где-то грохочут пушки, а у стен крепости человек десять ожесточённо рубятся на саблях. Соловецкая осада – начата и забыта. «Пропагандистская акция» старообрядцев в Кремле – сцена жидкая и невразумительная. Сцены церковных соборов, где участвуют греки, – большая удача. А вот ужас чумы в Москве, которая по сюжету книги является сразу после того, как Никон рубит иконы и выкалывает им глаза, не показан. Для фильма это несомненная потеря. Мелкой выглядит сцена ареста боярыни Морозовой и провоза её по Кремлю – а ведь это одна из драматических кульминаций эпопеи!

Драматизма фильму очень не хватает. А события-то грозные и предельно трагические. Актёры стараются изо всех сил. Да вот режиссёр с оператором актёрам не помогают. Роль музыки в фильме – никакая. Нет музыкальных тем раскола, царства, народа. А ведь для драмы музыка – это половина успеха! Она должна говорить нашим сердцам то, что не могут сказать видеоряд и реплики персонажей.

Неудачна работа художника фильма. Русь XVII века вышла серо-коричневой. А она такой не была. В фильме нет подлинного образа России, образа Москвы – Москвы теремной, затейливой, сказочной. А этот образ можно увидеть хотя бы в том же Коломенском, где сейчас восстановлен исторический дворец Алексея Михайловича. Так же обстоит дело и с Тобольском, и с Пустозёрском. Во-первых, Пустозёрск – это отнюдь не тайга, а самая настоящая тундра на берегу Ледовитого океана. Во-вторых, в XVII веке это был богатый город. Через него шла валюта XVII века – соболя и моржовый клык. Была деревянная, но вполне приличная крепость. В фильме же ни одного приличного тына – худые заборы. Воевода Пустозёрска сам сервирует пустой грязный стол для человека, меньшего его в чинах.

Нет и магии исторической детали, внимания к быту времени. Между тем деталь и музыка – это как раз и есть волшебная ткань воссоздаваемой на экране исторической эпохи. Вот и получаются картинки на тему, сериал, а не художественное полотно, не большое кино, каким, без всякого сомнения, этот фильм мог бы стать при ином подходе.

В заключение хочется затронуть тему добропорядочности. Да, за то, что Николай Досталь в принципе взялся за такой фильм, его следует горячо благодарить. Но вот то, как он обходится с именем создателя эпопеи и фактически истинным автором сценария для фильма Владиславом Бахревским, – порядочным и честным назвать нельзя. Официальные авторы сценария – Михаил Кураев и Николай Досталь – поместили имя писателя в самый конец титров: после гримёров, водителей, бухгалтеров. Рядом с «книгами Владислава Бахревского», которые даже постеснялись назвать, стоят «Житие протопопа Аввакума», сочинения царя Алексея Михайловича, а также Карамзин, Ключевский и все остальные историки России, на которых только можно было в данном случае сослаться, но использовать для кино весьма проблематично.

В интервью «Российской газете» Николай Досталь говорит: «…Также были куплены права экранизации на четыре книги Владислава Бахревского: «Аввакум», «Никон», «Страстотерпцы» и «Тишайший». Эти книги – чистая беллетристика. Мы использовали их для создания собирательных, не исторических персонажей, например, образа Саввы».

Утверждение режиссёра легко опровергается: 99% эпизодов, почти все реплики героев отыскиваются в текстах Бахревского. Работа сценаристов заключалась в основном в отборе сцен из романов. В фильме нет ничего, чего не было бы в романах и в пьесе «Утаённый царь», на который, кстати сказать, авторские права у писателя не приобретались.

При обсуждении фильма на канале «Культура» кто-то из участников заметил: как ни странно, всех главных героев, которые являются антагонистами друг друга, жаль. Жаль царя, жаль Никона, жаль Аввакума. Подмечено тонко. И в этом исключительная заслуга создателя эпопеи Бахревского. Он признаёт и показывает правду каждого участника исторических событий, идёт ли речь о внутрирусских делах или делах международных. Своя правда у русских, но своя и у поляков, у татар, у турок, у шведов.

Кое-какие вольности сценаристы, впрочем, допускают. Например, юродивый Васька Босой, который в романе находился при Никоне и князе Хованском во время переноса мощей св. Филиппа с Соловков в Москву, в фильме почему-то становится царским шутом. Но шут и юродивый – разные понятия. Шуты и карлы у царя были. Он забавлялся с ними в свободное время. Но на обсуждение государственных вопросов их не приглашали и к болтовне их никто всерьёз не прислушивался. Иное дело юродивые! К их пророчествам и обличениям относились с вниманием и страхом. Да только вот во дворце юродивые не сидели. Они сторонились дворцов…

Личным творчеством сценаристов является и эпизод с письмом патриарха Никона к царю, в котором он призывает отправиться в поход на Стокгольм. В книге этого нет. И сам этот призыв с исторической точки зрения сомнителен. Война со Швецией возникла достаточно неожиданно. Шведы вмешались в войну России с Польшей. Пользуясь слабостью Польши, шведские войска заняли большую часть её территорий. Так что это была война за Польшу. Поход на Стокгольм, который русские тогда называли Стекольней, был, мягко говоря, нереалистичен. И такой трезвомыслящий государственный муж, как Никон, не мог этого не сознавать. Вряд ли он взялся бы слать царю письма с такими раздражающе-бессмысленными призывами.

Символический финал с проходом потешного войска отрока Петра Алексеевича вопреки утверждению режиссёра о том, что он придумал его сам, как и многие другие эпизоды последней серии, взят из пьесы «Утаённый царь». Вот и возникает вопрос об элементарной порядочности создателей фильма. В нормальном случае автора исходного текста зритель видит сразу после имени режиссёра. Например, авторы «Властелина колец», несмотря на то что они-то как раз внесли в сценарий достаточно много сюжетных изменений и, в общем, фильм и книга – вещи несколько разные, написали имя Дж. Р.Р. Толкина в самом начале и на весь экран. Иначе обстоит дело с создателями фильма «Раскол». Пренебрегая элементарным уважением к автору эпопеи о расколе, пытаясь скрыть настоящего первооткрывателя эпохи раскола в нашей художественно-исторической литературе, они пытаются – и пока что небезуспешно! – приписать всё исключительно себе. В интервью – о писателе – ни гугу. Николай Досталь готов говорить о Солженицыне, о Рерихе – к теме, в общем, отношения не имеющих, – но только не о Бахревском. Пригласить его на телевидение – да разве можно!.. Не дай бог, правда откроется! Ни слова признательности и благодарности заслуженному писателю, кстати, отмечающему в этом году свой 75-летний юбилей. Участники телеобсуждения – священнослужители и историки – не скупятся на похвалы: «Как вы всё точно ухватили! Как здорово обобщена и отражена эпоха!» Вот и получается в итоге «Раскол», да похищенный.
Автор:  Наталья [ Вс окт 16, 2011 5:07 pm ]
Заголовок сообщения:  Re: Сериал "Раскол"
снимали в Ростове Великом, кому интересно - смотрите фото декораций и отзывы местных - http://machasgracias.livejournal.com/28 ... l#comments

я съёмки видела, потому смотреть сам сериал и не стала, пообщавшись с товарищами из съемочной группы только удивляешься насколько далекие от Церкви люди снимали
Страница 1 из 1 Часовой пояс: UTC + 3 часа
Powered by phpBB® Forum Software © phpBB Group
https://www.phpbb.com/