К.Я. Кожурин. Протопоп Аввакум: Жизнь за веру. — М.: Молодая гвардия, 2011. — 396[4] с.: ил. — (Жизнь замечательных людей: сер. биогр.; вып. 1317).

Не удивительно ли — чужую историю мы порой знаем лучше, чем свою? Что известно нам о расколе? В лучшем случае наши соотечественники вспомнят о накопившихся в богослужебных книгах опечатках, которые в XVII веке решил исправить крутой нравом Никон. При этом-де «дремучая» часть населения ухватилась за букву обряда, ушла в леса, в горы, в тайные скиты. Девять из оставшихся десяти с большим знанием дела (и это будут потомки старообрядцев) расскажут о повреждении Православия и о вине господствующей Церкви. И, возможно, только один признается, что трещина раскола прошла по его душе и что исцелению Церкви должно предшествовать уврачевание его собственного сердца.

У XX века было много общих черт с веком XVI. Еще не скоро утихнут споры об Иоанне Грозном и Иосифе Сталине. Похоже, XXI веку приходится заглядывать в век XVII. А разбираться там есть в чем. Казалось бы, после преодоленной смуты четырехсотлетней давности Русь наконец вышла на верную дорогу. Сегодня поистине впечатляют приведенные Кожуриным свидетельства повседневной жизни Третьего Рима.

«Жизнь человека в Московской Руси была подчинена определенному, некогда в незапамятные времена заданному ритму. Люди жили в атмосфере религиозности, монастырский уклад жизни был принят в каждой благочестивой семье. Часы отсчитывали по церковным службам: вечерня, повечерница, полунощница, заутреня, обедня».

Такой уклад позволительно сравнить с настоящей крепостью, на башнях которой не дремлют часовые, а сами стены постоянно укрепляются мастеровыми людьми. В сравнении с ее боевыми порядками наше сегодняшнее общество — просто лагерь военнопленных. Какую же брешь сумел найти враг в этом неприступном бастионе? В какую трещину легло семя, развалившее со временем монолит Святой Руси?

«Ничто тако раскол творит, яко любоначалие во властех». Эти слова протопопа Аввакума, увы, применимы к каждому из нас и удивительно точно указывают на самое слабое звено в обороне против главного врага человеческого рода. Воспитанный в грекофильской атмосфере царь Алексей Михайлович, будто по иронии вошедший в историю как Тишайший, поставил своей целью стать царем всех православных народов. О Патриаршей кафедре в царьградской Софии возмечталось и его «собинному другу» Никону. Для такой масштабной цели можно было не только подкорректировать утвердившиеся на Руси чины, последования и таинства, но и поморить часть собственного несогласного народа. Самую совестливую часть.

И сколько еще потом в российской истории будет принесено жертв этому молоху абстрактной идеи!.. Сегодняшняя убыль русского народа — все тот же бурьянный посев на родной пашне. Нельзя не впасть в уныние от подобных размышлений, если не веровать, что Русь земная и Русь Небесная, куда уходят ее страдальцы, ведет одну и ту же битву. Впрочем, это уже наши добавления к книге.

Книга Кожурина — для мужественных людей. Ее не стоит читать человеку, в котором любовь к Русской Церкви не успела еще разгореться. Раскол тем и страшен, что все участники событий преступают грань правоты. Вот и главный герой повествования, отстаивая поруганные святыни веры после возвращения из Даурской ссылки, своими горячими проповедями «запустошил церкви». И хорошо, если его слушатели сохранили верность древнему благочестию, куда хуже, если и старый и новый обряды стали для них равно чужими. И значит, и он, пламенный Аввакум, в какой-то степени разделяет вину господствующей Церкви, которая, по словам церковного историка Б.П. Кутузова, «потеряла инициативу в историко-национальном воспитании народа. Отечественную историю русский человек преимущественно уже будет познавать не с церковного клироса, а с оперной сцены, через картины мирских живописцев и книги светских писателей. Нетрудно понять, насколько это ускорило секуляризацию русского общества».

Кирилл Кожурин не так много добавляет к достоверной концепции, озвученной в дореволюционной России профессором Н.Ф. Каптеревым и освеженной нашим современником Кутузовым. Заслуга Кожурина в том, что историю раскола он подает через яркую личность «огнепального» протопопа.

Тезка ветхозаветного пророка не только связывает между собой важнейшие события своего времени — он преломляет в себе их смысл. «Нет сомнения, что, совершая подвиги «ревности не по разуму», отстаивая «аллилуйю» или борясь за двуперстие, Аввакум — сознательно или бессознательно — защищал свою духовную личность, боролся за свободу своей совести. Но этот мотив не был единственным в деятельности протопопа. Едва ли будет ошибочно предположить, — обращает автор книги внимание читателей на мысль профессора К. Яроша, — что, отстаивая свою личность, Аввакум сражался и за национальную личность, намеревался защитить оригинальность русского духовного и общественного склада жизни».

Отдадим должное старообрядческому историку К. Кожурину и в другом. Он убедительно защищает Аввакума от всех обвинений в ереси, которая по далеко не доброй традиции приписывается ему вместе с сомнительными сочинениями. Повторив авторитетную аргументацию своих единомышленников, автор восклицает: «Достаточно прочесть вступление к знаменитому «Житию», подлинность которого засвидетельствована автографом самого протопопа Аввакума, чтобы все сомнения в православности его взглядов рассеялись как дым».

В апреле 1929 года на заседании Синода Патриаршей Церкви было постановлено: клятвенные запреты, изреченные… на Соборе 1656 года, а равно клятвы соборов 1666-1667 годов, отменивших определения Стоглавого собора 1551 года, — разрушить и уничтожить и «яко не бывшие вменить». На Поместном Соборе Русской Православной Церкви, созванном в 1971 году, решено утвердить постановления Синода от 23 (10) апреля 1929 года в части отмены клятв и признать старые обряды «спасительными, как и новые обряды, и равночестными им». Однако решение Собора, можно сказать, так и осталось на бумаге. Уврачевать рану, кровоточащую вот уже три с половиной столетия, способна, пожалуй, одна только нелицемерная братская любовь, примеров, которой, к великому сожалению, так недостает нашему времени.

Напрасно думать, что раскол — далекая история. Каждому из живущих сегодня русских людей предстоит определиться, каких он корней, ведет ли он свою родословную от несгибаемых, подобных великому Аввакуму, воинов за веру или предпочитает встать в ряды приспособленцев, которых во все времена, увы, было предостаточно.

Федор Черепанов

http://pravkniga.ru/reviews.html?id=2600

Буль он трижды "непорочен", призывать к расколу и самосозжениям - негоже.

Хотя я и не сторонник старообрядческого типа религиозности, но у старообрядцев есть одна очень ценная черта - у них отсутствует комплекс национальной неполноценности перед Западом, черта которая к сожалению свойственна многим русским начиная с Петра 1 и до всех современных разновидностей "демократов".

У иудеев тоже чувства национальной ущербности нет.
И что же, это хорошо.

Олег, Зачем на нашем сайте статьи в пользу раскольников?
Тема закрыта.