— Как уживаются в вас язычество и православие?
— Так же как во всех православных людях. Ощущение себя на своей земле и причастным к великой Соборной и апостольской Церкви. Так вот и уживаются. Не чрез суеверие и ритуалы, а через ощущение причастности к земле и к тому, что на этой земле происходит.
***
О национальности
У всех есть ощущение дома, а у нас…мы вроде русская нация и говорим на русском языке, а чувствуем себя, как индейцы в резервациях.
Тут все гораздо глубже. Государство считает, что мы многонациональная страна, и боится самоидентификации. Национальности ведь вымарываются из всех документов. Как было раньше — «советский народ», а сейчас мы такие вот «россияне». Мне это не нравится, я хочу ощущать себя русским. И хотелось бы, чтоб мне определили клочок земли, пусть даже где-нибудь на Колыме, но это будет моя земля, чтоб я понимал, это моя земля и я здесь должен жить. Мне хотелось бы, чтоб русский человек знал, где его территория, его земля. А у нас этого нет.
О Церкви и власти
Мне б хотелось, чтоб Русская Православная Церковь и, в частности, наш Патриарх Кирилл не боялся слова “русский”. Меня расстроила речь Патриарха после событий на Манежке. Я всецело за симфонию властей, но эта симфония должна строиться исключительно таким образом, чтоб власть светская получала окормление у власти духовной, а не наоборот. Патриарх, к сожалению, озвучил то, что хотело услышать государство, от себя ничего не сказал. Но, видимо, наш Патриарх — просто дипломат, и не мне его судить, он большой человек, кто я такой, чтоб делать замечания?! Но если уж разговор об этом зашел, его речь меня расстроила.
http://www.alisa.net/pressa.php?action= ... k=press315ЛИПНИЦКИЙ: Нет, демократия или твердая рука в России? Какой выбор у нас? Вот у тебя лично, какая точка зрения на это?
КИНЧЕВ: Я – монархист, державник по своим взглядам и религиозным, и гражданским. Поэтому, конечно, такая территория, как наша страна, должна держаться в страхе. Другое дело, что страх бывает двух природ: страх божий – созидательный страх, когда помазанник божий несет всю меру ответственности за народ, который Господь вручил ему в руки; и страх животный, когда мы получаем тоталитарное общество.
ЛИПНИЦКИЙ: Сталина.
КИНЧЕВ: Сталина, и так далее, и тому подобное. А поскольку страх божий в глазах облеченного властью человека выглядит сейчас, мягко говоря, наивно и кажется абсолютной утопией – это говорит о том, как глубоко и низко мы, как общество, пали вообще. Поэтому не хочется страха животного, хочется страха божьего. Но где ж его взять в тех людях, которые стремятся к власти?
http://www.alisa.net/pressa.php?action= ... k=press318
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
