http://humus.livejournal.com/2448762.html
Цитата:
Дело К.Д.Семенчука и С.П.Старцева представляет немалый исторический интерес. Это необычный, в определенной мере уникальный «спектакль» среди громких политических процессов 1930-х г.г., в ходе которого открыто осуждался антисемитизм. Вызванный процессом резонанс объяснялся повышенным вниманием советской общественности в тот период к темам освоения арктических территорий и межнациональных отношений в СССР. Дело было возбуждено в конце 1935 года, и расследование по нему проводил следователь по важнейшим делам Л. Р. Шейнин. После героической эпопеи челюскинцев дело Семенчука и Старцева легло черным пятном на образ советских полярников.
Портрет "тиранического" руководителя зимовки
Суть дела состояла в следующем. К.Д.Семенчук, руководитель зимовки 1934/1935 г.г. на острове Врангеля, обвинялся в том, что всячески притеснял коренное население, сорвал охотникам-эскимосам сезон добычи моржей, что вызвало голод. Начальник острова запрещал выдавать голодавшим продовольствие и топливо, которых было в избытке, что повлекло смерть ряда охотников и членов их семей. Чтобы не быть разоблаченным, Семенчук организовал убийство врача полярной станции Вульфсона, начавшего борьбу с деспотичным и бестолковым руководителем. К.Д.Семенчуку инкриминировалась организация убийства Вульфсона, исполнителем которого был признан каюр С.П.Старцев, во всем верный К.Д.Семенчуку житель острова.
У следствия были сведения о гибели врача в пути по острову, когда он ехал по ложному вызову больного, найденная затем предсмертная записка и обвинительные показания Гиты Фельдман, жены погибшего. Суд вынес приговоры, не выезжая на место преступления, не проводя эксгумации тела и других следственных мероприятий, но основываясь лишь на показаниях свидетелей и косвенных уликах. Сами подсудимые свою вину отрицали. Дело рассматривалось в Москве 16-23 мая 1936 года Верховным Судом РСФСР. Суд приговорил Семенчука и Старцева к расстрелу, квалифицировав их действия как бандитизм по статье 59-3 Уголовного кодекса. В настоящее время они реабилитированы.
Дело могло изначально показаться бесперспективным, но генеральный прокурор СССР А.Я.Вышинский устроил из него грандиозный показательный процесс, который проходил в колонном зале Дома Союзов, рассчитанном на 2000 мест. Очень необычно было и внимание к такому, казалось бы, «несущественному» делу со стороны генерального прокурора и всей государственной системы. Процесс должен был показать торжество ленинско-сталинской национальной политики в отношении коренных и малых народов, а также других национальностей, и жесткую борьбу власти с любыми проявлениями антисемитизма.
В своей обвинительной речи на процессе А.Я.Вышинский заявил: «Вся деятельность Семенчука была направлена на подрыв авторитета советской власти, представляя собой удар по основным принципам нашей национальной политики, по ленинско-сталинской национальной политике в целом». Обвинение подчеркивало, что Семенчук «осмелился не просто игнорировать, а прямо нарушать замечательные указания нашего вождя и учителя о нерушимой дружбе народов нашей страны». Все это было крайне важно в свете того, что уже через несколько месяцев прошли процессы над Л.Каменевым, Г.Зиновьевым и троцкистами. Большой процент высокопоставленных евреев, проходивших по этим делам, мог навлечь на Сталина и всю государственную систему обвинения в антисемитизме, а процесс Семенчука и Старцева был своеобразной страховкой от этого.
Однако искусственность процесса и фальшивый пафос обвинителя были очевидны уже для некоторых современников.
Данный судебный процесс до второй половины 1950-х г.г. приводился в классических советских учебниках по юриспруденции. В нем демонстрировалась методика использования и сила косвенных доказательств, их сочетание, анализ и синтез. Косвенные улики стали в этом случае единственной почвой для обвинителей.
Портрет "тиранического" руководителя зимовки
Суть дела состояла в следующем. К.Д.Семенчук, руководитель зимовки 1934/1935 г.г. на острове Врангеля, обвинялся в том, что всячески притеснял коренное население, сорвал охотникам-эскимосам сезон добычи моржей, что вызвало голод. Начальник острова запрещал выдавать голодавшим продовольствие и топливо, которых было в избытке, что повлекло смерть ряда охотников и членов их семей. Чтобы не быть разоблаченным, Семенчук организовал убийство врача полярной станции Вульфсона, начавшего борьбу с деспотичным и бестолковым руководителем. К.Д.Семенчуку инкриминировалась организация убийства Вульфсона, исполнителем которого был признан каюр С.П.Старцев, во всем верный К.Д.Семенчуку житель острова.
У следствия были сведения о гибели врача в пути по острову, когда он ехал по ложному вызову больного, найденная затем предсмертная записка и обвинительные показания Гиты Фельдман, жены погибшего. Суд вынес приговоры, не выезжая на место преступления, не проводя эксгумации тела и других следственных мероприятий, но основываясь лишь на показаниях свидетелей и косвенных уликах. Сами подсудимые свою вину отрицали. Дело рассматривалось в Москве 16-23 мая 1936 года Верховным Судом РСФСР. Суд приговорил Семенчука и Старцева к расстрелу, квалифицировав их действия как бандитизм по статье 59-3 Уголовного кодекса. В настоящее время они реабилитированы.
Дело могло изначально показаться бесперспективным, но генеральный прокурор СССР А.Я.Вышинский устроил из него грандиозный показательный процесс, который проходил в колонном зале Дома Союзов, рассчитанном на 2000 мест. Очень необычно было и внимание к такому, казалось бы, «несущественному» делу со стороны генерального прокурора и всей государственной системы. Процесс должен был показать торжество ленинско-сталинской национальной политики в отношении коренных и малых народов, а также других национальностей, и жесткую борьбу власти с любыми проявлениями антисемитизма.
В своей обвинительной речи на процессе А.Я.Вышинский заявил: «Вся деятельность Семенчука была направлена на подрыв авторитета советской власти, представляя собой удар по основным принципам нашей национальной политики, по ленинско-сталинской национальной политике в целом». Обвинение подчеркивало, что Семенчук «осмелился не просто игнорировать, а прямо нарушать замечательные указания нашего вождя и учителя о нерушимой дружбе народов нашей страны». Все это было крайне важно в свете того, что уже через несколько месяцев прошли процессы над Л.Каменевым, Г.Зиновьевым и троцкистами. Большой процент высокопоставленных евреев, проходивших по этим делам, мог навлечь на Сталина и всю государственную систему обвинения в антисемитизме, а процесс Семенчука и Старцева был своеобразной страховкой от этого.
Однако искусственность процесса и фальшивый пафос обвинителя были очевидны уже для некоторых современников.
Данный судебный процесс до второй половины 1950-х г.г. приводился в классических советских учебниках по юриспруденции. В нем демонстрировалась методика использования и сила косвенных доказательств, их сочетание, анализ и синтез. Косвенные улики стали в этом случае единственной почвой для обвинителей.
Вот он, Советский (с большой буквы, как принято у некоторых участников форума) подход к правосудию - дабы ублажить ЧСВ цветных туземцев и не дать повод заподозрить Советскую (с большой буквы) власть в антисемитизме, без всяких доказательств вины расстрелять двух русских.
неожиданная реакция, правда?
