Миазмы Болотной площади
Иван Миронов

Четыре месяца назад Россия, казалось, забывшая язык и силу человеческой площади, вдруг воспрянула, очнулась от уныния и беспросветности, задышала свободой, как заключенный с восторженной радостью вбирает чахоточными легкими сквозняки весеннего воздуха, просачивающегося сквозь решетки и щели металлических дверей. И нам было плевать, какого цвета каждый, кто поднял голос против путинского режима, убивающего нашу страну.

Нам даже было плевать на скрытую, но током пробивающую ненависть к нам же со стороны вроде бы союзников - леваков и либералов, пока есть единый враг и есть общая цель – снести зарвавшихся тварей, обозвавших себя властью. Мы знали, что, как только нам удастся сломать мясорубку «суверенной демократии», либеральные лидеры достанут ножи, приготовленные уже для нас, но мы были готовы к ответу. Ибо стратегия здесь может быть только одна: на пощечину отвечать ударом, а на удар - выстрелом. Свои впечатления о первых митингах я передал в статье «Революция тухлых матрасов», однако уйти в сторону русским националистам тогда – означало капитулировать и отказаться от борьбы, предать наших ребят – политических узников власти, сложить знамена, снять свои требования, склонить голову перед режимом. Увы, немалое число борцов с путинизмом поступило именно так. Не нам их судить, не им судить нас.

Националистов, выступивших в общем гражданском протесте, либералы предавали и изолировали. Ни для кого не секрет, что московские акции финансировались кремлевской либеральной башней в лице Чубайса, диктовавшего формат акций. Но, тем не менее, не рискуя превратиться в карикатуру на белорусскую оппозицию, либерасты вынуждены были мириться с номинальным присутствием на сцене наших товарищей с максимальным исключением наиболее ими ненавидимых.

Я хорошо помню собрание оргкомитета митинга на проспекте Сахарова, который вел свеже-освобожденный административный зэка Навальный. Помещение на СОТВ, где происходили подобные действа, отчасти напоминало кадры художественного фильма об ужасах Освенцима, этакий предбанник газовой камеры. Множество истеричных, бесноватых, перекошенных, конкурирующих своими туалетами с вокзальными бомжами. Что делать, всякая политическая весна у демшизы вызывает обострение. Правой рукой Навального на этом собрании было бесполое существо, глушенное какой-то наркотой. Как выяснилось позже, это был «гражданский активист», лидер арт-группы «Война» Петя Верзилов, который требовал от Александра Белова немедленно раскрыть список тех, кто планирует выступать по квоте националистов. Но мы заставляли себя присутствовать здесь, не поступаясь принципами, но преодолевая брезгливость, справляться с которой становилось все труднее и труднее. Однако, мы тогда и подумать не могли, что публичные извращения станут трендом либеральной оппозиции.

Оргкомитетов протестных действий было несколько. Один публично-дискуссионный, который освещался на СОТВ, и несколько кулуарных, где Борис Немцов, Владимир Рыжков, Геннадий Гудков и ряд других удивительных личностей утверждали конечный список выступающих. Одной из физиономий либерального протеста стал депутат-эсер Геннадий Гудков, утверждающий себя убежденным борцом с режимом.

Бывший советский чекист Геннадий Владимирович Гудков, отпочковавшийся с развалом Союза от родной «конторы», ныне хозяин охранных и коллекторных структур – легальных силовых подразделений по выбиванию долгов. Поэтому, господа, если вы не понаслышке знаете, что такое ипотека или кредит, то имеете все шансы познакомиться с семейным бизнесом Гудковых. И когда пацаны со свинцовыми рожами придут описывать ваше имущество или выкидывать из квартир, пожалуйста, отнеситесь с пониманием: ваше имущество пойдет на покупку очередных проходных мест в Госдуму Геннадию Владимировичу и его детям, с единственной целью, чтобы уничтожать власть изнутри.

Почти за одиннадцать лет парламентского стажа Геннадия Гудкова самой громкой его законодательной инициативой стала борьба за алкогольную деградацию нации: требование вернуть рекламу пива в российские СМИ в полном объеме. Сие «бескорыстное» устремление депутат Гудков объяснял заботой о благосостоянии телевидения в условиях мирового финансового кризиса.

Еще одним «мультиком» либерального протеста стал Лев Пономарев – страстный правозащитник коммерсантов, русофобов, ваххабитов, гомосексуалистов и прочей дряни. При этом Пономарев - ярый, по его словам, «сознательный сторонник» политической, репрессивной 282-ой статьи Уголовного кодекса, преследующей за русское слово и русский дух. Господин Пономарев за «честные выборы» ратует не случайно: дело не пыльное, а результат можно всегда конвертировать. В свою первую и единственную Госдуму Пономарев прошел по трупам, точнее по трупу – в 1994 году умер его коллега-депутат по «Выбору России», место которого Лев Александрович и занял. Однако за два года законотворчество Пономареву опостылело, и он, как утверждают его бывшие коллеги, умудрился продать свое уже проходное место в следующей ГД Ирине Хакамаде. Так же не случайна его «бескорыстная» борьба за освобождение Ходорковского. Родная дочь Пономарева Елена Липцер по совместительству адвокат подельника Ходора Платона Лебедева.

Однако, список либеральных глашатаев, одержимых странным симбиозом денег, власти и оппозиции, чрезмерно широк, чтобы приводить его в этой статье. Об этом «сочетании хорошей коммерции с плохой политикой» писал еще один из лидеров большевиков.

Не удивительно, что после каждого нового митинга многие, даже из либералов, начинали признавать, что протест сливается сознательно. Гудковы, Немцовы, Рыжковы, Касьяновы, Шаца-Лазаревы, Собчачки, Виторганы превращали бушующее море народного гнева в тарелку скисшей баланды, уместившуюся в фонтане на Пушкинской площади. Но все реже и глуше звучал голос националистов, тонущий в уродливых визгах либеральных делегатов от Кремля. Достойно держался Питер, где протестные акции проводились единым и прозрачным оргкомитетом, куда на равных входили националисты и либералы. 5 марта, пока Удальцов пытался разбить палатку в столичном фонтане, несанкционированное выступление объединенной оппозиции в Питере было жестоко подавлено полицией. Двести человек арестовано, в том числе организаторы митинга – националист Николай Бондарик и либералка Ольга Курносова. Реакция вождей Болотной и Сахарова оказалась неожиданной. «Солидарность» решила исключить Курносову из своих рядов, поскольку ряды, с которыми она шла рядом, слишком громко кричали «Русские, вперед!». Вообще, после 5-го марта многим протестующим вдруг показалось, что режим Путина рухнул, русские перестали вымирать, коррупцию и безработицу победили, тысячи политзаключенных вышли из тюрем, суды стали справедливы и независимы, большинство населения вылезло из-под черты бедности. Мы обрели честные выборы, спокойствие и счастье, омраченное лишь тремя проблемами, о которых только и продолжали токовать либералы: мытарствами Ходорковского, страхом мужа журналистки Романовой Алексея Козлова сесть в тюрьму за мошенничество путем хищения 250 миллионов рублей и уголовным обвинением Надежде Толоконниковой и Марии Алехиной, осквернившим православный храм. И восьмого марта, когда Ольгу Курносову, с которой Навальный, Каспаров, Удальцов и я выступали 24 февраля в Питере на митинге «За честные выборы», разрывали менты между судом, тюрьмой и больницей, Навальный с трогательным портретом тварей, напаскудивших в церкви, мерз возле Петровки 38. Спустя два дня – 10 марта эти две «узницы совести» объявят новыми иконами гражданского протеста. «Свободу политзаключенным: Михаилу Ходорковскому! Надежде Толоконниковой и Марии Алехиной!» - будет усилителями разрывать весенний воздух Нового Арбата.

Кстати, об Алехиной известно почти ничего, однако Надя Толоконникова - личность известная и местами, причем конкретными, медийная. Петя Верзилов – то самое нечто, оттянувшее 15 суток вместе с Навальным и Яшиным, и чересчур активный член оргкомитета, оказался мужем Надежды. У них есть четырехлетняя дочь – это обстоятельство давит слезу у сердобольных граждан. Однако, за четыре дня до ее рождения, Петя и Надя, которая соответственна была на девятом месяце беременности, участвовали в публичной групповой порнухе в Биологическом музее. Интересно, сколько и, главное, кого «болотные» вожди собирались сплачивать под образами Ходорковского, Козлова и этих двух «мучениц»? Национальный гнев сокрушительной волной разбился о дилемму, поставленную хозяевами «революционной» сцены: коррупция и беспредел или глумление над Православной Верой? цензура и репрессии или публичные мерзкие оргии?

Последний митинг «За честные выборы», с трудом дотягивающий до десяти тысяч сторонников, явился поминками Болотной и Сахарова, - пошлыми и нелепыми. Проблема семьи Романовой-Козлова в масштабе общенационального протеста смотрелась более чем странно. Люди пришли на новоарбатский митинг послушать о космосе, а попали на обсуждение геморроя у космонавта. И снова извечный вопрос: глупость или предательство? Кто эти люди: купленные Кремлем оппозиционеры, слившие народное возмущение, или кучка извращенцев? Впрочем, нас это уже мало интересует. На последний митинг я не пошел, но видел в интернете, как колонна националистов демонстративно покинула митинг, достойно, и, главное, во время. Каждый из нас знал, что этот момент наступит. Момент очищения от скверны компромиссов, момент начала подлинной борьбы за национальные интересы. Кому-то показалось, что революция умерла. Она только начинается. Пришло время открывать второй фронт.

Только на совещании и Иван и его отец призывали идти на митинг оппозиции. Как это понимать?

Правые сумели упечь в тюрягу пятерых выродков, убивших Свиридова.