НЕКИМИ кругами пущен миф,что заградотряды-изобретение кровавой сталинщины.с большим удивлением узнал что это не так.
"Кольцов в своей книге "Испанский дневник" несколько раз сообщает о том, что в армии националистов специально выделенные сержанты расстреливали отступавших и струсивших, что позади атакующих частей сплошь и рядом ставились пулеметы. Однако республиканский генерал Энрико Листер также отдавал приказы расстреливать солдат за отступление. Сержанты имели приказ стрелять офицеров, командовавших отступление без письменного приказа из штаба. "Каждый, кто допустит потерю хотя бы дюйма земли, ответит за это головой" - говорилось в одном из его обращений к войскам и. тем не менее, республиканские части несли поражение за поражением».

В. Шпаковский Они сражались за Пиренеями // Техника и вооружение, №3, 1998.



«…и румынский полковник рассказал, что половина его полка на другом берегу Днестра.

— Почему же другая не переправилась?

Оказывается, немецкие заградительные отряды расстреливали отступающие части своих союзников».

А. Бабаджанян Дороги победы. М.: Молодая гвардия, 1975. С. 163.



В сборнике «Сталинградская эпопея» есть показания немецких перебежчиков, где упоминается, что немецкие части на этом направлении имели такой порядок, при котором офицеры находились позади строя и следили за тем, чтобы никто из солдат нк уклонился от наступления. Перебежчик говорил, что не мог идти достаточно быстро и его угрожали застрелить, поэтому он и бежал к русским.



«7 мая нашу дивизию перебросили в Елгаву. В Курляндии к тому времени находились самые отпетые гитлеровские войска. Они понимали, что за их злодеяния придется расплачиваться, и держались до последнего. Тех, кто хотел сдаться в плен, немцы расстреливали. На ультиматум советского командования не ответили. Тогда началось активное наступление на территорию, занятую врагом».

М. Пудич Воздушные рабочие войны. М.: Воениздат, 1990. С. 215.



Впрочем, это еще не самая радикальная придумка гитлеровцев:

«Река не замерзла. Переправлялись через плавни, на подручных средствах в утреннем тумане. Уже были на середине реки, как справа показался островок. С этого островка по нашей лодке и врезали из пулемета. Немец взял низковато и только прошил очередью лодку. Мы заткнули пробоины шинелями, и поплыли дальше. Позже, когда вернулись на островок и убили пулеметчика, то мы были поражены — немец был прикован к пулемету цепью!»

И В ОБЩЕМ-ОБ ИСТОРИИ ЗАГРАДОТРЯДОВ:
Заградотряды исторически несоветское явление, судя по приведенным цитатам эта практика существовала во многих армиях мира как мера против нелояльности частей, так и просто как механизм подавления паники, подстраховывающих командира, на случай если он не сможет справиться со своим подразделением.
Я не говорю, что это хорошо и правильно. Война по определению таковой не является.

Заранее прошу простить за возможные неточности, военной историей я интересуюсь мало, поэтому просто привожу цитаты из источников, которые представляются мне серьезными.



«Ганнибал, войско которого состояло из карфагенян и вспомогательных отрядов различных народов, поставил в первой линии 80 слонов, во второй поместил вспомогательные войска, за которыми шли его карфагеняне, а в самом тылу оставил итальянцев, на которых не полагался. Построение это было рассчитано на то, чтобы вспомогательные войска не могли бежать, так как перед ними был неприятель, а сзади им закрывали дорогу карфагеняне; поэтому им волей-неволей приходилось по-настоящему сражаться, и Ганнибал надеялся, что они опрокинут или, по крайней мере, утомят римлян, а он в это время ударит на них свежими силами и легко добьет уже уставшие римские войска».

Н. Макиавелли Военное искусство. Книга 4.



«В войнах китайцы использовали и заградительные отряды. Во время сражений было три ряда всадников. Если передний ряд отступал, задние ряды могли закалывать отступавших, не давая возможности бежать. …

При штурме османами Константинополя (1453 год) первую волну образовали башибузки (многоязычное нерегулярное войско). Их ударами плетей и железных прутьев подгоняли вперед шедшие за ними шеренги военной полиции. …

В Византии идея заградительных отрядов была заложена в структуре боевых порядков, который состоял из двух линий. В этом случае воины первой линии сражались храбрее, никто из первой линии не мог убежать, так как находился на глазах воинов и командиров второй линии. Военное право Византии носило устрашающий репрессивный характер. Из 20 статей военно-уголовного кодекса «Стратегиконе» Маврикия смертная казнь исключалась только в 5 статьях».

Ю. Кришин Смелость обреченных. Репрессии как необходимое условие строительства вооруженных сил и ведения войн // Независимое военное обозрение, 8 июля 2007.



«В это время к Петру, объезжавшему полки, обратился солдат с просьбой "повелеть, чтобы находившиеся за регулярною пехотою казаки и калмыки кололи всех, кто подастся назад". "Товарищ! - обратился Петр к солдату, - Я еще от тебя первого, слышу такой совет и чувствую, что мы не проиграем баталии". Этим рядовым солдатом был... разжалованный князь Репнин. Как видим, заградительные отряды впервые ввел не Сталин, а Петр Великий».

А. Широкорад Северные войны России. М.: ACT, 2001. С. 236.




«Отсюда само собой разумеется, что с добровольческими батальонами и ландмилицией, которые Фридрих организовал во время 7-летней войны, дело обстояло совершенно иначе, чем утверждают новые прусские историки. Эти войска сражались за короля и отечество без всякого воодушевления; они отнюдь не были лучшими элементами, чем обыкновенные наемники, даже, наоборот, они состояли из худшей части солдат, которых Фридрих старался использовать для военных целей только в исключительных случаях. В своих «Основах тактики» он говорит об «этих добровольческих батальонах», что при атаке укрепленных позиций их следует ставить в первую линию, «чтобы огонь неприятельский был направлен на них, чтобы они могли в благоприятном случае произвести беспорядок в неприятельских войсках. Нужно при этом помнить, что за ними должна стоять регулярная пехота, которая под страхом расстрела принудила бы их к горячей и решительной атаке». И далее Фридрих говорит: «При действиях на равнине эти добровольческие батальоны должны стоять на заднем уступном крыле, где они могут прикрывать обоз». Эти королевские инструкции о назначении добровольческих батальонов заключают в себе самую исчерпывающую и в то же время самую уничтожающую критику этого рода войска. Фридрих при Колине и вообще испытал на практике, как победоносно прекрасная артиллерия австрийцев из укрепленных мест уничтожала неповоротливые линии его наступающей пехоты; поэтому задача свободных батальонов должна была заключаться в том, чтобы служить пушечным мясом и обеспечить, под угрозой штыков сзади, возможность наступления регулярной пехоте, при этом «может быть», эти сомнительные элементы в своем отчаянном положении и нанесут некоторый вред врагу».

Ф. Меринг История войн и военного искусства. СПб.: Полигон-ACT, 2000. C. 191-192.



«…Сзади нужно иметь особо надёжных людей и пулемёты, чтобы, если понадобится, заставить идти вперёд и слабодушных. Не следует задумываться перед поголовным расстрелом целых частей за попытку повернуть назад или, что ещё хуже, сдаться в плен». (Из приказа Брусилова 1915 года).

Н. Яковлев Последняя война старой России. М., 1994. C. 78.



«Став командующим фронта, Корнилов на следующий же день послал Верховному Главнокомандующему Брусилову, министру-председателю Львову и военному министру Керенскому телеграмму. В ней он заявлял о необходимости применения исключительных мер вплоть до введения смертной казни на театре военных действий.

Начиналась война армии с безвластием.

У Керенского не было выхода, надо было как-то останавливать беспорядочное отступление. Он телеграфировал: «Приказываю остановить отступление во что бы то ни стало, всеми мерами, которые вы признаете нужными...»

Получив телеграмму, в тот же день, девятого июля, Корнилов приказывает всем строевым начальникам в случае самовольного отхода войсковых частей обстреливать их из пулеметов и орудий. Дезертиры расстреливались. Генерал Брусилов поддерживает эти меры, Керенский — тоже».

С. Рыбас Генерал Кутепов. М.: Олма-пресс, 2000. С. 96-97.

КАК И ШТРАФБАТЫ
Штрафбаты ВЕРМАХТА.

В последнее время в прессе довольно много пишется о штрафных батальонах Красной Армии, созданных во время Великой Отечественной войны. Закрытая прежде тема обстоятельно анализирует, публикации насыщены серьёзными фактами и смелыми выводами. Однако мало кто знает ,что штрафные части были созданы Верховным главнокомандующим И.В.Сталиным только после того, как такие подразделения появились у нашего противника – гитлеровского вермахта. Практичный Иосиф Виссарионович просто позаимствовал у немцев идею и, всегда , блестяще воплотил ее в жизнь. Но что же представляли собой немецкие штрафные батальон?

Части испытательного срока.

Дисциплинарные батальоны появились в немецкой армии ещё до начала Второй мировой войны . В 1939 году их насчитывалось восемь штук. В них содержались военнослужащие , совершившие различные правонарушения. Использовали их главным образом как военно-строительные и саперные части.После победоносной польской кампании дисбаты расформировали , посчитав,что в вермахте больше никогда не будет трусов, разгильдяев и преступников. Но начавшаяся война с СССР показала: боевой дух некоторых солдат и офицеров следует подкреплять не только поощрениями и наградами.

Контрнаступление советских войск под Москвой в декабре 1941года переросло в общее наступление Красной Армии. Группа армий «Центр»оказалось в какое-то время на краю пропасти, а её поражение грозило катастрофой всем немецким войскам на Восточном фронте. На некоторых участках германские части в панике отступили, бросив на произвол судьбы сотни автомашин, артиллерию, танки. Гитлер был в бешенстве. В результате последовал приказ фюрера от 16 декабря 1941 года, запрещавший отдавать позиции без соответствующего разрешения сверху (немецкий аналог приказа «Ни шагу назад»).

Со своих постов полетели фельдмаршал Браухич, генералы Гепнер, Гудериан и, наконец, сам командующий группа армий «Центр» фон Бок. Солдат же, дезертировавших с линии фронта, расстреливали на месте.

Наведя элементарный порядок на позициях , гитлеровского руководство создало на Восточном фронте 100 штрафных рот. Или, как их официально именовали, частей испытательного срока. К этому делу в вермахте подошли с немецкой серьёзностью и пунктуальностью. На каждого правонарушителя заводили уголовное дело , которое заочно рассматривал специальный военный суд ,находившийся в глубоком тылу- в чехословацком городе Брно. Уходящие в бесконечность сроки там не давали, а «вешали» самые реальные – от полугода до пяти лет. Его осуждённый отбывал от звонка до звонка.

Ни ранение ни геройское поведение на передовой на срок наказания никак не влияли. То есть немецкий солдат не мог искупить свою вину кровью, в отличие от советских штрафников. Из госпиталя раненый снова возвращался свой родной штрафбат. Разумеется ,никаких орденов и медалей в немецком «биверунге» не давали.

Численность штрафников на Восточном фронте была строго определённой - 16 500 человек, что соответствовало штату пехотной дивизии. 100 штрафных рот равномерно распределили по всему советско-германскому фронту. При этом неукоснительно соблюдался принцип кастовости: существовали офицерские штрафные роты, унтер-офицерские и солдатские. Иногда из тактических соображений их объединяли в батальон. Понятно, что эти части посылали в самое пекло, без прикрытия артиллерии, танков и авиации.

Под Сталинградом, Курском и на Украине.

Первым сражением ,в котором отличились немецкие штрафники, стал Сталинград. Из них были созданы специальные подразделения, уничтожавшие советские танки. Фауспатронов в вермахте тогда ещё не водилось, и немцы отработали уникальную тактику борьбы с Т-34 и КВ на узких городских улицах.

Одни штрафники по развалинам приближались к советским бронированным машинам , подбрасывали под гусеницы противотанковые мины и останавливали танк. Затем другая группа, опять же с помощью гранат и мин, добавила экипаж. Любопытно, что в окруженном Сталинграде это был основной способ борьбы с советскими танками, так как полевая немецкая артиллерия уже в ноябре 1942 года осталась без снарядов. Штрафников отправляли на специальные курсы, где они усиленно тренировались. Операторами фронтовой киностудии на эту тему был снят специальный учебный фильм, что называется , с натуры.

В 1970-х годах в советской прессе много писалось о боях на Малой земле, в районе Новороссийска, где героически сражалась советская 18-я армия и лично Леонид Ильич Брежнев. Некоторое время вся эта история воспринималась как анекдот. Однако там на самом деле шли тяжёлые бои. Об этом свидетельствует тот факт, что именно под Новороссийском гитлеровцы активно использовали штрафников. Противник постоянно проводил ожесточённые контратаки, пытаясь вернуть господствующие высоты и восстановить контроль над Цемесской бухтой. Однажды в наступление отправили 560-й немецкий штрафной батальон, состоящий из трёх рот унтер-офицеров и одной офицерской роты. Советские бойцы пулемётным огнём и в рукопашной схватке истребили до 300 гитлеровцев и заставили их отпустить. Информация об этой схватке с немецкими даже попала в сводки Совинформбюро.

Без участия штрафников не обошлось и знаменитое сражение под Курском. Это был, пожалуй, единственный случай, когда командование вермахта собрало в один кулак все находившиеся на Восточном фронте штрафбаты и бросило их в бой. Немецкие смертники наступали на северном фасе дуги , но особых успехов не достигли.

Взятый в плен на Орловском участке фронта ефрейтор из штрафников Герберт Зейстер позднее рассказывал на допросе: «До самого последнего времени наш батальон находился на отдыхе в районе Спас-Демянска. Офицеры сообщили, что нас скоро отпрвят во Францию, а оттуда – на Сицилию. Совершенно неожиданно 5 июля батальон был поднят по тревоге и переброшен в районе Курска. Нас гнали безостановочно,не давая отдыха. Прибыл в район боев, поздравления с ходу были брошены в атаку против русских войск. За один час 9-я рота потеряла 56 солдат убитыми и 15 ранеными ,а остальные бежали с поля боя».

Нечто похожее случилось почти со всеми «биверунгами», переброшенными под Курск. Преодолев минные поля по заранее подготовленными проходами, батальоны попали под сильный огонь русской артиллерии, танков и пехоты, понесли большие потери и отпустили. 19 июля наши войска перешли в наступление на Орловском направлении. Немецкое командование организовало двенадцать контратак с участием штрафников. Но остановилось наступающие советские части им не удалось.

После этого гитлеровцы отказались от использования дисциплинарных батальонов на одном участке и растосовали их по всей линии фронта.Значительная часть штрафников попала в части, которые держали оборону на Днепре. Здесь с ними обошлись весьма сурово - ручными кандалами приковали к пулемётам и закрыли в дотах. Практически все они вынуждены были отстреливаться до последнего патрона и погибли, после того как советским частям удалось форсировать Днепр.

В боях на Украине особенно прославился немецкий офицерский штрафбат, героически оборонявшийся в окружённом Тернополе.Он стал костяком гарнизона,составленного из разнородных частей. Уличные бои в Тернополе носили особенно упорный характер, своей крайней ожесточённостью напоминая Сталинград.

С гарнизоном хотели покончить как можно быстрее, но быстрой победы не получилось. 9 марта советские войска ворвались в Тернополь,завязав уличные бои. Штрафники укрылись в подземелье Доминиканского монастыря, где нашли надёжное укрытие от огня артиллерии, и встречали огнём наступающих красноармейцев. Лишь 15 апреля войска 1-го Украинского фронта полностью овладели Тернополем. Советские солдаты были поражены мужеством противника и гуманно отнеслись к раненым и попавшим в плен офицерам-штрафникам.

Танкисты,лётчики,моряки.

Ещё одним отличием немецкого штрафбата являлось то, что в нём существовало разделение осужденных по родам войск. Если в Красной Армии всех штрафников смешивали в одну кучу, то в вермахте танкисты, лётчики и моряки, как правило, служили в разных подразделениях.Так, существовал отдельный штрафной танковый батальон, именуемый «кампфгруппа Кноста». Воевал он и на Восточном и на Западном фронте. Прославился батальон тем, что, несмотря на свой штрафной статус, был укомплектован самыми современными танками-«королевскими тиграми». Кампфгруппа участвовала и в Арденнском прорыве, боях на озере Балатон и Анемской операции.

Из осужденных лётчиков создавали отдельные эскадрильи люфтваффе. Если штрафники вновь трусили, то их без церемоний списывали в сапёрные подразделения, занимавшиеся разминированием.

Но самым суровым считался морской штрафбат. Несколько его рот дислоцировалось в гиблом месте - в районе города Никель на Кольском п-ве. Служили здесь разжалованные офицеры, унтер-офицеры и матросы из экипажей подводных лодок. Суровый северный климат и тяжёлые бытовые условия вполне могли соперничать со сталинскими лагерями. Использовали моряков в качестве рабочей команды, а остальное время арестанты были заперты в бараках. Когда летом 1944 года на этом участке началось наступление Красной Армии, командир штрафбата бросил их на произвол судьбы и сбежал. Под ураганным огнём моряки сломали замки, выбрались на свободу и без команды заняли своё место в окопах. Сбежавшнго обер-лейтенанта же вскоре поймали в тундре и расстреляли по приговору военно-полевого суда перед строем.

Капитуляция на Западном фронте.

Свои штрафные подразделения имелись и в войсках СС. Самым известным из них стал батальон Дирлевангера, прославившийся зверствами над мирным населением. Сам Дирлевангер в юности отсидел срок за износилование несовершеннолетней и окружение подобрал себе соответствующее. Подавляющая часть немецких штрафников сражалась на Восточном фронте. Но в октябре 1942 года и во Франции появилась 999-я бригада,представлявшая собой штрафное соединение. Любопытно, что её сформировали из коммунистов, социал - демократов, уголовников и гомосексуалистов, томившихся в концлагерях.

В марте 1943 года бригада была развёрнута в 999-юлёгкую африканскую дивизию. В её состав входили 961, 962, 963-й пехотные полки , артиллеристы , сапёры, рота связи. Дивизия неплохо воевала в Северной Африки, но осенью 1943 года оказалось в окружении и сдалась союзникам в Тунисе.

Взамен её сформировали несколько штрафных батальонов из уголовников, чья нумерация начиналась с цифры «900». Таким образом, уголовные штрафники отличались от обычных армейских ,имевших нумерацию частей«500». Поскольку зеки не имели навыков военной службы , их некоторое время готовили в специальном учебном подразделении ,расположенном в городе Гейберге. В последние месяцы войны гитлеровцы вообще освободили всех уголовников и распределили их по частям «900». Некоторое из них участвовали в обороне Берлина.
В данном случае уже нацисты взяли на вооружение идеи И.В.Сталина - использовать криминальные элемент в качестве пушечного мяса. По официальным данным, через систему немецких штрафных батальонов во время Второй мировой войны, прошли 198 тысяч человек. Точные цифры погибших штрафников историкам установить не удалось.
Николаев Андрей

Источник: http://waffen.ucoz.ru/news/2007-10-18-137

И КОНЦЛАГЕРЯ ДЛЯ СВОИХ ЖЕ СОЛДАТ-ДЕЗЕРТИРОВ:
Я- дезертир вермахта

Интервью с ветераном Вермахта, дезертировавшего из действующей армии в 1942 году

В 2008 году в Пскове прошла выставка фотографий «Отказ от военной службы в несправедливой войне – акт гражданского неповиновения», которая открыла псковичам ту страницу в истории Второй мировой войны, о которой россияне практически не знаютили знают совсем мало. Достоверность предлагаемой информации подтверждалась участием в ее работе участника тех давних трагических событий. Людвигу Бауману – 78 лет. Самый важный поступок в своей жизни он совершил в возрасте 20 лет, в 1942 году. Будучи солдатом вермахта и служа на территории Франции, оккупированной немцами, он стал дезертиром, не желая участвовать в несправедливой, с его точки зрения, войне.

- В своей пропаганде Фюрер всегда призывал к завоеванию для немцев новых пространств за счет других стран. Но что должно было произойти с людьми, которые веками жили на завоеванных нами территориях? Подобные вопросы задавали себе многие. А потом пошли пропагандистские фильмы, в которых показывали победителей-немцев и миллионы пленных русских. Зима 41-го для немецких солдат выдалась страшная: они вымерзали на Восточном фронте. В Германии тогда был объявлен сбор теплой одежды для солдат. Если наши замерзали, то что должно было происходить с пленными русскими – под открытым небом, без всякой одежды? Те, кто задавался подобными вопросами, неизбежно приходили к неутешительным ответам, и все больше находилось таких немцев, которые говорили себе: «Я не хочу участвовать в этом кошмаре. Я не хочу умирать, я хочу жить». И принимали решение. Так произошло и со мной.

- И вы решили дезертировать?

- Я не был одинок. Мы дезертировали вместе с моим другом Куртом Ольденбургом, а помогли нам французские партизаны – маки. Они снабдили нас гражданской одеждой и вывели к границе через ту территорию Франции, которая не была оккупирована гитлеровцами. Мы собирались добраться до Америки через Марокко. Но как раз на границе нас схватили. Четыре недели мы провели в тюрьме в Бордо, прежде чем наша судьба была решена (на это потребовалось 40 минут) – смертная казнь. Так мы с Куртом оказались в камере смертников. Нас не убили сразу потому, что хотели узнать, кто нам помог. Но и под пытками мы не назвали имен французских друзей. Эти 10 недель оказались самыми страшными в моей жизни. Пережитый кошмар мне снится до сих пор. Вместе с нами сидели старики и дети, бежавшие из Испании от режима Франко. Мы были свидетелями того, как их убивали в тюремном дворе, не дав людям даже попрощаться перед смертью.

- А как вам удалось избежать смертной казни?

- Нам заменили приговор на 12 лет тюрьмы и отправили в концлагерь. За два года, проведенных за колючей проволокой, мы сменили не один концлагерь. А в результате оказались в штрафном батальоне на Восточном фронте. То, что мы увидели там, было страшно: уничтоженные деревни, без людей… В таких батальонах, как наш, выживали немногие: Курт погиб. Мне повезло: я был только ранен.

- Как сложилась ваша судьба после войны?

- Мы, я говорю о тех немцах, которые, как и я, отказались участвовать в войне, надеялись, что наше решение будет понято правительством и людьми, но оказалось совсем иначе. К нам относились как к преступникам.

- А много было таких немцев, кто отказался воевать на стороне Фюрера?

- За все время правления национал-социалистов по причине отказа от военной службы 30000 немцев были приговорены к смертной казни, в отношении 20000 приговор приведен в исполнение. Еще 100000 прошли через штрафные батальоны и концлагеря. Пережили весь этот ужас не более 4000 человек. Сегодня их осталось в живых немногим более 200.

Много лет нас даже не пытались понять и услышать, считая трусами и предателями, у нас не было сторонников. Позже, когда близилась к завершению холодная война, а особенно с созданием общественного союза, выступающего за мир без войны, мы, наконец, обрели некоторую поддержку. В больших городах Германии - Потсдаме, Эрфурте, Берлине были даже поставлены памятники в честь людей, не пожелавших участвовать в захватнической войне. Но на государственном уровне официальной реабилитации даже посмертно эти люди не получили. Десять лет назад мы создали Союз уклонистов (дезертиров), главной целью которого стала борьба за восстановление чести и достоинства, за реабилитацию.

Потребовалось еще семь лет, чтобы правительство Германии признало вину перед всем миром, сказав, что Вторая мировая война была захватнической и направленной на уничтожение народов, что это было преступлением против человечества, в котором повинна Германия. Это стало частичным, пусть и не официальным, признанием нашей правоты.

- Но правительство, бундесвер по-прежнему избегают официальной - реабилитации. Почему?

- На самом деле это сложная проблема. С одной стороны, если сказать, что мы были правы, то тем самым признается вина всех солдат вермахта, участвовавших в войне. Если сказать, что мы не были виновны в том преступлении, в котором нас обвиняют, значит, нас и осудили неправильно, и вина за это лежит на наших судьях. Но именно эти кровавые судьи сразу после войны занимали весьма и весьма высокие посты в стране. И никто из них не был обвинен, а тем более наказан. В 1995 году, когда сменилось поколение судей, и на место кровавых (так мы называем тех, кто выносил нам приговоры во время войны) пришли новые, деятельность их предшественников получила, наконец, отрицательную оценку.

- Как сложилась ваша личная судьба после войны? Приходилось ли вам скрывать факт своего дезертирства? Как к этому отнеслись ваши близкие, друзья, родственники?

- Отец так и не смог смириться с моим дезертирством, считая его позором для семьи. Думаю, он и умер вскоре именно поэтому. А я после возвращения домой переживал страшное душевное опустошение, депрессию. Начал сильно пить, спустил все состояние, но так и не смог остановиться. Потом уехал из Гамбурга, где жил, в Бремен. Там женился, родились пятеро детей. Сейчас, вспоминая об этих годах, я чувствую свою вину перед женой, которой выпала незавидная доля. Мои дети не должны были рождаться в такой бедности и неустроенности, в которой мы тогда жили. А я продолжал пить. Жена умерла в 1966 году, рожая шестого ребенка. Эта беда заставила, наконец, меня прозреть и взять ответственность на себя: с алкоголем было покончено. Я один вырастил детей, и сейчас могу сказать, что у нас хорошая, крепкая семья. У меня уже 6 внуков…

- Дети знают о вашем прошлом, как относятся к вашей общественной деятельности в Союзе уклонистов и борьбе за полную реабилитацию?

- С пониманием. Они разделяют мое стремление. Поймите, пожалуйста, правильно, нам важна реабилитация не столько ради нас самих, сколько ради тех, кто погиб, но не стал воевать против человечества. Если мы не признаем их права на такой выбор, стало быть, их гибель была напрасной. Вот с этим мы и не можем смириться. У истоков создания нашего союза стояли 37 человек. Сегодня из этого актива в живых остались 11 человек, остальные умерли, поскольку все страшно болели. А болезни – последствия тех месяцев и лет, которые провели в тюрьмах, концлагерях…

- Вы надеетесь, что вам удастся добиться своего?

- Мы многого достигли за десять лет своей работы. Не так давно в Германии был проведен опрос по поводу того, как относятся сегодня немцы к тем, кто отказался участвовать в войне, ставшей позором для страны. Так вот, 90 процентов участников опроса однозначно высказались за реабилитацию дезертиров. Из них 56 процентов считают, что таким образом эти люди противостояли нацистскому режиму. Еще 10 процентов опрошенных назвали их героями. Я не считаю себя ни героем, ни преступником. Я просто не мог участвовать в той войне, которую считал бесчестной. Для меня остается сумасшедшей логика: если ты убил человека, значит, ты убийца, но, если ты убиваешь человека по приказу, будучи солдатом, то становишься героем. Я не хотел 60 лет назад и не хочу сейчас участвовать в этом безумии. И считаю, что дезертирство – один из способов сказать войне: «Нет