Даю, как и обещал, развёрнутую критику повести.
Воздействие повесть на меня оказала. Прочитал на одном дыхании с большим удовольствием. Вещь неординарная в литературе о советской армии.
У меня в жизни был также такой период, когда я пытался оформить свой армейский опыт в литературную форму и при этом не уходить в приукрашивания ситуаций, не сочинять, не отклоняться от правды. Получилось горазде хуже. В своём изложении я столкнулся с такой проблемой. Если описывать свои унижения по духанке правдиво, без умалчивания о том, когда ты сдался и прошуршал полы и без преувеличения тех эпизодов, когда не ударил в грязь лицом, то получается полный депрессняк, записки обижаемого всеми нытика. Если писать не о себе, а о другом персонаже, который не сдался Системе и давал отмашки, то в итоге такой человек сам становился Системой, унижая более слабых духом сослуживцев. В этом случае получалось, того не желая, восхваление этой советской Системы подавления/размалывания личности. Вот настоящий мужик, всех порвал, проявил силу духа... Всем так надо в армии, рвать и мочить всех вокруг - русских и "чурок". Если такой собирательный персонаж выйдет всё же победителем Системы, то это уже сценарий для голливудского фильма, а не проза и правда жизни.
Автор повести и ушёл в этой патовой ситуации в литературные домыслы в угоду неправдоподобному основному сюжету. Возможно, по-другому бы и не получилось рассказать обо всё этом.
Герой повести, интеллигентный еврей с высшим образованием из Харькова Коханович, призванный служить в рембат, где царят волчьи уголовные законы, анализирует по винтикам всю эту совковыю систему своим еврейским умом, находит в себе нечеловечечские усилия оказывать сопротивления хорошо живущим дедам и выходит в итоге победителем из этой ужасной брйни, получая без соответствующего образования на второй год службы "блатную" должность санинструктора. Что само по себе является нонсенсом. Уж для санчастей округа в военкоматах нашли бы и призвали при СССР сотню-другую выпускников и учащихся мед.училищ или вузов. Трудно поверить в то, что человек с техническим образованием в повести лихо разбирается в мед.диагнозах, как это описано в повести. Уже в санчасти на втором году службы выживший после борьбы с дедами санинструктор Коханович всех своих пациентов активно наклоняет на полы, что также не соответсвует действительности. Да, молодых солдат для мытья полов санинструкторы, действительно, ложили в санчасть. Если в санчасть приходили "чушки"-среднеазиаты (узбеки, таджики...), то заставить их мыть полы ради "приза", попадания в госпиталь, было не так уж и сложно. А для "борзых" солдат болеть и попадать в госпиталь было "западлом". Мелкие болезни они старались переносить на ногах. Вряд ли бы санинструктор в санчасти заставил бы мыть полы "борзого" кавказца, как это описано в случае с чеченцем. Даже если бы чеченец с этим варикоцеле был очень болен и его бы попытались "наклонить" на полы в санчасти и в его роте не было бы "единокровных братьев", кто за него подписался бы, он бы просто ушёл бы ночевать из санчасти в роту и пришёл бы перед отправкой в госпиталь. Слишко уж санчасть - не то место, где может один санинструктор наклонить на полы "борзого" кавказца, если его до этого не наклонили за несколько месяцев службы. Тяжело поверить и в героическое сопротивление недоедающего еврея-интеллигента в рембате откормленным кавказцам, как правило, бывшим спортсменам-борцам с навыками. В стройбате я встречал несколько раз евреев. Психически они были полностью подавлены. Однажды в госпитале я встретил еврея из Киева, которого по духанке армяне гоняли в 30-градусный мороз вокруг казармы после отбоя в одном преисподнем. Он отморозил себе 30% фаланг пальцев рук и ног и их пришлось ампутировать. В школе, в 70-е годы, у нас в Харькове были евреи и с хулиганским уклоном, драчуны, двоечники-троечники, они готовили себя к ремесленной профессии - часовщика, ювелира, портного и т.д. В этой ситуции евреи из рабочего сословия, да, вероятно, могли бы не сломаться и выдержать натиск, но у них не было высшего образования, как у главного героя повести. И тут не совсем понятно, откуда у главного героя такая мощная сила духа и спортивная сноровка, когда даже бывшие спортсмены, "чурки", от него отскакивали, поджав хвост? Если он не из "нижних" еврейских слоёв, склонный к блатняку и криминальному образу жизни и духовными практиками не занимался. Напомню, что большинство из хорошо живущих "чурок" в советской армии имели представление об Аллахе и намазе в отличии от незнакомых с духовной культурой славянских призывников.
Если Коханович начал свой подъём по спинам товарищей своего призыва и уже стал вовсю припахивать их для работы за себя, то он, в какой-то мере, говоря армейским сленгом, "всосал уже службу" и замечающие это офицеры вполне тогда могли поставить его на "блатную" одиночную работу (дежурство, кочегарка...) или даже повесить лычки на погоны для командования однопризывниками. Он уже сказал А и поднялся над самой нижней социальной прослойкой армии. Он был борцом за одного себя, а не за общую справедливость, чтобы все мыли полы и туалеты по очереди.
Своих товарищей по призыву он не жалел. Одному, правда, парню бесплатно он помог комиссоваться. (Кстати, откуда знания техники "косилова" эпилепсии, если он сам по образованию не медик?) За что и пострадал. Но пострадал он, если посмотреть шире, за неумение общаться со сверстниками после армейского дурдома на гражданке и за своё высокомерие. Это было единственное доброе дело, которое он сделал в армии за всю повесть. Поэтому почему-то главный герой и его страдания во мне не вызывают сочувствия. Духовные качества он в себе, действительно, воспитал, а душевные - нет. А примеры качеств души даже бывали и в стройбате. К счастью, не все русские и славяне там "обыдлялись".Описанию природы в повести не отведено никакого места. Думаю, пара-тройка предложений о природе на контрасте во время чтения отвлекали бы от сплошной чернушной прозы бытия. Сергей Довлатов в лагерной прозе природу не забывал.
Теперь о наиболее понравившихся моментах. Очень интересно описаны переживания и размышления героя о чести и достоинстве человека в скотских условиях бытия. Про сдачу духовных бастионов (почистил сапоги деду - упал ещё на один пролёт вниз и т.д.)
Кстати, на Северном флоте в стройбате, где я служил, было всё-таки полегче, чем в Забайкальском (или, как его называют в армии, Забытом ВО) округе. Я был, выражаясь армейской терминологией, "чуханом" по духане, но были какие-то планки (или "бастионы", как сказал Коханович в повести), которые среднестатистический чухан не отдавал - я ни разу не стирал хбэшку дедам, ни разу не чистил дедам сапоги и не заправлял кровать, хотя "просьбы" были каждый день.
Чем и ужасна армия, что нужно держать себя и не сдаваться не раз и не два, а каждую минуту каждые день и ночь. 
Про Забайкальский ВО у нас рассказывали те, кто сидел под Читой, оставался там на поселении, на "химии", и работал с солдатами. Там, действительно, издевательства и унижения личности были ещё страшнее, чем на Северном флоте. Например, в госпитале издевательств вообще у нас не было. Это было "чистое тащилово" и там обычно лежало 80% тех, кто без проблем мыл полы, иначе выпишут. В госпитале у нас унижали лишь в шутку явно деградировавших личностей. На "губе" в Североморске также порядка было больше и тем более об опущениях в камере я никогда не слышал. 
Так что в этом плане сочувствую главному герою, что он оказался в самом тяжёлом месте службы.Про нежелание офицеров заниматься работой в роте, поддерживать порядок и отдаче своих прямых обязанностей полностью на откуп хорошо живущим "чуркам" также хорошо подмечено. И в таком бардаке, кто "допирал" это, смело можно было мочить и "чушковатых" прапоров и офицеров. Они, как правило, не жаловались никуда о драках с солдатами, т.к. это было и позором для них в глазах своих коллег, и унижение показателей дисциплины в части перед лицом командования.
Присутствуют в повести и красочные художественные обороты описания драк. Например, "упал и боднул темечном ножку дивана". Или метафора о том, что безэмоциональные лица хорошо живущих кавказцев в строю напоминали своей непоколебимостью ряды ментовских уазиков.
Хотелось бы узнать у автора, как он после этого всего чувствовал себя и адаптировался к гражданской жизни.
Мне лично было очень трудно адаптироваться к нормальной жизни. Советская армия, безусловно, хорошая школа жизни, но лучше её пройти заочно. 