Знаете, у Довлатова есть такая сцена в одной из повестей, где его будущая жена приходит агитировать идти на выборы (так они, мол, и познакомились), а затем, заметив портрет Солженицына на стене, неожиданно говорит, что она с Довлатовым солидарна, а советские выборы это профанация. Довлатов, смеясь, поправляет её, что портрет не Солженицына, а Достоевского, хотя Солженицына он тоже уважает.
Мне кажется, что всю свою жизнь Солженицын не хотел быть похожим на Достоевского. В этом суть. Достоевский стоял четко за Веру, Царя и Отечество. Так вот, читая Солженицына, всё ждёшь, что он, как и Достоевский поднимет русское национальное знамя, выступит за Православие, Самодержавие, Народность. Но нет. Он регулярно подходил к этому порогу и… отступал. В итоге Солженицын остался ни с кем. Он не выражал мнения абсолютно никого. Он оставался недоволен всеми: и либералами, и коммунистами, и патриотами-монархистами, вообще всеми. Он мог бы стать русским рупором, знаменем на какое-то время и… отступил. Он не захотел стать вторым Достоевским, оставшись первым Солженицыным, не нужным в итоге никому. Он один из искателей Опонькового царства под именем «Демократия». 90 лет искал не нашел. Ещё схож с ним в этом такой деятель, как Зиновьев.
Оценивая писательский дар, могу сказать, что «Один день Ивана Денисовича» - замечательное произведение, а вот «Красное колесо» читать положительно невозможно. Я просто ломал глаза. Это не роман и не публицистика, это чушь собачья. Не писатель управлял словами, а писателем управляли мемуары разных проходимцев, мерзавцев и сказочников (вроде ген.Франсуа).
Короче, путь в никуда.
А так, конечно, упокой Господи душу раба твоего!
|