Путь к правой вере. Священство.
– Я пришел к Православию в 2007 году, а прежде служил англиканским диаконом в Индии. Обращение мое происходило не без сложностей. Желая истинной веры, я писал письма со множеством вопросов к тому человеку, который мог дать мне исчерпывающие ответы, – владыке Илариону, в то время архиепископу Сиднейскому. Наша семья была бедной, моя мать работала учителем в школе; жизнь проходила в строгом католическом духе. И как раз тогда, когда владыка предложил мне поступить в семинарию в Джорданвилле (штат Нью-Йорк), моя мать тяжело заболела, так что отъезд в Америку оказался невозможным.
Спустя три месяца владыка Иларион написал, что сможет принять меня в Австралии. Владыка и я тогда стали как отец и сын. Все свои знания о православном христианстве я получил от него. У меня было горячее желание священства, но я не просил владыку о рукоположении, ожидая, что Господь Сам это устроит. Когда наконец я был рукоположен, мне не хотелось ограничивать свое служение одним лишь приходом: я желал, чтобы наша истинная вера была доступна всем. Многие люди в Пакистане и Индии хотели бы узнать о Православии и стали бы ревностными христианами, но у них для этого мало возможностей.
В Пакистане мусульманское правительство, и потому там ситуация очень тяжелая, а белым людям вообще небезопасно жить в этой стране, и по этой причине миссионеры не желают туда ехать. Правда, Пакистан вообще очень неспокойная страна, и там небезопасно не только для белых людей и иностранцев, но даже и для своих граждан: в этой стране мусульмане воюют с другими мусульманами, одни мусульмане убивают других мусульман.
Пакистанцы разделены на три большие группы. На севере живут пуштуны из Афганистана, в центральной части страны – пенджабцы, на юге – синдхи, а среди синдхов есть еще небольшая группа индийцев. И все эти народы конфликтуют между собой. Выходя утром из дома, пакистанец не уверен, вернется ли он вечером к своему очагу.
Призыв из Пакистана.
В Пакистане были два человека, которые оставили католическую семинарию и, как и я когда-то, посылали электронные письма с вопросами о вере, ища истины. Владыка Иларион передал эти письма мне, так как я, зная склад ума пакистанцев, мог определить, искренние ли это верующие или же письма посланы людьми, в действительности не ищущими Христа. Население Пакистана очень бедное, и это просто мог быть такой обман. Но когда я прочел эти письма, то был тронут до глубины сердца. Не долго думая, я, испросив благословения у владыки, направился в Пакистан.
Приехав в Пакистан, я изумился: вместо двух писавших письма людей меня встретили примерно 50 человек. Но когда я разместился в своем номере в гостинице, мне не разрешили покидать ее. Проблема была вот в чем: я рисковал, приезжая в Пакистан, потому что я индиец – у меня более светлая кожа. Между Пакистаном и Индией было четыре войны, и, когда я приехал в Пакистан, меня посчитали шпионом. Однако местный парламентарий дал мне разрешение покинуть гостиницу, признав во мне миссионера, а не шпиона. Пресса написала, что прибыл священник, и еще больше народу собралось на встречу со мной. С молитвой ко Святому Духу я начал проповедь.
Сначала я говорил о времени до воплощения Христа. Затем рассказал о Рождестве Христовом, об основании Церкви, о периоде семи Вселенских Соборов, о роли священников и диаконов. Старался им объяснить, что принять Православие просто так нельзя, что человек сначала должен преобразиться. И единственной причиной перехода в Православие может быть только желание стать святым Церкви, потому что душа после смерти соединяется с Богом. А задача священника – побуждать людей предпринимать усилия к этому. И здесь нет легкого пути – нужна молитва, нужен пост и исполнение всех других предписаний Православной Церкви.
После двухчасовой проповеди много вопросов было задано теми, кто искал истинной веры; но на этой встрече были и представители разных служб, которые пытались найти в словах моей проповеди нечто подозрительное. В ту ночь около 110 католиков присоединились к Православной Церкви. На следующий день я смог перевести в Православие еще приблизительно 74 человека из десяти католических семей. Я спросил у этих людей, почему на них такое впечатление произвела моя проповедь, и они ответили так: их тронуло то, что я, индиец, приехал к ним проповедовать православное христианство, а еще то, что я не считаю их за дурных людей, не сужу о них по их внешнему виду – эти пакистанцы были бедные, простые крестьяне. В церкви или во время бесед я не сажусь на стул, когда они сидят на полу, но сажусь рядом с ними. Эти люди особенно нуждаются в пастырском попечении, поскольку никто не будет их выслушивать ни в мечети, ни в католическом храме. Нам следует помнить, что в Пакистане и Индии католическая церковь – очень большая, влиятельная организация. Закончившие католическую семинарию часто сразу же получают должность директоров местных школ – школ, куда стремится поступить каждый ребенок. Будучи директорами школ, католические священники забывают, что они в первую очередь пастыри, а не директора школ. Я объясняю приходящим ко мне людям, что моя задача как священника – вести людей ко спасению, любить их и заботиться о них.
«Владыка был счастлив, увидев, что я вернулся с желанием действовать…»Моей следующей задачей было сохранить общину из 100 обращенных в Православие пакистанцев. Возвратившись в Австралию, я сказал владыке, что нам следует поторопиться организовать миссию в Пакистане. Владыка Иларион дал мне благословение учредить миссию во имя архангела Михаила.
Я спрашивал пакистанцев, почему они пригласили меня, а не одного из православных священников, уже служащих в Пакистане. Они отвечали, что те священники относятся к Константинопольскому Патриархату, в то время как я – к Русской Церкви, а поскольку Русская Церковь является самой большой из всех национальных Церквей и в нее входит множество различных народов, то и они, пакистанцы, надеются быть окормляемыми Русской Церковью. А слыша, как много святых освятили русскую землю, и видя, что я тоже принадлежу к Русской Церкви, пакистанцы поверили в то, что я стал бы любить и заботиться о них. Я попросил владыку Илариона рукоположить еще священников, чтобы в ближайшее время там смогла совершаться Божественная литургия.
Моя вторая поездка в Пакистан длилась десять дней. На этот раз моей главной целью было пастырское попечение. Я встречался с людьми, старался понять их нужды, чтобы они позволили «расправить крылья» над ними. Тогда я в первый раз смог совершить литургию по русской традиции, но на языке урду. Мне также удалось обратить одного бывшего католического священника и его жену в Православие. Случилось так, что, когда он переводил литургический текст на язык урду, слова, которые должен произносить священник, тронули его сердце, и он пожелал вернуться к тем временам, когда были составлены эти молитвы. Вот по какой причине он захотел принять Православие. В эту мою поездку более 50 человек пришли ко Христу.
Теперь у меня есть возможность приезжать в Пакистан без приглашения. Как-то я смог поговорить с пакистанским послом и объяснить ему, кто я такой и что представляет собой Православная Церковь, объяснить, что я не шпион и прочее. Он приветствовал мои усилия в трудах ради блага пакистанцев, но заметил, что это не совсем законно – заниматься миссионерской работой, приезжая по туристической визе. А затем сказал замечательную вещь. Он сказал, что верит в мои труды в Пакистане и я могу получить миссионерскую визу. А для христианского священника почти невозможно получить миссионерскую визу в исламское государство. Во время своей следующей поездки в Пакистан я встретился с представителями пакистанских спецслужб, показал им свой крест и миссионерскую визу, сказав, что правительство разрешило мне работать в их стране. Хотите верьте мне – хотите нет, но я так и сказал. Они спросили о моих планах, и я ответил, что хотел бы построить храм. В пакистанской общине есть трое христиан, желающих стать священниками, но это для них – большая проблема. Православные христиане сейчас собираются по домам для совершения богослужений – мирянам разрешено это делать; я дал им указание читать часы и обедницу и Евангелие, после чего они могут продолжать общение за чаем. Очень важно, чтобы для Пакистана как можно скорее был выделен регулярный священник. Если христианин умрет, кто будет отправлять заупокойные службы? Моя следующая поездка в Пакистан намечена на январь – февраль, на пять–шесть дней.
«Ни эллин, ни иудей»
В следующий раз сопровождать меня в поездке будет 22-летний молодой человек из Одессы. Я приглашаю каждого – не только австралийцев, но и русских тоже – присоединиться ко мне в моих трудах в Пакистане. У нас будет гостиница с вооруженной охраной, где вы будете в безопасности. Для пакистанцев очень важно, если приедет кто-то из России, потому что они почувствуют: их поддерживает и о них заботится вся Церковь. Во время встречи с ними нужно быть как можно более открытыми, и бедные люди отдадут последний пенни, чтобы вы чувствовали себя комфортно.
Моя мечта – распространять Православие; я не боюсь смерти, потому что все делаю ради Церкви: Церковь – это моя семья, моя жизнь; православная вера переполняет меня, и я желаю делиться ею с другими.
– Отец Адриан, вы впервые приехали в Россию?– Да, я здесь в первый раз. Россия всегда была той страной, которую я мечтал посетить. Конечно же, потому что здесь Православная Церковь, я был бы счастлив остаться тут навсегда. Один из любимых святых пакистанской общины – преподобный Сергий Радонежский. Для меня много значило то, что я смог приложиться к его мощам.
– Вы планируете сотрудничать с Московской духовной академией?– Да. Три члена нашей общины скоро отправятся в Таиланд, чтобы встретиться с отцом Олегом (Черепаниным) и получить опыт литургической практики. Я планирую в будущем отправить и сюда наших православных. У нас также есть шесть молодых женщин, желающих стать монахинями, им около 20 лет. Когда я спросил, почему они так решили, они ответили, что желают быть невестами Христовыми. Вам ведь знаете, что в Пакистане, исламской стране, женщины не имеют никаких прав. Две из них были послушницами в католическом женском монастыре на протяжении шести лет. Монахини католической церкви отличаются от православных монахинь. У нас совершенно разные уставы. Мы с отцом Георгием Максимовым пытаемся организовать для них поездку в российские женские монастыри на несколько недель, чтобы они смогли сами получить опыт в такой жизни.
– Вы приглашаете семинаристов присоединиться к вашей миссии в Пакистан. Какие у вас требования к желающим поехать?– Оставить свою гордыню дома. Если кто-то нальет вам чай в треснувшую кружку, поблагодарите его и выпейте чай. Самое главное – быть дружелюбными, любить их – это все, что вам нужно. Разумеется, вам нужно будет иметь представление о том, что такое ислам, и уметь, если понадобится, объяснить, почему спасение можно найти только в Православии и нигде более. Естественно, я гарантирую вам безопасность: я скорее погибну, чем кто-нибудь другой пострадает. Не надо думать о Талибане – община достаточно защищена. Было бы хорошо, если бы два или три студента смогли поехать и помочь мне на литургии, и хотя я служу на урду, некоторые песнопения можно было бы петь на церковнославянском.
– Что будут делать те, кто поедет вместе с вами? Какой будет их работа?
– Сидеть рядом с людьми и переводчиком, которого я обеспечу, и рассказывать им о святых отцах, о православном христианстве, о смысле жизни. Если вы посмотрите на наши фотографии, то увидите, что я сижу с ними на земле, без рясы, и мы разговариваем как друзья. По личному опыту я знаю, что подлинное распространение Евангелия происходит за чашкой чая и в дружеской беседе.
– Не во всех поступающих в семинарию горит дух миссионерства, о котором вы говорите. Как вы думаете, может ли семинария привить своим студентам желание распространять Истину?– Это очень эгоистично – желать спасения только себе. Легко спасти себя самого, а вот спасти и себя, и ближнего гораздо сложнее. Надо подумать о тех, кто не знает Православия, не знает истинной веры; надо помнить, что они духовно умирают. Наша цель – привести их к вере. Семинарии должны использовать специальные программы, должны делать акцент на важности миссионерской работы и указывать на примеры равноапостольного Николая Японского, святителя Иоанна Шанхайского. И, конечно, желательно приглашать известных миссионеров читать лекции о своем опыте.
– Отец Адриан, кто финансирует ваши поездки?– Я сам, работая в банке «Американ экспресс» пять дней в неделю.
– А что в Евангелии больше всего трогает сердца пакистанцев?– Они слышали Евангелие от католиков, евангеликов и англикан. Я стараюсь делать особый акцент на жизни по Евангелию, а не просто давать им по нему уроки. Объясняю, что Церковь не социальный клуб, что главная цель Церкви – приближаться к святости. В Церкви мы должны позаботиться о том, чтобы Евангелие сохранялось в наших сердцах, а когда мы выходим из храма, то должны возвещать слово Божее всему миру, чтобы оно дало силы нам и нашим ближним.
– Какие вопросы чаще всего задает вам ваша паства?– Чаще всего меня спрашивают о различии между Православием и католицизмом. Я стараюсь их понять и учу, что их цель – достигнуть святости. Проблема в том, что католики не приближаются к уровню простого человека – они смотрят на человека так, как смотрит судья. Как я уже говорил, католические священники часто забывают о своей пастырской роли, а когда пакистанцы чувствуют заботу о них православного священника, рождается любовь, так что они сразу понимают отличие Православия от других учений. Они видят: к ним приехал индийский священник по имени Адриан, чтобы позаботиться о них. Я научился этому у владыки Илариона: когда я прибыл в Австралию, владыка, в то время еще архиепископ, встретил меня в аэропорту на своей машине, привез меня к себе домой и приготовил для меня обед.
http://www.youtube.com/watch?feature=pl ... ot9QuQvGioСвященник Адриан Августус
Записал Денис Гришков
Перевел с английского Дмитрий Лапа
Официальный сайт РПЦЗ
21 января 2013 года
http://www.pravoslavie.ru/put/58848.htm
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
