Заукраинство российских либералов понятно и психологически объяснимо ненавистью к России и русскому народу, и нет нужды лишний раз повторять то, что уже не раз озвучила русская мысль. Но заукраинство части русских националистов - явление совершенно парадоксальное. По фанатизму, ненависти к русским ополченцам и степени всепрощения киевскому режиму они далеко превосходят самых радикальных оппозиционеров и самых оппозиционных радикалов, как бы оправдывая свою причастность к политическим кругам, суть которых определена афоризмом "правее только стенка". Либерал враждебен, но хотя бы рационален, заукраинский же праворадикал - это индивид, одержимый демонической силой, затмевающей рассудок, заглушающей совесть и уничтожающей все человеческое в душе. Каждый христианин признает, что душой человека могут овладевать бесы, и тогда он теряет власть над собой, его воля и ум оказываются подчинены внешней демонической силе, которая лишает человека своего Я, превращая его в раба. Бесов не всегда нужно понимать буквально. Достоевский описал "бесов революции" - революционные идеи, которые овладев душами людей, превратили их в революционеров. Этим идеям присуща бесовская сила, ибо они овладевают людьми не внутренней логической стройностью и рационализмом, а неким темным, потусторонним очарованием, некой магической притягательностью, как очаровывает роковая женщина или возможность легкой наживы, как привлекает порочное и запретное наслаждение. Но в отличие от связанных с земными утехами женщин и богатств порочные идеи имеют тысячекратно превосходящую власть, ибо они касаются не личных благ, а некоего высшего счастья и высшей правды, позволяя одержимому идеей чувствовать себя сопричастником вечных истин, приблизившимся к Самому Богу. Но мы ведь прекрасно знаем, кто соблазнял человека "уподоблением Богу" и "познанием всех тайн": природа одержимости и грехопадения если не едина, то прочно связана. И насколько умственная идея выше чувственной страсти, настолько идейный фанатик одержимее увлеченного страстью, тем паче, что идейный фанатизм всегда сопряжен с гордыней - матерью всех страстей и пороков. Заукраинскими гордецами овладели бесы украинства. Бесовщина настолько укоренилась в их душах, что они уже отрицают и русскую историю и культуру: доходит до того, что даже белые объявляются "фетишистами", для которых Россия с ее тысячелетней историей была фетишем, все зло большевистского периода в духе российских либералов выводится из "царской России", а ненавистные им государственнические черты народа - из "векового рабства" чуть не со времен Крещения Руси. Бесовщина заукраинства делает не просто жестокими, она лишает человечности и простого сочувствия. События в мае в Одессе вызвали поистине бесовскую реакцию - "жареные колорады" - звучало в лексиконе не только бандеровцев. Гибель детей в Славянске не заставила даже задуматься, может, и правда, обстрел городов - ошибочная тактика? Всякая попытка воззвать к совести отсекалась нервно-раздражительно через перевод вины на "прячущихся в городах террористах, прикрывающихся мирными жителями". Но если бы и так, разве это снимает ответственность с украинской стороны, разве не должно вызвать справедливый протест против действий армии, цели которой признаются самыми благородными? Ведь не было не единого даже сомнения, правильно ли обстреливать города с мирными жителями. Но идейно одержимому (бесами) неведомы ни сомнения ума, ни угрызения совести, он знает только одно - верно и свято все, что служит идее, праведен всякий, кто предан идее, ему прощаются все грехи, оправдываются все его преступления, более того, Идея выдает ему индульгенцию и на все будущие злодеяния, творимые во имя ее. Одержимый фанатик уже не принадлежит себе, он принадлежит идее, он раб ее, как бесноватый - раб беса. Идейно бесноватые мнят себя свободными, чувствуя силу идеи в себе, но не понимая, что это бес идеи позволяет им пользоваться своей силой в тех пределах и в том русле, какое он сам выберет. Свобода для идейных означает не публичную и частную свободу в либеральном понимании, а абсолютную вседозволенность идейных борцов для как можно более широкого и повсеместного осуществления идеи при ограничении свободы для всех остальных в той мере, какая необходима для осуществления идеи. Иными словами, свобода всему, что служит делу украинства, и всем, кто записался в ряды украинства (дележка власти и собственности, черное рейдерство и прочий "беспредел", творимый радетелями украинства, вполне это доказывает).
|