В последнее время в обществе активно обсуждается русский национализм. В дискуссию включились самые разные силы. Леонид Радзиховский в своем блоге и в эфире либерального «Эха Москвы» пугает общество неслыханным доселе зверем: русскими национал-демократами. Александр Елисеев на страницах ультраконсервативной газеты «Завтра» тоже ополчился на национал-демократов, свалившихся как снег на голову и предавших “светлые патриотические идеалы”. Наконец, Андрей Тарасенко в «Русском Журнале» рисует не менее пугающий, чем у Радзиховского и Елисеева, «портрет интеллектуального представителя русского национализма нашего времени».

В основе всей этой полемики лежит потребность как-то отреагировать на перемены, произошедшие за последние годы в русском национализме (прежде всего в его идеологическом багаже). Если говорить схематично, то примерно с середины 2000-х в русском движении начался активный процесс дивергенции, который продолжается до сих пор и который вслед за идеологическими сдвигами, без сомнения, повлечет соответствующие сдвиги организационные. На смену старому национал-патриотическому дискурсу образца 1990-х постепенно приходит новый русский политический национализм. Что пугает многих не только консерваторов, но и традиционных российских либералов.

Вкратце перечислим основные отличия «старого» и «нового» в русском движении. Во-первых, для прежних национал-патриотов было характерно противопоставление русских («русской цивилизации») всему остальному миру, прежде всего «порочному Западу». У русских – свой особый путь, для них не подходят рецепты, которые подошли для остальных народов. Русские должны исполнить великую миссию - неважно, спасти ли мир от США, построить ли грозную евразийскую империю, явить ли торжество православия и (или) коммунизма. Часто национал-патриоты предлагали русским делать всё это сразу.

Во-вторых, «старым правым» была свойственна приверженность авторитарным моделям правления. Русские – особый народ, им не подходит демократия, они нуждаются в «сильной руке». Режим неограниченной власти (неважно, понимаемый в сталинистском, национал-социалистическом или монархическом духе) должен повести русских к осуществлению великой миссии. Авторитаризм, разумеется, несовместим с правами человека: поэтому национал-патриоты, не смущаясь, обещали сразу после прихода власти растоптать такие ценности «гнилого Запада», как свободу слова, свободу совести, свободу политической деятельности.

Ну, а раз русским не нужна демократия и либеральные свободы, то им не нужна и свободная экономика. Отсюда приверженность национал-патриотов к разным изводам социализма. Экономическую жизнь должно контролировать по своему усмотрению всемогущее государство. Наконец, какое же всесильное государство без расширения границ? Чем больше государство, тем лучше: надо расширяться (как минимум, до границ бывшего СССР), включать в свой состав новые народы, строить больше танков, и тогда русских все будут уважать и бояться.

В-третьих, национал-патриотов очень волновал религиозный вопрос. Большинство из них были православными, причем весьма консервативного направления (вроде борцов с ИНН или «катакомбников»), некоторые были язычниками. Но и те, и другие считали, что без религии в политике не обойтись: русские должны быть обязательно православными, а если кто-то вдруг не понял своего религиозного предназначения, то его должно обратить на путь истинный всемогущее государство.

Русские же националисты новой волны заняли совершенно другие позиции. Во-первых, считают они, русские – это европейский народ, отличающийся от поляков, немцев, французов не сильнее, чем те отличаются друг от друга. Поэтому русские имеют такое же право на собственное национальное государство и достойную жизнь в нем, как и все остальные народы Европы.

Во-вторых, русские вполне способны сами решать свою судьбу, они могут обойтись без опеки фюрера или монарха. Им нужна демократия, а не диктатура. Вся власть в государстве должна исходить от нации, которая выражает свою волю посредством демократических выборов. Демократия немыслима без фундаментальных гражданских и политических прав и свобод. Функция государства – защищать эти права, а не вмешиваться в жизнь граждан, в том числе в экономическую деятельность. Государство должно служить интересам нации, а не нация – интересам государства, имеющего непомерные имперские амбиции. Русские должны думать прежде всего о себе, о том, как обустроить собственную жизнь. Другие народы как-нибудь обойдутся без русской помощи.

В-третьих, современный русский национализм - светский. Религия – это личное дело каждого, - считают русские националисты. Ты можешь быть православным, католиком, язычником или даже зороастрийцем - главное, что ты ощущаешь себя русским. Государство не должно вмешиваться в религиозную жизнь.

Таковы в общих чертах те две идеологии, которые на сегодняшний день существуют в русском движении. И, хотя я написал о первой в прошедшем времени, она всё еще существует, пусть и активно вытесняется в сферу отживших политических реликтов прошлого. Поэтому имеется проблема терминологического размежевания, верно подмеченная Андреем Тарасенко, который пытался в своей статье изобразить (пусть даже карикатурно) портрет именно нового русского националиста (национал-демократа). Старых национал-патриотов («русских правых», «русских консерваторов») действительно не стоит называть русскими националистами и смешивать с ними. Имперский религиозный ультраконсерватизм имеет мало общего с национализмом в собственном смысле этого слова. Национализм – это республиканская, светская идеология. Те претензии, которые выдвигает Тарасенко по отношению к русскому национализму (ультраконсерватизм его устраивает, по-видимому, больше), могут быть предъявлены практически любому европейскому национализму. Тем не менее те недостатки, которые перечисляет Тарасенко («нигилизм», секуляризм, недоверие к имперской великодержавности, революционность), не мешали национализму побеждать, что доказывается всей европейской историей последних двух веков.

Основное обвинение, которое бросает Тарасенко русским националистам – это обвинение в «нигилизме» и «русофобии». Русские националисты не хотят принять русских такими, какие они есть, со всеми их привычками, установками, со всей полнотой их исторического прошлого. «Русским националистам не нравится их собственный народ, его история, обычаи, культура. Что-то из этого исторического багажа они берут и абсолютизируют, но все остальное отвергают начисто». Но именно так поступали все европейские националисты. Чтобы создать современное национальное государство, активному национально-мыслящему меньшинству приходилось переосмыслять традиции и историческое наследие собственного народа.

Итальянским карбонариям-республиканцам приходилось бороться с клерикализмом и партикуляризмом итальянцев, хотя, без сомнения, это были важные элементы самосознания населения Апеннинского полуострова. Итальянские националисты не готовы были принять итальянцев с их религиозностью и феодальными пережитками.Тем не менее они победили: государство итальянской наци было создано. Можно вспомнить и о создании турецкой нации. Если бы младотурки приняли турецкое население таким, как оно было, с османским имперским прошлым и погрязшее в религиозном фанатизме, современной Турции просто не появилось бы на карте. Националисты никогда пассивно не принимают свой народ таким, какой он есть, со «всеми привычками и установками». Это удел ультраконсерваторов.

Более того, на ранних стадиях развития национальных движений (говоря словами Тарасенко, «перед тем, как вырваться из своих тусовок на поприще реальной политики») националисты зачастую воспринимались как маргиналы, доктринеры и мечтатели, их не понимали и высмеивали собственные сограждане. После Венского конгресса в 1815 году многие в немецких княжествах смеялись над немногочисленными любителями порассуждать о единой немецкой нации. Через несколько десятилетий, глядя на стремительно растущую промышленную и военную мощь Германии, никто уже почему-то не смеялся.

Тарасенко приводит в качестве примеров «русофобии русских националистов» их отношение к православию, Великой Отечественной войне и российской великодержавности. О православии было сказано выше. Русский национализм, как и большинство других национализмов – светский. Он ни в коей мере не отрицает православие, однако и не считает его распространение политической задачей. Православием должно заниматься церковь, а не государство. В плане светскости русскому национализму даже легче, чем другим национализмам: в отличие от прочих ситуаций, когда националистам приходилось бороться с клерикалами (хотя бы упомянутая выше Италия), в России дело обстоит по-другому. Православие (в силу 70 лет атеистического прошлого) не оказывает серьезного влияния на общественную и повседневную жизнь и поэтому его можно смело вывести за рамки политической повестки дня.

Что касается Великой Отечественной войны – то тут надо отличать, с одной стороны, сами исторические события, с другой – некую их рецепцию, предлагаемую современным российским государством. Если к первым у русских националистов нет никаких «претензий», то ко второму действительно возникают вопросы. Антураж победы в Великой Отечественной во многом был сформирован усилиями советских идеологов, главным субъектом в этой войне выступал не русский, а «многонациональный советский народ». После распада СССР официальная идеология поменялась не сильно: и вот ссылками на Великую Отечественную русских, например, призывают смириться с бесконтрольной иммиграцией из стран Средней Азии. «Люди не понимают, что гастарбайтеры — это дети и внуки тех, кто вместе с русскими ковал нашу победу в 1941-1945 годах». Разумеется, такая «Победа в Великой Отечественной» русских националистов не устраивает, как не устраивал бы любого европейского националиста дискурс, препятствующий складыванию национального государства.

Наконец, что касается «российской великодержавности». Любой национализм нацелен на создание национального государства. Национальное государство и империя – вещи плохо совместимые. Чтобы обзавестись собственным национальным государством, нациям приходилось рано или поздно отказываться от «великодержавности»: туркам – от претензий на наследство Османской империи, австрийцам – на наследие Австро-Венгрии, грекам – на наследие Византии, итальянцам – на наследие Римской империи. Русские не являются исключением. Не стоит обвинять русских националистов в том, что они забыли о «Третьем Риме», Российской Империи или СССР, хотя некоторое количество населения еще продолжает жить имперскими иллюзиями. «Великодержавность», как показывает опыт истории, рано или поздно должна быть преодолена. Причем лучше рано, чем поздно: сербам дорого обошлись мечтатели о «Великой Сербии».

Наконец, странно было бы обвинять русских националистов в недостатке консерватизма. Ни одно национальное движение при отсутствии собственного национального государства не было консервативным: все националисты стремились к пересмотру существующего порядка в борьбе за национальное государство.

Разумеется, не всех устраивает появление политического русского национализма. Русских националистов будут упорно обвинять во всевозможных грехах - в недостатке патриотизма, в излишнем либерализме, в недостаточной религиозности, в революционности и желании подорвать устои. Но такие же упреки выслушивали многие европейские националисты. Что не мешало им в конечном итоге побеждать.
http://www.russ.ru/pole/Evropejskij-por ... cionalista

Сам согласен хоть и не со всем, но со многим

Вот как люди блуждают в идеологических дебрях. Без твёрдой православно-патриотической основы этому блужданию не будет конца.

Вот это и будет означать смерть национализма.
Без твёрдой моральной основы любой национализм обречён. Да и не только национализм.
А что её даст, кроме христианской веры?

Короче, это то же самое дерьмо, которые распространяют всякие крыловы и прочие "национал-демократы".

Вообще непонятно, что их нынче не устраивает, таких людей? Что им не так?
И на кой тогда этот национализм нужен? Чтобы больше денег зарабатывать? Так это и сейчас возможно. Иди, братайся с чурками и жидами, будешь в золоте. Дома можешь повесить русский флаг и носить косоворотку. Можешь даже на улице носить.

В основном всё сведется к тому, что "черные понаехали". И чем ведь мешают? Не дают русским мужчинам безнаказанно нажираться вусмерть, а русским женщинам - вести себя и выглядеть как шлюхам. В целом мешают не рожать детей, деградировать и превращаться в свиней. Вот выгнать их - и всё будет хорошо. Ляжем в своё болото и будем хрюкать. Национализм-то светский и демократический. Кто что скажет? Внутри нации будь хоть кем, всё толерантно.

Нет, ребятки. Не выйдет. Ни здесь, ни в Европе. Либо национализм будет радикальным, либо его не будет.

Ну вот, скажем, лично меня именно осознание всего значения этой проблемы сподвигло на отказ от интернационализма.

Далее, о Православии, Великой Отечественной и великодержавности.

1. Мне думается, какое-то реальное воцерковление России сейчас едва ли возможно. Тому есть две основные причины: 1) урбанизация, которая объективно препятствует религиозности 2) воцерковиться проще всего двумя способами - родиться в воцерковленной семье или сознательно и серьезно принять Православие, будучи до того атеистом или инославным/иноверцем. У нас же сложилась ситуация, когда большая часть жителей страны считает себя православными, но ведет светский образ жизни и их это устраивает. Я вот и сам фактически невоцерковлен и чувствую, что к воцерковлению тащем-то не готов, слишком меня тянет к вещам, с этим несовместимым.

2. Будучи убежденным противником каких-либо сомнений в положительном значении Победы я не могу не признать то, что ее трактовка, принятая властями и антифой - ложная и необходимо трактовать ее иначе - как Русскую Победу.

3. Разумеется, я категорически против сепаратизма и дальнейших территориальных потерь, но в то же время идеи всяких евразийцев и прочих АКМ о восстановлении государства в границах СССР представляются мне полным безумием.

Два стана


Отрадное явление в отечественной публицистике — обвальный рост публикаций, связанных с русской темой. Можно констатировать, что русское общественное сознание, погруженное в анабиоз при Советской власти, наконец-то проснулось и озаботилось будущностью своего народа. Уже не только для молодежи, настроенной естественно-националистически, но и для поколений, отравленных интернациональным советским воспитанием, стало ясно, что наличие в мире и в России каких угодно народов и племен не исключает для нас, русских, изучения и решения собственных проблем, выражения и защиты собственных прав и интересов.

Рост русского самосознания налицо. Период раскачки закончился и дискуссия разворачивается полным ходом.

Национальное самосознание русских, преодолевшее начальную фазу национального инстинкта и оформленное теоретически, именуется русским национализмом (в хорошем смысле слова, разумеется). Его становление — мейнстрим сегодняшней общественной мысли, самая свежая интеллектуальная мода.

Вполне понятно, что этот отрадный в целом процесс сопровождают своего рода болезни роста.

Для того, чтобы бабочка могла появиться на свет, она должна преобразоваться в самое себя из куколки и пробить ветхую оболочку. Вот именно такое явление мы сегодня и наблюдаем, когда русская мысль, с одной стороны, демонстрирует во всей красе полный компендиум реанимированной дореволюционной «русской идеи», отреставрированный и отлакированный в соответствии с требованиями современного рынка идей (та самая куколка в ветхой оболочке). А с другой — настойчиво пытается преодолеть это устарелое наследие и свершить предначертанный метаморфозис, чтобы предложить новое, современное прочтение русского национализма (та самая бабочка), соответствующее духу времени и новым задачам, вставшим перед русским народом.

Вот этот водораздел между консерваторами и новаторами и определяет весь нынешний русский националистический дискурс, расставляя идеологов по разным лагерям.

Назовем их условно лагерем «Куколки»(«старые правые») и лагерем «Бабочки»(«новые правые»).

Если резюмировать кратко, у консерваторов в лагере «Куколки» популярны такие, как им кажется, константы русской национальной жизни, как имперское устройство государства (в своеобразном русском варианте «неправильной империи», когда не метрополия эксплуатирует провинции, а ровно наоборот), православная вера, а самое главное — определение русскости не по крови, не по общности происхождения, а по неформальным критериям, набор которых может варьировать. На этом сходятся все консерваторы, опирающиеся на труды Соловьева, Ильина, Трубецкого, Солоневича и других корифеев «русской идеи» XIX — первой половины ХХ вв.

Самое полное и последовательное современное изложение консервативной концепции — это увесистый 864-страничный том «[url="http://www.rusdoctrina.ru/"]Русской доктрины[/url]» (М., Яуза-Пресс, 2008), над которым трудилось свыше ста авторов и экспертов.

Понятно, что анализ прошлого всегда дает более консолидированный результат, чем прогноз будущего. Поэтому указанный труд правомерно считать «завещением старой России», объединившим вокруг себя множество добровольных душеприказчиков, радеющих о возвращении к тому, что кажется им основой радостного былого.

«Куколки» зачастую именуют себя националистами. Однако, поскольку для них приоритет государства Россия по отношению к русскому этносу является безусловным, а русская нация есть понятие внеэтничное, такая самоквалификация не выдерживает критики. Консерваторов, в том числе соавторов и единомышленников упомянутой «Доктрины» надо правильно называть, конечно, не националистами, а патриотами. Ибо Россия для них есть высшая цель, русский этнос — средство. Такова консервативная традиция.

Напротив, «Бабочки», для которых фундаментален постулат «нация — первична, государство — вторично», а нация понимается как фаза развития этноса, то есть как биологическая общность, вполне заслуженно могут именоваться националистами в самом точном смысле слова. Ибо для них высшей целью является русская этнонация, а государство Россия — лишь средство к ее процветанию. Предтечей национализма в русской традиции считается М. О. Меньшиков, наследие которого тщательнейшим образом замалчивалось в СССР вплоть до 1990-х гг.

В лагере «Бабочки» все вышеназванные консервативные константы не пользуются никакой популярностью. Более того: вызывают отторжение у новаторов, считаются пережитком самоубийственного для русских имперского варианта, возврата к которому нет (исторически) и не должно быть (онтологически). Для них характерны постулаты обратные по смыслу.
-Определение русскости по крови безотносительно к религиям и идеологиям, реабилитация дохристианского родноверия,
переход от империи — к русскому национальному государству:
таковы константы, служащие совместной платформой для «Бабочек», оценивающих перемены, произошедшие с миром и Россией за последние сто лет как радикальные и необратимые, требующие полного отказа от старых парадигм и выработки новых.

Но далее названной платформы среди новаторов никакого единства не наблюдается. Что вполне естественно: ведь будущее, которому еще только предстоит состояться, кажется неизмеримо амбивалентнее, чем прошлое, которое уже состоялось и не может быть изменено.

Неудивительно поэтому, что если в лагере «Куколок» царит относительное единство и взаимопонимание, о чем, в частности, говорит количество трудившихся над доктриной, то в лагере «Бабочек» царит жестокая борьба на выживание. Вести которую приходится на два фронта каждому: против «Куколок», в целом враждебных, и еще против «Бабочек»-соседей. Результатом является временное сосуществование ряда доктрин, концепций, конкурирующих между собой(национализм, этно-анархизм, панрасизм). Среди них в последнее время выделилась концепция НОРНА, которую можно характеризовать как полную диалектическую противоположность консерваторам, доходящую до абсурда.

Мне показалась привлекательной задача параллельного анализа «Русской доктрины» как наиболее полного воплощения патриотической «русской идеи» прошлого, и, одновременно — НОРНЫ как наиболее яркого отрицания этой идеи.

Крайности сходятся. Отрицание этничности во имя государственности, «патриотическая русофобия» — такова опасная крайность, объективно скрывающаяся в консервативной «Русской доктрине». Отрицание государственности во имя этничности, «анархическая русофобия» — такова не менее опасная крайность, которую авторы НОРНЫ даже и не скрывают.

Ни та, ни другая концепция не является в действительности русско-националистической, хотя обе существуют именно в националистическом дискурсе и стали возможны только в ходе его развития. Ибо представляют собой первая — мобилизацию донационалистического патриотизма, резко оппонирующего народившемуся национализму, вторая же — обостренную квазинационалистическую реакцию на данную оппозицию. Такая вот диалектика.
http://patrio.org.ru/index.php?showtopic=2776

Единственная адекватная мысль во всей этой писанине. Остальное - полная чушь.
Феерично! Только вот жальчто националисты 20-30-х годов, об этом не знали. И от термина "республика" старались дистанцироваться всеми силами. Вообще все больше и больше убеждаюсь что "бренд" т.н. национал-демократии кем-то сильно пиарится. А после слов восхищения масонскими прихвостнями карбонариями и младотурками, не трудно догадаться кем именно.

О да, национал-демократы - наше будущее. Надо на них равнятся. Вот чем занимаются "светочи" русской национал-демократии Широпаев и Ко.











Подробное описание феерических похождений нацдемов-широпаевцев можно прочитать здесь. Искренне советую.

Ну настоящая монархия сейчас на мой взгляд невозможна в принципе уже потому, что невозможна настоящая аристократия (а это уже следует из невозможности возврата к феодализму).

Что же касается национал-демократов, то главное, что меня не устраивает - это то, что многие из них выдвигают идеи всевозможного "русского сепаратизма" и придерживаются явно ущербных взглядов на наше прошлое. К тем же, кто такой фигней не страдает, у меня нет особых претензий, благо я сам не любитель всевозможных тоталитаризмов.

Сейчас - может быть. В перспективе вполне возможна.
"Аристократия" здесь причем? Что ты под ней подразумеваешь?
Третьго разве не дано? Либо "тоталитаризм" либо "демократия"? Зачем вообще загонять себя в эти рамки?

Достали этим Широпаевым. Он среди русских новых правых - маргинал.

А на кого монархия опиралась? На дворянство и опиралась. А вот потом, когда дворянство как таковое утратило свое экономическое могущество и произошел переход к капитализму - тут-то и началось известно что.

Ты говоришь штампами. Когда опиралась, в какой период, где конкретно? В средневековой Европе например монархи опирались на города, что бы сломить феодалов. На Руси в Земских соборах заседали отнюдь не только дворяне. Вообще по-настоящему монархи опирались на дворянство только в XVIII веке.
Ну-ну. А кто у вас "не маргинал"? Профэссор Хомяков?

Тот же Елисеев в "Завтра" довольно чётко отмечает

Вообще из нацдемов уважаю больше всего Владимира Тора из ДПНИ. Очень грамотный и адекватный человек.

И в чём же отличие Крылова от широпаева?