Чёрная Сотня :: Просмотр темы - Воин в красной накидке

Чёрная Сотня http://www.sotnia.ru/forum/

Воин в красной накидке http://www.sotnia.ru/forum/viewtopic.php?f=22&t=6691	Страница 1 из 1

Автор:	константин ДУТОВ [ Сб май 23, 2009 4:35 pm ]
Заголовок сообщения:	Воин в красной накидке
СЫН Единственный сын Любови Родионовой Евгений родился в половине первого ночи 23 мая 1977 года. Когда младенец огласил мир своим первым криком, Любовь Васильевна почему-то взглянула в окно. Там по ночному весеннему небу медленно падала звезда, оставляя за собой длинную светящуюся полоску. "Это - добрая примета, - перехватив настороженный взгляд роженицы, успокоила ее акушерка. - И ты будешь счастливой, и паренек твой тоже..." И действительно, желанный ребенок принес в дом огромную радость. Спокойный, ласковый, с милым серьезным личиком, он почти не болел, редко кричал по ночам, хорошо кушал. Тревожило одно - малыш довольно долго не ходил. Пошел только в год и два месяца - после того, как родители, по совету бабушек и деда, окрестили его в ближайшем храме. Получилось так, что Евгений вновь попал в церковь лишь летом 1989 года. И опять благодаря бабушкам. Две Марии, матери отца и мамы Евгения, крепко дружили и вместе, по старинному православному обычаю, привели внука исповедаться и причаститься перед учебным годом... И тут только выяснилось, что у паренька нет на себе нательного крестика... КРЕСТ Какие слова нашел тогда батюшка, на самой первой Жениной исповеди, никто не знает. И уже не узнает. Возможно, он рассказал ему старинную притчу, образ, родившийся еще у первых христиан в тяжкие времена гонений: "Крестик - это колокольчик на шее овцы. Чтобы Пастырь мог скорее услышать ее, когда она в беде". С тех пор мальчик стал носить крест не снимая. Продел толстую прочную веревку - "так надежнее". Мама была в смущении: "Над тобой в школе смеяться станут".- "Пусть, я так решил, и так будет". Но, знаете, над Евгением никто и не думал смеяться. Мало того, постепенно друзья Жени сами стали делать крестики. Дети приспособились отливать распятия в специальных формочках. Сегодня именно такие массивные самодельные кресты очень распространены в Чечне. Их там мастерят солдаты. Стараются, чтобы вышли потяжелее. Нашим мальчишкам очень трудно на той войне. Морально, физически, как угодно. И им просто необходимо постоянно ощущать присутствие православного креста на своем теле. ТРОИЦА В тяжелое время начала 90-х Любови Васильевне - мебельщику-технологу, - чтобы прокормить себя и ребенка-школьника, пришлось разрываться на трех работах. И Женя рос абсолютно самостоятельным. Не только сам готовил себе еду, сам делал уроки, один (без мамы) ходил в храм. В основном в Троцкий собор в Подольске. В 14 лет понял и принял суть Троицы, да так, что сумел донести это понимание до сердца тогда еще далекой от Веры своей матери. Хорошо закончив девятилетку, Евгений решил оставить школу и пойти работать. На мебельную фабрику. У паренька оказались золотые руки, он начал неплохо зарабатывать. В дом пришел достатоки В 18 лет Женю призвали в армию. Служить ему особо не хотелось. Но он, как и все ребята из его компании, был убежден, что есть вещи, которые не обсуждают. Евгений ушел из поселка Курилово Подольского района Московской области 25 июня 1995 года. Новобранца определили в погранвойска. 10 июля 1995 года он принял присягу. СЛУЖБА Мы на удивление мало знаем о том, как служил Евгений. Его часть в городке Лесное под Калининградом давно расформирована, нет даже памятной доски. Правда, есть легенда, что в тех частях, где служил Евгений Родионов, не существовало дедовщины. И многие солдаты считают это ПЕРВЫМ ЕГО ЧУДОМ. Мама - Любовь Васильевна - постоянно получала от сына из армии письма. В них стихи. "...Я тебе много счастья желаю, Чтобы много ты лет прожила, Чтоб всегда ты была молодая И всегда чтоб со мною была..." До отправки на Северный Кавказ мама и сын виделись всего раз. В сентябре 1995-го. Вот как это было (рассказ мамы): "Полковник части, где служил сын, сначала встретил меня неприветливо. Сказал: ''Еще одна мамаша приехала с требованием, чтобы ее сына не посылали в горячую точку''". И лишь когда Любовь Васильевна ответила, что все будет так, как решит Женя ("Он у меня взрослый мужчина"), начальник изменил к ней свое отношение. Не только помог добраться до полевого учебного центра, где служил Евгений, но и дал ему восемь дней отпуска... Напоследок... Женя очень гордился, что он - пограничник, что занят настоящим делом, которое нужно Родине. И именно тогда, на той последней их встрече, Женя сказал матери: "Из нашей части всех посылают в горячие точки, и я уже написал рапорт..." Увидев, как побледнела мать, попытался ее успокоить: "От судьбы еще никто никогда не ушел. Я могу выйти на дорогу, и меня убьет машина... А плен... Плен - это уж как повезет". ПЛЕН Эти его слова оказались ПРОРОЧЕСКИМИ. 13 января 1996 года рядовой Евгений Родионов был направлен в командировку под командование Назранского погранотряда в/ч 2038. В плен попал ровно через месяц. Дело было так: отряд из четырех человек - Александр ЖЕЛЕЗНОВ, Андрей ТРУСОВ, Игорь ЯКОВЛЕВ и Евгений РОДИОНОВ - заступил на очередное дежурство. Дежурили они на контрольно-регистрационном пункте (КРП) на административной границе между Чечней и Ингушетией. Там проходила единственная в горах дорога, по которой боевики постоянно провозили похищенных людей, оружие, боеприпасы... Но этот важнейший пост тогда был больше похож на автобусную остановку. У ребят не было даже электричества. Они так и стояли незащищенными посреди шоссе, кишащего бандитами. Понятно, что долго так продолжаться не могло. Но именно в ночь, когда дежурил наряд Евгения, к КРП подъехал микроавтобус с надписью "скорая помощь". Оттуда выскочили пятнадцать вооруженных до зубов здоровых амбалов... Мальчики не сдались без боя. На асфальте остались следы крови. Сослуживцы Евгения, находившиеся буквально в 200 метрах от дороги, ясно слышали крик: "ПОМОГИТЕ!!!" Но все это почему-то не произвело на них никакого впечатления. Многие спали! Никто не объявил никакой тревоги. Не было погони. Ребят вообще не искали. Хотя нет, искали. И даже активно. Но не в Чечне, а в далеком и мирном Подмосковье! 13 февраля Евгения захватили бандиты, а 16 февраля Любовь Васильевна уже получила телеграмму, из которой поняла, что ее сын ушел из части в самоволку. Тут же нагрянула милиция. Квартиру обыскали, ища дезертира. Тут уж Любовь Васильевна, точно знавшая, что сын ни в какую самоволку уйти не мог, "не та натура", сама кинулась в Чечню спасать Евгения. Там ей подтвердили: "Да, действительно, вышла ошибка, ваш сын пропал без вести..." ХОЖДЕНИЕ ПО МУКАМ Любовь Васильевна прибыла в Ханкалу, туда, где в надежде найти своих пропавших детей собирались отцы и матери со всей России. "Нет такого поселка, где бы я ни побывала, - рассказывает Любовь Васильевна. - Нет ни одного полевого командира, с которым бы не беседовала... Мне пришлось пройти все муки, все круги ада, какие только есть на земле. Видно, Господь меня водил по тем дорогам, где я ходила и не подорвалась, хотя мин там было больше, чем камней. Видно, Он меня защищал от бомбежек, посчитал, что мой долг, долг матери - найти сына, чтобы похоронить его в родной земле по христианскому обычаю. Я молилась тогда: "Господи, помоги ему, не оставь его, ведь он совсем ребенок... Он никому не нужен кроме меня, матери, и Тебя, Творца и Спасителя. Помоги ему, не оставляй его!" На встречах с боевиками ей все время говорили: "Твой сын жив. Точно жив. Но он в пленуи" И после этого многозначительно замолкали. Вероятно, оценивали, сколько можно "содрать" с несчастной. И лишь рассчитав, что тут сильно не поживишься, пришли к страшному решению. А Любовь Васильевна ничего этого не понимала. Думала, Женю ищут и военные. Верила, найдут, не оставят. "Он же государственный человек, не за себя стоял, за Родину". ...Любовь Родионова нашла своего ребенка. Но лишь через девять месяцев. И уже мертвого. И даже за его останки бандиты потребовали с несчастной одинокой женщины 4 миллиона тогдашних рублей - примерно 4 тысячи долларов. И все эти деньги (ВСЕ!!!) выплатила она сама. Никто не дал ей ни единой копеечкии Вдумайтесь только - одинокая женщина без какого то ни было "официального прикрытия" сама "вела переговоры" с самыми отпетыми и жестокими бандитами. Любовь Васильевна до сих пор по ночам слышит автоматные очереди и, сжимаясь под одеялом, ждет удара! Ведь она сама тоже побывала в плену, три дня прожила в заложниках. От боевиков Любовь Васильевна и узнала подлинную историю крестного пути своего сына. КАЗНЬ С первого дня 100-дневного плена, увидев на шее Жени Крест, бандиты пытались его "сломать", заставить принять их веру. Жаждали принудить его пытать и убивать таких же, как и он, солдат - мальчишек. Евгений категорически отказался. Его избивали. Твердили: "Сними Крест и будешь жить!!!" И это не пустые слова. Сами главари банд уверяли потом Любовь Васильевну: "Стань твой сын одним из нас, и мы бы его не обидели". Мы можем только догадываться, о чем думал Евгений в свои неполные девятнадцать лет в эти страшные дни плена. Наверное, он крепко верил, что его и других ребят найдут и спасут. Нам, не пережившим этот ад, трудно понять, что было в его душе, когда он сделал свой выбор, отказавшись снять Крест и стать "братом" чеченского боевика. Но мы знаем, что Господь не оставляет своих. И может быть, Ангел Хранитель укреплял его в зловонной тьме подвала, как это было с мучениками первых христиан, ведь каждый день, исповедуя Христа, духом своим он поднимался вверх - не в смерть, а в жизнь. Развязка произошла в день рождения Евгения. 23 мая 1996 года Жене как раз исполнилось 19. Его вместе с остальными солдатами вывели в лес под Бамутом. Сперва убили друзей, тех, с которыми он был на своем последнем пограничном дежурстве. Потом в последний раз предложили: "Сними Крест! Аллахом клянемся, жить будешь!!!" Евгений не снял. И тогда его хладнокровно казнили. Страшно, как в древнем языческом жертвенном ритуале, - живому отрезали голову... Но Крест снять не посмели. И именно по нему, этому скромному распятию, мама узнала потом своего мальчика. Любовь Васильевна сама незримо присутствовала на этой кончине. Видеокассету с казнью ей дали бандиты. ЧУДО Для того чтобы выкупить тело Евгения, Любовь Васильевна продала все. Вещи, квартиру, часть одежды. Перевезла Женю домой 20 ноября 1996 года. Похоронила. И все... Она осталась одна. Практически без жилья, без средств, без элементарной моральной поддержки. Люди шарахались от несчастной, как от прокаженной, - "своих бед навалом". Даже орден Мужества ей вручили тихо. Но в это самое время в самых разных частях России стали происходить невероятные вещи. Еще в 1997 году я побывала в новом тогда реабилитационном православном детском приюте. Там одна из девочек-бродяжек рассказывала мне о неком солдате - "высокий такой, в красной плащ-палатке", который "назвался Евгением, взял меня за руку и привел в церковь". Я еще удивилась, красных плащ-палаток вроде не бывает, потом ахнула: "Да это же плащ мученика!" Дальше - больше. По многим церквям пошли рассказы о неком "Божественном воине в огненном плаще", помогающем в Чечне пленным солдатам найти путь к свободе, показывающем им мины и растяжки... О нем же я услышала и от родителей в Комитете солдатских матерей в мае 1999-го: "Есть такой Святой воин Евгений - мученик. Он, говорят, в плену ребятам помогает. Мы на него, на его молитвы перед Господом очень надеемся". В госпитале Бурденко раненые военные утверждали, что знают некого солдата Евгения, который им помогает, "особенно когда подступают боли"... Многие клянутся, что видели его на иконе, когда были на экскурсии в храме Христа Спасителя. Мало того, "воина в красной плащ-палатке" знают и заключенные. "Он помогает самым слабым, поднимает сломленных..." В 1997 году по заказу храма Святителя Николая, что в Пыжах, по благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II была издана книга "Новый мученик за Христа воин Евгений". И сразу от священника Вадима Шкляренко из Днепропетровска пришел рапорт о том, что "фотография на обложке книги МИРОТОЧИТ... Миро светлого цвета, с легким запахом хвои". Я сама почувствовала такой же неповторимый терпкий аромат, когда в доме Любови Васильевны приложилась к иконе ее сына, Святого Воина Евгения... МАМА Не знаю как, но все эти чудеса, гремевшие по всем приходам, до поры до времени оставались неизвестными для одного, причем главного в этой истории человека - Жениной мамы. На все промысел Божий. И лишь когда она, отверженная всем миром, дойдя до последней черты отчаяния, решилась на страшный, необратимый шаг, смертный грех самоубийства, какая-то светлая и радостная сила (по ее собственному признанию) буквально подняла ее на ноги и она физически ощутила присутствие сына. "Ты сейчас нужна многим", - пронеслось в сознании. С тех пор все изменилось. К матери убитого за Веру солдата дивным промыслом потянулись люди. "Это Она, Его Мама", - твердят всюду. - Она - святая!" "Да какая я святая?! - искренне удивляется Любовь Васильевна. - Я еще только на пути к Богу. И сын мне нужен живой, здоровый. И чтобы дом полон внуков. А мне все дарят иконы. Их у меня уже более 90. Говорят, спасибо, мне ваш Евгений помог. Показывают, как его лики мироточат... А я, я просто чем могу помогаю людям. Сейчас, по воле сына (не сама, а именно по ЕГО ВОЛЕ!!!), так, как сделал бы он, собираю посылки и сама привожу их нашим солдатам в Чечню. Сама, одна, хожу по блокпостам, военным частям, госпиталям... Мой пропуск - моя молитва. Но вы знаете, какие потрясающие у нас в Чечне служат ребята! Почти в каждой солдатской палатке - Женины иконы. И не только в палатках. Там маленькие такие нательные образки делают..." Мать Евгения, пройдя свой крестный путь, уже способна без ужаса думать о мучителях сына. И совсем не торжествовала, узнав, что убийцы Евгения - главарь банды Руслан Хойхороев вместе со всей командой - спустя три года и три месяца погибли от рук своих же бандитов: "А чего радоваться, еще одна душа пропавшая!" На могилу Жени, особенно в день его рождения (и мученической смерти) 23 мая, сотни людей собираются. "А какие у нас чудеса тогда случались! Каждый год радуга. Мы уж ждем, знаем. А в прошлом году встало 4 белых креста облачных. Священников приезжает много. Некоторые по Жене не панихиду, как по мертвому, а молебны служат. Православные со всей Руси едут. Помогают мне, как могут. Миром собрали деньги, позволили выкупить квартиру. Ту самую, где сынок вырос. Крест на могиле поставили. Деревянный, высокий. Самый высокий на всем нашем деревенском кладбище. Надпись сделали: "Здесь лежит русский солдат Евгений Родионов, защищавший Отечество и не отрекшийся от Креста". Записки возле могилы меж камешков подсовывают... Матери, потерявшие детей в Чечне, пишут, родители, боящиеся отпускать своих сыновей в армию, девушки, мечтающие встретить настоящего, доброго, верующего человека... Одна из Саратова три года ездила, сейчас вышла замуж за батюшку. Хотя я, честно говоря, давно эти записки не читаю. Ведь не мне это все написано. Ему. Жене моему. Мальчику. Верят в него. Любят. Надеются. Недавно в храме мне листочек с молитвой подают. От кого - не известно. А там: "...Услыши нас слабых и немощных, с верой и любовью поклоняющихся пресветлому твоему образу..." И ведь сказано все это о моем ребенке. Вот я и думаю, может, права была та докторша, что в еще в роддоме мне сказала, что светлая, как звездочка, у сына моего жизнь будет".

Автор:	константин ДУТОВ [ Сб май 23, 2009 4:45 pm ]
Заголовок сообщения:
«Как-то на могилу к Жене приехал ветеран Великой Отечественной. Снял с себя фронтовую награду -медаль «За отвагу», положил на могильный камень и сказал: «Я, дочка, знаю, что такое война, и считаю: он достоин этой медали. Он душу России спас!» Вскоре после приезда Любовь Васильевна нашла последнего в станице Орджоникидзевской, где Ковалев проводил работу с комитетом матерей, состоящим сплошь из чеченок. Думала, хоть чем-то он ей поможет в поисках сына. «Убирайся отсюда, ты вырастила убийцу»,- заорал на нее правозащитник, чьи заслуги будут отмечены чеченский орденом. А перед этим мать встречалась с Жениными командирами. Почему пограничники попали в плен, они не могли объяснить. Мы-де не знали, что здесь - боевая обстановка. К кому ей было обратиться, с кем посоветоваться? А время неумолимо. Что сейчас с ее сыном? Жив ли он? И она начала поиск сама.

Автор:	константин ДУТОВ [ Сб май 23, 2009 5:08 pm ]
Заголовок сообщения:
Что же случилось с рядовым Родионовым? отслужив полгода в учебной части, он был отправлен на Северный Кавказ. Три недели Женя со своими товарищами дежурил на административной границе Чечни и Ингушетии. Ночью к их блокпосту подъехала машина «скорой помощи», из нее выскочили вооруженные бандиты. Ни офицера, ни прапорщика на контрольном пункте не оказалось. После короткой рукопашной Женю и троих его товарищей затолкали в «скорую» и увезли в Чечню. Невероятно, но факт: в районе боевых действий, когда не знаешь, с какой стороны ждать нападения, у наших пограничников не было приказа открывать огонь! Наверное, с точки зрения правозащитных организаций действия наших командиров вполне гуманны. Это израильским военным на блокпостах позволено при малейшем подозрении стрелять на поражение. Это американский полицейский, не нарушая закона, может всадить в вас пулю, если вы приблизитесь к нему, держа руки в кармане. Но ведь у них нет тимов гульдеманов и доморощенных сергеев ковалевых. Вскоре после приезда Любовь Васильевна нашла последнего в станице Орджоникидзевской, где Ковалев проводил работу с комитетом матерей, состоящим сплошь из чеченок. Думала, хоть чем-то он ей поможет в поисках сына. «Убирайся отсюда, ты вырастила убийцу»,- заорал на нее правозащитник, чьи заслуги будут отмечены чеченский орденом. А перед этим мать встречалась с Жениными командирами. Почему пограничники попали в плен, они не могли объяснить. Мы-де не знали, что здесь - боевая обстановка. К кому ей было обратиться, с кем посоветоваться? А время неумолимо. Что сейчас с ее сыном? Жив ли он? И она начала поиск сама. «Сначала была информация, что Женя находится в Итум-Кале, - вспоминает Любовь Васильевна, - За эту информацию с меня деньги взяли.» Чеченцы, они разные. Некоторые требуют плату за сведения, не подтвержденные ничем. То есть они обещают письмо или что-то еще, но это в будущем. А пока на поиски просят средства. Другие чеченцы предлагают услуги в обмен на освобождение из плена своих родственников. Третьи требуют выкуп. Средняя цена за солдата в то время составляла 50 миллионов рублей. А что же делало в это время высшее военное командование, те, кто по закону должен был отвечать за вверенных им солдат? -В марте прилетел тогдашний министр обороны Грачев. Нас, матерей, искавших своих детей, было человек восемьдесят. Они ездили в Моздок, другие в Ростов - чтобы хоть где-нибудь с ним поговорить. Грачев прилетел в Ханкалу. Там в три кольца охрана. И когда мы пытались прорваться сквозь эти цепи, солдаты начали стрелять в воздух. От страха мы все попадали в эту мартовскую жижу, грязь. Грачев с нами встретиться не захотел. Потом приезжали разные представители – Михайлов, Степашин. Все они были настроены только на то, чтобы нас из Ханкалы убрать. Они считали, что мы мешаем, что есть правительственная комиссия, которая без нас со всем справиться. Но мы-то понимали, что комиссия бессильна. С нами разговаривали не в кабинетах, нет. На улице мы их всех отлавливали. Вот это самое обидное: нас унижали не только чеченцы, но и свои же генералы. Нас, матерей они ни во что не ставили. В мае появился Александр Лебедь. Мы столько надежд на него возлагали! Он снами тоже вначале не хотел встречаться. Но потом, видя нашу настойчивость (а, собственно, терять нам было нечего. Мы уже шли под пули. Говорили солдатам: «Стреляйте, но мы все равно пойдем»), 12 мая он с нами встретился. Лебедь не пытался нас понять. Мы ему говорили: «Как же так, Александр Иванович! Мы столько времени разыскиваем своих детей. Хотя отдали их вам живыми и здоровыми. Почему мы должны их разыскивать? Мы, голодные, холодные, униженные, растоптанные… » А у него одна позиция: «Вот когда я буду президентом, этого не станет». Даже желания помочь мы не почувствовали. И это нас добило окончательно. Пройдет три года. К этому времени генерал Лебедь войдет в историю как участник позорных Хасавюртовских соглашений. В такой же теплый майский день они встретятся в подмосковной усадьбе Остафьево, где шла подготовка к пушкинскому юбилею. Лебедь станет губернатором. А Родионова найдет в себе силы заняться организацией благотворительной помощи для наших солдат в Чечне. Любовь Васильевна случайно узнала о приезде бывшего секретаря Совета безопасности на подольскую землю. Примчалась в Остафьево, и в аллее парка, распихав охранников, в присутствии телекамер выплеснула в лицо опешившему генералу все, что накипело: и о предательских соглашениях, и об оставленных пленных, потерявших после ухода войск всякую надежду на освобождение. Договорить не дали. Скрутили и отправили в милицию. В архивах центральных телеканалов, возможно, сохранились кадры этой незапланированной протоколом встречи. …Горько было от мысли, что во время поисков сына столько драгоценного времени потратила на беготню за официальными лицами. В Ханкале она устроилась уборщицей в офицерской казарме. Сутки работала, трое «отдыхала». В солдатских сапогах, изношенной куртке, приноравливаясь к чуждым обычаям, Любовь Васильевна обошла около 70 селений. В ее сумке лежали Женены фотографии, которые она раздавала посредникам. - По-разному относились ко мне чеченцы. Кормили, слов нет. Но прежде чем съесть этот кусок хлеба, я должна была выслушать от них все: что вырастила сына-убийцу. Что я сама и все мы, матери солдат, недочеловеки какие-то. Однажды Родионова с отцом пленного контрактника оказались у Босаева. Выслушал, произнес перед видеокамерой пафосную речь, не сказав родителям ничего по существу. Ответ был дан при выходе из аула, где их окружили чеченцы и избили до полусмерти. Кое-как мать доползла до своих. И три дня пролежала, не в силах встать. - После этого я стала ходить с оной надеждой: может, хоть за деньги отдадут. Ведь сначала за Женю запросили50 миллионов. Я обратилась в комиссию по розыску военнопленных: «Завтра, допустим, сына моего предложат. У вас есть деньги?» - «Денег нет». – «А что мне делать?» - «Поезжай в Москву, проси у своих пограничников». Шестого августа я полетела в Москву. Командующий погранвойсками не захотел меня принять. Представьте: в Чечне я встречалась с Масхадовым, трижды с Яндарбиевым, а в родной Москве, в 50 километрах от моего дома, Николаев со мной встретиться не захотел. Генерал Царан ответил, что денег нет. После этого я вынуждена была вернуться домой. Сказала Жениному отцу, что хороших вестей нет и, скорее всего, наш сын убит. С ним случился инсульт. Я почти на руках доставила его в больницу. Заложила свою квартиру. Мне по договору обещали 100 миллионов, но на руки выдали только 20. И снова я отправилась в Чечню. Уже ни на кого не надеясь, имея свои деньги. Не важно, что квартира заложена, что отец Жени в тяжелейшем состоянии. Приехала. Потом долго еще пришлось искать, потому что посредники приходят, предлагают свои услуги. А потом куда-то исчезают. 21 сентября впервые мне сказали – причем сразу шесть человек, которым я раздала Женины фотографии, что он убит в Бамуте. Я поехала в Бамут, встретилась с командиром полка Бамутовского направления Хайхороевым. Он запросил с меня 40 миллионов за могилу четверых пограничников. Или другое условие: разминировать весь Бамут. А что такое Бамут? Два года там велись боевые действия. Одни боевики приходили, другие уходили, каждый ставил свои мины. Карт минных полей нет. Я обратилась за помощью к командующему группировкой генералу Тихомирову. Он сказал, что по Назранскому соглашению разминировать весь Бамут мы не будем, рисковать солдатами не можем, но район, где находятся погибшие пограничники, разминируем. Я снова отправилась в Бамут. Встретилась на этот раз с заместителем Ханхороева. Требования были прежние: разминировать весь Бамут или 40 миллионов. Я заплакала, говорю: «Откуда у меня 40 миллионов? Я хожу в солдатской штормовке, за десять месяцев ни разу нормально не ела». Они сбавили цену до 20 миллионов. Но при этом требовали разминировать весь Бамут. Тихомиров на это не пошел. А без денег мне даже место захоронения не показывали. Со мною вместе был пограничник Северокавказсго погранотряда полковник Попов. Он как мог помогал мне. Надо было разминировать, и он ехал, хотя не обязан был этого делать. Мы открытым текстом дали телеграмму генералу Царану: «Достигнута договоренность выкупить останки четырех пограничников». Нам по телефону ответвили: «Денег нет». Я нашла человека, который за 20 миллионов указал мне приблизительно место, где закопаны останки. Участок примерно 100 на 100 метров. После этого я пришла к Хайхороеву и сказала: «Мы разминируем вот этот участок». Прижодила к солдатам, плакала и просила: «Ребята, мой сын погиб, я 16 раз ездила на эксгумацию. Не могу забрать… По договору мы должны разминировать, но помогите». Знаете. Как было много добровольцев. Когда мы поехали на место, боевики нас все таки увели в сторону, на минное поле. Капитан, который был с саперной группой, получил тяжелейшее ранение. Я не знаю, что с ним. Возможно погиб. После этого настолько мне было тяжело… Мы разминировали очень большой участок: всю пойму реки, личные дома боевиков вместе с дворами, дорогу. А в это время нам выдвинули другие требования: освободить из тюрьмы каких-то очень важных боевиков из Назранской тюрьмы. Мы обратились к заместителю Аушева – Агапову. Он, бывший пограничник, пошел навстречу: освободили этих четверых. Вот смотрите, какие требования были: разминировать Бамут, освободить четверых боевиков и деньги. 23 октября, в седьмом часу вечера не дожидаясь, пока выдвинут еще какие-нибудь требования, мы решили, несмотря ни на что, забрать тела. И мы, получается, их выкрали. В этот день нам не разрешили появляться в Бамуте. И все ехавшие со мной военные понимали, что обратно могут не вернуться. Мы приехали, в лесу немного посидели и до 11 часов ночи при свете фар «Урала» вели поиски. Прошло ведь полгода, земля заросла бурьяном, завалена опавшей листвой. Я сказала, что единственная примета, по которой я смогу опознать сына, - это крестик. И вдруг крикнули: «Крестик!» Не знаю, то ли это знак какой был. При свете фар, ночь, земля, грязь – и нашли этот крестик… В 11 часов ночи мы их украдкой вывезли в Ханкалу. Со мною были Вячеслав Николаевич Пилипенко, возглавлявший комиссию по розыску военнопленных, и полковник Попов. Наутро из Ханкалы я поехала с останками четверых погибших в Ростов. Вызвала родителей. Все опознали свои вещи, которые детям в армию посылали. Но их самих опознать уже было нельзя… месяц прожили в Ростове на опознании. Надо уезжать, а у нас гробы не оплачены. Звоним в Москву. Спасибо, генерал Персиянов помог, сказал, что с деньгами они разберутся. Потому что он знал, что я уже на последнем издыхании. Не помню, как я одна, без сопровождения привезла гроб домой. Ни одного пограничника на похоронах не было. Встретили меня из военкомата. В 12 ночи приехали сюда, к дому. Люди ждали у подъезда, уже все знали. Постояли… Когда гроб занесли домой, все разошлись, и осталась я с ним одна… Всю ночь я с ним проговорила, через два дня Женечку похоронили. Я слушал ее, и мне казалось невероятным, как в таких условиях эта маленькая хрупкая женщина смогла довести до конца свой многомесячный поиск. Не погибнуть от пули, избежать плена, не сломиться в нечеловеческой борьбе. Видно, ангел-хранитель оберегал ее все это время, помогая выполнить последний долг перед сыном. Причем долг не ее – государства, не пожелавшего позаботится о своих гражданах, живых и мертвых. Сокровенный смысл подвига Жени Родионова выяснился позднее. Узнав о трагической судьбе матери, к ней стали приезжать журналисты, священники. Последние и обратили внимание на то, что смерть воина сродни подвигам святых мучеников, за веру Христову живот свой положивших. При встречах с Хайхороевым – а их было не мало – мать всячески старалась узнать обстоятельства гибели сына. Бандит долго юлил. Не затем он принимал эту убитую горем женщину, чтобы расписывать собственные деяния. Он требовал выполнения своих условий. Когда мать сильно наседала, увиливал, мол, погибли при бомбежке, пытались бежать. И все же проговорился. Вместе с ним тогда находился представитель ОБСЕ Ленард. Признание Хайхороева, по сути, автоматически делало его военным преступником. Но под прикрытием ОБСЕ он, очевидно, чувствовал себя спокойно. Российская бомбила Бамут. Хайхороев выдвинул ультиматум: если не прекратите бомбить, начнем убивать пленных. Но у Жени Родионова была возможность выжить. Достаточно снять с себя крест и принять ислам. Он отказался это сделать. Можно только представить, какие муки вынес юноша. Его обезглавили и казнили. Череп размозжили, согласно поверью, - чтобы душа убитого не преследовала на этом свете. Любовь Васильевна знала об этом, когда ехала выкапывать трупы. Потому, кроме нательного крестика, и не могла ни по чему другому его опознать, ведь со дня гибели прошло почти полгода. Случилось это 23 мая 1996 года. В этот день Жене исполнилось 19 лет. А мать, искавшая его по всем станицам и аулам, находилась от сына в семи километрах. Как мог обычный российский пограничник найти в себе силы для совершения столь редкого в наши дни подвига. Ведь он вырос в обычной советской семье. Никто не водил его в церковь и не приобщал к Вере. Правда, однажды, в 12 лет он удивил мать, надев на себя крестик. Женя не снимал его и при людях, хотя в те времена крестик на шее подростка у многих вызывал неодобрение. В его поселке Курилово нет храма, и мальчик один ездил на службу в Подольск. А боксом перестал заниматься, потому что не мог бить людей по лицу. Совесть – это голос Бога в душе человека – стала мерилом его поступков. Она оказалась сильнее смерти. Как-то на могиле сына Любовь Васильевна встретила приехавшего издалека пожилого монаха. К тому времени рядом с памятной плитой возвышался двухметровый крест, поставленный на деньги простых верующих, с встроенной в него лампадой. Паломник приложился к кресту и, помолясь, сказал: «Не скорби, мать, ему не больно было. Господь ему помог». 23 мая на кладбище села Сатино-Русское прошла панихида, которую отслужил владыка Савва, епископ Красногорский, вместе с семью священниками. Верующие ставили зажженные свечи за всех погибших наших воинов. В руках людей можно было видеть иконки с образом Жени. Один из участников панихиды писал, что она не была скорбной. «Это была скорее радость – радость от того, что Господь дает нам таких исповедников веры Христовой… оттого, что его подвигом укрепляется и наша церковь, и наша вера, и наше Отечество». Почитание воина-мученика растет. В храмах можно встретить брошюру с его жизнеописанием . а в храме святителя Николая в Пыжах, что на Ордынке, после литургии кладут на аналой Женин крестик – символ христианской победы над силами зла. В августе прошлого года святейший Патриарх Алексий Второй заявил, что Церковь изучает материалы для канонизации воина Евгения Родионова. Во время странствий Любови Васильевны по Чечне он являлся матери и просил: «Мама, забери меня отсюда». Забрала. И тело, и голову кое-кто считает ее ненормальной, мол, мыслимо ли такое претерпеть ради останков? А она просто не смогла бы жить, оставив его там. И как знать, может быть, жизненным подвигом этой женщины будет считаться возвращение ею на родную землю мощей российского новомученика. Сейчас эта героическая женщина собирает продовольствие, одежду, предметы гигиены и сама отвозит их в Чечню, сама раздает пограничникам на горных заставах, десантникам, потому что все они теперь ее сыновья. А еще есть у нее мечта: чтобы одна из погранзастав носила имя Жени. «Я бы все сделала, что бы она стала лучшей», - говорит Любовь Васильевна. И я ей верю. Убийцы Жени теперь нет в живых. Головорез уже на этом свете получил возмездие. А она гордится своим сыном – за то, что не оставил ей выбора между гордостью и позором. «Он не герой, он обычный человек, - любит подчеркивать мать. – И поступил так, как должен был поступить». Не об этих ли особенностях русского характера писал в «Дневнике писателя» Ф. Достоевский, размышляя о подвиге унтер-офицера Фомы Данилова, принявшего в Туркестане мученическую смерть за отказ переменить веру? «Народ наш любит правду для правды, а не для красоты. И пусть он груб, и безобразен, и грешен, и неприметен, но приди его срок и начнись дело всеобщей всенародной правды, и вас изумит та степень свободы духа, которую проявит он перед… страхом самой жесточайшей мученической смерти. И все это он сделает и проявит просто, твердо. Не требуя ни наград, ни похвал, собой не красуясь: «Во что верую, то и исповедую». Вячеслав Ерохин

Страница 1 из 1	Часовой пояс: UTC + 3 часа
Powered by phpBB® Forum Software © phpBB Group https://www.phpbb.com/