|
Январь 1918 года. Разруха, война, голод. Епископ Сильвестр возвращается из Полтавы в Омск. Гражданские поезда не ходили, и Владыка с диаконом попросились в военный эшелон, который следовал с Западного фронта в восточные губернии. В теплушке среди молодых солдат во всю трудились безбожники-агитаторы, очень недовольные мягкотелостью солдат, которые пустили в свой поезд «обманщиков народа - попов». Впрочем, и присутствие епископа с диаконом ничуть не мешало им вслух поносить Православную Веру.
А теперь, дорогой читатель, попробуем представить себе обстановку, в которую угодил Владыка: забитый солдатами вагон, матерщина, дым от табачища, плоские шуточки картавых агитаторов, гогот солдатни... Словом, получил народ, наконец, долгожданную свободу…
- Братцы, - не выдержав столь ярких проявлений свободы слова, громко произнёс архипастырь, - признаёте ли вы свободу за всеми людьми? Если признаёте свободу, чтобы не веровать, то признайте свободу и за теми, кто желает веровать. Что угодно говорите и обсуждайте свободно, но не касайтесь Господа Бога и святыни...
А желаете узнать насчёт религии, спрашивайте тех, кто на это дело поставлен. Ведь насчёт лекарства спрашиваете у доктора, насчёт суда спрашиваете у адвоката, так насчёт религии спрашивайте у пастырей.
Солдатня призадумалась, агитаторы замолчали, а потом на Владыку Сильвестра стали сыпаться вопросы - один за другим. Владыка принялся отвечать, рассказал о нетленных мощах Киево-Печерской Лавры, о святых, которые были выходцами из крестьянского сословия, из людей самого бедного состояния, о том, какое впечатление произвёл на него кронштадтский пастырь Иоанн.
Рассказ его изменил настроение слушателей. Дошло до того, что агитаторы сочли за благо сойти на ближайшей станции, а от других больше не слышалосьни одного оскорбительного слова о Вере. Правда, при этом никто из солдат не молился и даже не творил крестного знамения. Зато по-прежнему витали в воздухе грязные слова, без которых даже простые речевые обороты солдатам никак не удавались.
Подходил воскресный день, и Владыка решил этим воспользоваться.
- Братцы, - обратился он к ним, - не мудрено вам в длинном пути дни потерять. А ведь сегодня воскресенье. Ваши родные идут в церковь, вас поминают в молитвах. Давайте и мы отметим воскресный день, хотя бы краткой молитвой. Хорошо?
Епископ предложил всем, кому позволяет место, встать. Кому нельзя встать, молились сидя. Затем начал громко читать:
«Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков». Под руководством отца диакона солдаты подхватили: «Аминь»! И стали петь «Царю Небесный», «Отче наш», «Спаси, Господи», «Богородице, Дево, радуйся». Пели воодушевлённо: не забыли ещё… Епископ прочёл Евангелие и вслед за этим сказал:
«Дорогие мои! Я с вами почти неделю живу в этом подвижном доме. Видел ваши душевные качества и скажу вам правду. Пред моими глазами много было случаев, когда вы жалостливо относились к бедствующим, которые просили у вас приюта. Вы их устраивали у себя и даже кормили. Это доброе евангельское качество. Видел ваше терпение, с каким вы переносите лишения. И это добро, ибо без терпения нет спасения. Видел, как вы искренно, без лукавства относитесь друг к другу. И это добро, ибо из этого вырастает дружба и христианская любовь. За все эти качества с нами может быть Христос. Но кроме этого я видел у вас одну привычку, о которой не могу говорить без скорби. Это - постоянное употребление гнилых слов... Знаете, кого оскорбляет эта скверная брань? Она прежде всего оскорбляет Матерь Божию, общую духовную матерь рода христианского. Она оскорбляет родную матерь каждого из нас. Иные произносят гнилые слова с усладой, смакуют, как жуки навоз. А иные произносят по привычке, без всякой мысли. Но как бы ни произносить их, можно ли сохранить при этом чистоту души? Спаситель наш сказал, что только чистые сердцем увидят Бога. Поэтому нам обязательно нужно отказаться от употребления гнилых слов. В намерении этом постараемся, и Господь нам поможет».
После этого ехали ещё двое суток. И архипастырь имел утешение видеть, что старые солдаты почти перестали употреблять ругательные слова, а у молодых они срывались, но реже, чем ранее.
… В начале 1918 года к власти в Омске пришли большевики. И тут же был обнародован декрет советской власти об отделении Церкви от государства, это было начало гонений на Русскую Православную Церковь. По призыву Поместного Собора во многих городах России состоялись крестные ходы. 4 февраля грандиозный крестный ход, в котором участвовали все городские приходы, состоялся и в Омске. Шли от храма к храму, останавливались, архиерей служил молебен, а затем обращался к народу с призывом хранить Православную веру и защищать храмы, которым стало грозить разорение.
… В три часа ночи с 5-го на 6 февраля к архиерейскому дому подошёл вооружённый отряд карателей-матросов. Прислуга дверей не открыла. Пришедшие стали грозить, что будут стрелять и взорвут двери. Узнав об этом, кто-то из прихожан ударил в набат. Каратели убежали, но, как оказалось, за подмогой. К архиерейскому дому начал сбегаться народ, но в это время стало известно, что какие-то люди грабят дом кафедрального протоиерея и ключаря, и большая народа ринулась туда.
Воспользовавшись этим, многочисленный отряд матросов окружил дом архиерея. Быстро взломали дверь, схватили Владыку, приставили к виску револьвер и, не дав возможности надеть тёплую одежду, вытащили на улицу. То ли для того, чтобы люди испугались, то ли, чтобы просто показать свою власть, главарь большевиков выстрелом из пистолета убил эконома Владыки Николая Чикуру. Остолбеневший народ лишь смотрел вслед негодяям, которые вели Владыку по сибирскому морозу в здание совета депутатов. По дороге над мёрзнувшим иерархом издевались, гоготали, тыкали пистолетом…
В это время по всему городу гудели колокола - это на звон соборной колокольни откликнулись другие церкви. У храмов, на улицах и площадях появились толпы народа. Возмущенные люди требовали освободить Владыку. По требованию верующих горожан к нему были допущены несколько депутаций. Депутации и народное возмущение оказали влияние на безбожников, и Владыку перевели из душной и грязной комнаты, где его содержали вначале, в более чистую.
На следующий день весь город пришёл в движение; учреждения, магазины, учебные заведения закрылись. В городе шла непрерывная стрельба - это красногвардейцы залпами разгоняли народ. У архиерейского дома была поставлена стража. В четыре часа дня в городе объявили осадное положение, и люди были вынуждены разойтись. Стрельба продолжалась всю ночь. В двенадцать часов ночи в архиерейский дом пришла следственная комиссия и опечатала покои...
Но на следующий день, боясь народного гнева, большевики решили отпустить епископа на совбоду.
А 22 апреля (5 мая) пришла добрая весть: Патриарх Тихон возвел епископа Сильвестра в сан архиепископа.
Вскоре белые освободили город от большевиков. В ноябре 1918 года в Томске состоялось соборное совещание архипастырей Сибири, которое организовало Высшее временное церковное управление Сибири, главой которого по желанию собора стал высокопреосвященный Сильвестр. Свою деятельность он начал с того, что отменил безбожный декрет от 19 января 1918 года. Церкви были возвращены земли и собственность, в школах восстановлено преподавание Закона Божия. Вновь начали работу пять Духовных семинарий и в пять Духовных училищ.
Когда адмирал Колчак пришёл к власти, архиепископ Сильвестр 29 января 1919 года привёл его к присяге как Верховного правителя России. В марте 1919 года архиепископ организовал крестный ход по городу с участием Колчака и колчаковского правительства. Архиепископ восстановил институт военных священников, и в армию им было направлено более двух тысяч пастырей. Церковное управление, возглавляемое Владыкой Сильвестром, разослало более шестидесяти тысяч воззваний, в которых разъяснялась антихристианская суть большевизма. В Омске стали издаваться журналы «За святую Русь» и «Сибирский благовестник». (Всё это к вопросу о тезисе «Церковь вне политики» - ред.)
В августе 1919 года в Омске состоялся съезд казачьих войск России, на котором с выступил Верховный правитель адмирал Колчак, призывая защитить веру Православную, а Владыка Сильвестр благословил воинов хоругвями с изображением креста и надписью: «Сим победиши».
(А вот так надо писать правду о чекистах):
...В конце 1919 года белая армия оставила Омск, в который вскоре вошли большевики. Архиепископ отказался отходить с войсками и остался в захваченном городе вместе с духовенством и паствой. Захватив город, большевики сразу арестовали Архиепископа. От римских язычников, которые терзали первых христиан, большевики отличались лишь национальным составом. Изощренными пытками они более двух месяцев добивались «покаяния» от Архипастыря. Ничего не добившись, безбожники подвергли его жуткой и садистской казни.
26 февраля 1920 года измученный и обессиленный Владыка был в очередной раз вызван на «беседу». Поняв, что позицию свою он не изменит, «следователь» вызвал тюремщиков и приказал покончить с Архиепископом. Его схватили за руки, один из палачей ударил сзади по ногам. Владыка упал на грязный пол, палачи, державшие его за руки, не удержавшись, упали вместе с ним. «Следователь» подал одному из убийц молоток и большой кованый гвоздь. И пока одни негодяи крепко держали руки и ноги Владыки, другой, матерясь, неуклюже пытался приставить гвоздь к ладони Владыки и одновременно ударить по нему молотком... гвоздь выскакивал из пальцев, молоток бил по руке Владыки и по пальцам самого палача, отчего тот зверел ещё больше. Наконец, гвоздь с хрустом вошёл в ладонь. Страшная боль пронизала всё существо пленного воина Христова, он инстинктивно дёрнулся, но кованный гвоздь намертво держал его руку, как, впрочем, и остальные палачи - другую руку Владыки. Тот, кто вначале так неудачно начал свою адову работу, приноровился и несколькими ударами добил гвоздь по самую шляпку. Передохнув, садист принялся за другую руку. Прибив к полу и её, принялся за ноги… Архиепископ Сильвестр не терял сознания даже тогда, когда очередной гвоздь, скользнув по кости, плотно вошёл сквозь плоть его ноги в деревянную плоть пола.
Распяв Владыку на полу, подонки не успокоились. Одурев от безнаказанности и превосходства над распятым на полу человеком, они раскалили на печи шомпола и принялись жечь ими тело Владыки. Животная ярость обуяла их кипящий от возмущения разум… Жуткие мучения не прекращались долго. Раскаленный шомпол мелькал в руках то одного большевика, то другого.
Как мог Владыка вынести это - понять нам, грешным и простым смертным, не дано. Окровавленное, искромсанное тело Владыки Сильвестра долго ещё не хотело отпускать ко Господу его чистую, светлую душу, долго ещё судорожно дёргалось от каждого прикосновения раскалённого железа…
- Хватит, надоел, гад! - заорал кто-то из старших. Он сам обжёгся шомполом и дико матерился, - на, получай! Красный от ещё не запекшейся крови и жара печи шомпол, шипя, вошёл в грудь Владыки Сильвестра и, задев сердце, прекратил земные страдания священномученика.
Священномученик Сильвестр (в миру – Иустин Львович Ольшевский) родился 1 июня 1860 года в селе Косовка Сквирского уезда Киевской губернии в семье диакона. Закончил Киевскую Духовную семинарию, активно боролся с сектами, с 1890 года работает в Полтавской епархии. 2 февраля 1892 года епископ Полтавский Илларион рукоположил Иустина Ольшевского в сан пресвитера, но прежде этого Иустин Львович настоятельно попросил сделать для него исключение и разрешить остаться неженатым. Огромное внимание в своей деятельности он уделял работе со школьниками. Он очень любил детей, был к ним добр, и они платили ему таким же добрым отношением. Вскоре он принимает монашество, а 16 января 1911 года после многих отказов он становится епископом Сильвестром Прилуцким, викарием Полтавской епархии. 4 июня 1915 года он назначается епископом Омским и Павлодарским.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
В Херсоне в 1919 г. наводил порядок председатель местной губЧК - Генкин Яков Михайлович (зампред Цикановский Шая Мошкович), которого впоследствии сменил уже упоминавшийся Израиль Дагин. В Одессе в начале 1920 г. председательствовал Юзефович Борис Самойлович (зампред Розман Моисей Савельевич), затем уже известный нам Вихман. После Вихмана, ушедшего на сложный участок в Крым, председательствовал его бывший заместитель Дейч Мендель Абелевич (кстати, бывший бундовец), которого в 1921 г. сменил Дукельский Семен Семенович, выпускник Елисаветградского еврейского училища. Среди сотрудников Одесской губЧК можно отметить уже упоминавшегося А.А. Кессельмана, а также Максима Натановича Минца и Давида Моисеевича Малышкевича. В Киеве после Фейгеля-Павлова, в 1920-21 гг. председателем местной губЧК был Лившиц Яков Абрамович (до этого зампред Харьковской губЧК). Начальником Секретно-Оперативной части у него служил бывший член «Поалей-Цион» Перцов Юрий Моисеевич. Харьковскую губЧК в 1920-21 гг. возглавлял Зингерман Исаак Соломонович (в ЧК – «Радин»). В Таганроге в 1921 г. председатель ЧК - Островский Иосиф Маркович, бывший до этого начальником Особого отдела 12-й армии. Порядок в казачьих областях наводил в 1920-м начальник Особого отдела Терской областной ЧК – Коган Лазарь Иосифович. Борьбу с тамбовскими «кулаками» вел с февраля 1921 г. полномочный представитель ВЧК по Тамбовской губернии, бывший бундовец Левин Абрам Михайлович ( до этого председатель Астраханской губЧК), в органах ЧК-ОГПУ больше известный, как «Бельский Лев Николаевич». С антоновским восстанием боролись и зампред Воронежской губЧК Рапопорт Яков Давыдович (до него еще в 1919 г. зампредом был Дубсон Аркадий Борисович), а также начальник СОЧ этой же губЧК Аргов Залман Куслевич. Конечно же не остался в стороне и начальник войск ВЧК Розен Михаил Иосифович. Долго еще помнили тамбовские кулаки славных чекистов!
Где в этой статье хоть одна фамилия, где сказано хоть что-то о чекистах? А уж тем более о чекистах еврейской национальности.