Жду комменты АР по поводу выставки - я ему верю и надеюсь, что он ее посетит. А пока - лучший коммент из мнения о. Александра:
Екатерина Домбровская:
Несколько слов о лукавстве защитников подобных кощунств под маской «искусства». Поражает эта закисленность на самом искусстве как феномене. Танцуют от феномена искусства, как от печки. Но точка отсчета – только отношения человека с Богом. Искусство ценно и важно только человеком и через человека – тем, как выражает оно оттенки соотношения «человек и Бог». В принципе – другой темы у искусства и быть не может. Станиславский учил, что надо не себя любить в искусстве, а искусство в себе. Для православного сознания это неприемлемо. То, как выражены отношения человека с Богом и какие это отношения - вот единственный Божественный предмет искусства, который полностью оправдывает и объясняет его предназначение.
Не рассудочно, не рационально, не мировоззренчески понимаемые и придуманные художниками концепции, которые они выкладывают в своих творениях, - упаси Бог! А подлинное ег, человека отраженное в искусстве БОГОСЛОВИЕ - поиск Бога, жаждА Бога и осязание Его (в меру каждого конечно), осязание и самого себя перед Богом (что есть самопознание, покаяние, смирение, и, несомненно плач, потому как самое малое приближение души человека к Богу и рождает этот плач и все сопутствующее), которое в одаренном талантом человеке просится на нотный лист, холст или поет Богу нашему "дондеже есмь", выпевая свое покаяние, любовь, свой плач, свою молитву. Искусство - это и есть молитва. Только такое искусство вечно - оно пронизано духом и любовью к Богу. А все остальное - экскременты человеческих индивидуальностей со всем страстным зловонием.
Такое искусство – несомненный враг самого автора, оно закрывает ему Бога и путь к Богу. Индивидуальность – оговорюсь, - это не Богом данная личность, а индивидуальное проявление испорченной грехопадением природы человека. Личность-то человеческая, равно как и его достоинство, восстанавливается только на Кресте. А то, что, к слову, показали тут городу и миру в московском храме св. Татианы, - это как раз и есть экскременты. Это не портреты бомжей и грешниц - это АВТОПОРТРЕТЫ ИХ СОЗДАТЕЛЕЙ и остается только изумляться, неужели это не понятно и не видно всем?!! Наверное, не видно, так как нас о. Андрей Кураев и иже с ним, все, ему подобные апологеты таких перформансов, толкают носом в эти картинки, чтобы якобы мы ИМ - КАРТИНКАМ оказывали христианскую любовь И УМИЛЕНИЕ, будто это - и есть живые люди (см. блоги о. Андрея, о. Агафангела (Белых), самих художников). А тех, кому картинки не по нраву, – травят «фарисеями». Эту у них такой испытанный прием на все случаи жизни, чтобы их никто критиковать и за руку хватать ни за что не смел. Наотмашь срабатывает. А картинки – это ведь никакие не «малые сии», это чисто «прикиды» художников, которые САМИ-ТО ничего Божиего в этих своих персонажах не видят и видеть, по всему ясно – не способны и не пытаются (ЧТО КОСВЕННО ПОДТВЕРЖДАЕТСЯ ЗДЕСЬ КОММЕНТАРИЕМ СТОРОННИЦЫ Наталии Л.)
То, что выставлено было в храме св. Татианы, не имеет отношения к искусству даже не по эстетическим в первую очередь критериям, а по чисто моральным – эти работы - клевета на человека, издевательство над образом Божиим. Это КАРИКАТУРЫ на бомжей, на женщин, на несчастных отроков. В крайнем случае – это нечто очень напоминающее разбойника с левого креста. Он, как мы помним, помилован Господом не был. А нам подсовывают именно ЕГО рожу и требуют, чтобы мы превзошли милосердием Христа. Если хотите, - все это апология левого разбойника! Вот где собака-то зарыта. Вот что на наших глазах протаскивают в Церковь святую! По мне лучше в притворе поставить стол и накормить щами тех, кто голоден. Посидеть и поговорить со страждущими, на которых редко у кого даже из священства хватает сил и времени, и сердца (ибо это трудный подвиг! – не всем под силу!) на такие разговоры. Но чем приятнее жевать пироги, запивать вином и глядеть по-барски на светской тусовке на собственные картинки и быть такими довольными собой и такими развлечениями своей жизни, да еще проникнувши под крышу Святой Церкви, которая принимает всякого кающегося и страждущего:"Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас" (Мф. 11:28)
Беспрецедентное хамство по отношению к священнику, автору статьи, "посмевшему" осудить кощунство в православном храме и назвать бездарность и халтуру, выдающую себя за искусство, халтурой и уродством. Тут и полетело: «скомпелировал из других изданий», «неаргумеентированно», «сам не видил, а пишет»– давненько мы не слышали и не читали подобного марксизьма-ленинизьма типа бессмертного изречения: «сие истинно, потому, что оно верно». Готовы руками и ногами цепляться как угодно демагогически, что защитить то, что защитить невозможно, только если самим опуститься до состояния андеграунда.
Вы только посмотрите, какого сорта демагогию тут нам подсовывают! Наталья. Л.: «Современное аудитории искусство всегда было и остается инструментом проповеди и обращения к вере через диалог. Бесценная мудрость идеи выставить часть работ в притворе университетского храма, на мой взгляд, была в том, чтобы показать как преображается Слово, когда оно произносится в рамках истины. Это был беспроигрышный ход, подламывающий глиняные ноги колосса – безбожника»
Ни одна живая душа не докопается до смысла этой абракадабры!»
Одно верно: «показать, как преображается Слово (разумейте Слово Божие!), когда оно произносится в рамках истины». Вот, оказывается, чего не хватало Евангельскому Слову до сего дня – рамок истины, выраженной Дмитрием Врубелем, Гором Чахалом и всей честной компанией!
Не слабая констатация, Ваше Преподобие, отец Максим! Неужто не откликнитесь, не поправите зарвавшихся сторонников? А как же Страх Божий?!!
Далее идем по следам «концептуальной Наталии Л»… «Безбожники и агностики, сами того не сознавая ( безбожники и агностики – это художнички с выставки) не понимая, не признавая, предельно острым сопробом показали порок и суть сегодняшнего мира. Вот где люди, а вот где вечность. И часто между ними пропасть»
Что же это за предельно острый способ такой? Рассказал бы кто нам?!! В чем его предельность?! В чем его острота?! И кому это – «нам»?!!
Нам, воспитанным на русской литературе – литературе Христовой, литературе и искусстве, «маленького человека», литературе и искусстве, в грубом мужике Марее, в образах «Мертвого дома» - чудовищных убийц, жестоких преступников, давно потерявших человеческое лицо фактических чудовищах увидевшем образ Божий и человеческое сердце. Вот это был диалог! Вот это было христианское искусство, которое было таким, потому что Бог жил в душе самих художников , и не «безбожников и агностиков», а живых глубоких, исполненных любви и сострадания людей.
Эта выставка перечеркивает всю русскую культуру – православное ее сердце.
Она являет нам не ПРОПОВЕДЬ (проповедь чего?!! Нечего им сказать ни городу , ни миру!), а невольную ИСПОВЕДЬ художников в собственной духовной пустоте и темноте., в собственном духовно-бедственном положении, которое заслуживает не меньшего сострадания, чем те картинки, что они нарисовали. Слово Божие, которое кощунственно приобщили они к портретам душевных трупов, обличает их собственную беду. Ни любви, ни сострадания, ни даже тени попытки «увидеть человека в человеке» (Достоевский) они не явили. Иначе бы все плакали у этих картин. А все жевали, пили, тусовались и улыбались на фоне человеческой трагедии. На этой выставке было два изобразительных ряда: картинки и инсталляции, и картинки с выставки – запечатленная на многочисленных фото благодушно-сытая и довольная собой публика. Фарисеи.
|
