2010-й был тяжелым годом, даже по суровым российским меркам. Взрывы в метро, лесные пожары, разгон демонстраций... всего не перечислишь. Даже пробуждение в народе гражданского сознания, которое мы наблюдали в начале декабря на Манежной, тоже получилось не совсем таким, как многим мечталось. Вчера и сегодня оказались такими
неприглядными, а будущее видится таким сумрачным, что хочется написать о чем-нибудь хорошем, о чем-нибудь, что давало хотя бы призрачную надежду на лучшее завтра.
Но для начала опять о плохом.
В прошлом году мы не отметили юбилей. Юбилей очень важный и очень круглый, о котором центральные издания не написали ни слова. Нет, это не сто лет со дня смерти Льва Толстого, хотя это тоже годовщина смерти. Юбилей, о котором пойдет речь, и масштабнее, и трагичнее. И гораздо больше влияет на нашу жизнь, чем смерть Льва Николаевича. В 2010 году исполнилось ровно 500 лет со дня смерти демократии в России.
Это без преувеличения трагическое событие случилось в самом начале 1510 года, и писать о нем по-хорошему надо было в начале 2010 года. Но тогда никто не написал. И потом тоже. И, видимо, если я не напишу сейчас, то никто об этом так и не вспомнит. Ровно 501 год назад, 13 января 1510 года, великий князь Московский Василий III ликвидировал Псковскую республику. Псковскому вечевому колоколу отрубили уши и вырвали язык. Так символически закончилась почти четырехвековая история российской демократии.
Об этом сейчас почти забыли, но в России в Средние века существовало два демократических государства. Не менее, а может, и более демократических, чем знаменитая Венецианская республика. В XII—XV веках в Европе существовала горстка демократий: Швейцарская Конфедерация, полдесятка независимых городов-республик в Италии и две русские республики — в Новгороде и Пскове. И если в большинстве итальянских республик участие в управлении государством могли принимать только аристократы и члены гильдий, ремесленники и купцы, то в Новгороде и Пскове право голоса было у всех, включая и смердов.
Впервые демократия в России появилась в 1136 году, когда новгородцы изгнали из города князя Всеволода Мстиславовича. Высшей властью в городе стало вече — всенародное собрание. Это был аналог нынешней законодательной власти. Вече (и только вече) принимало в Новгороде законы, утверждало договоры с иностранными государствами, объявляло войну, избирало и смещало исполнительную власть — князей и посадников. Князь, приглашавшийся из соседних русских государств и формально возглавлявший Новгород, обладал очень ограниченными полномочиями. Он руководил армией и вершил суд, но даже приговоры суда не могли выноситься без согласия посадника — высшего должностного лица, избираемого новгородцами из своих. Текущей, мирной жизнью города тоже управлял посадник. Князь не имел права сам собирать налоги, не имел права раздавать и отбирать новгородские земли и даже не имел права сам владеть новгородской недвижимостью. Каждый князь заключал с городом договор и целовал ему крест. Тех князей, которые этот договор нарушали или пытались урвать себе власти побольше, город изгонял. Это случалось весьма регулярно — за 340 лет новгородской независимости князья в городе менялись около ста раз. Новгородцы были свободными людьми, они ценили свою свободу и возражали, когда кто-то на нее покушался. Даже архиепископа в Новгороде и то выбирали, и только потом выбранного народом иерарха утверждал Киевский или Московский патриарх. Примерно так же была устроена жизнь и во Пскове, который обрел независимость от Новгорода в середине XIV века.
http://www.openspace.ru/photogallery/19808/229473/
Кстати, псковичи принимали участие в войне Ивана 3-го против Новгорода в 1471 году.
