
А вы знали, что в Москве совершенно легально существуют действующие мечети, где собираются сторонники Исламского государства?
Эксперты Российского института стратегических исследований призвали создать отдельные зоны для исламистов, дабы лишить их возможности вербовать в свои ряды неофитов из числа заключенных. О том, что представляют собой тюремные джамааты, за счет чего они существуют и как вербуют новых членов, рассказал аспирант экономического факультета МГУ Виктор Луковенко. Недавно он освободился из мест лишения свободы.
Где вы отбывали наказание?
Виктор Луковенко: Около года я провел в Бутырке...
Каков национальный состав заключенных?
Если брать московские централы, то абсолютное большинство, процентов восемьдесят — это выходцы с Кавказа и из Средней Азии. Мне лично приходилось сидеть в камере, где из двадцати человек славян было только двое.
Радикальные мусульмане чаще конфликтуют с преступными авторитетами?
Со всеми, кто препятствует введению их правил. Стоит заметить, что в случае национальных конфликтов воры не раз заступались за немногочисленных славян, понимая, что сегодня они отдадут их «на съедение» радикальным мусульманам, а завтра те возьмутся и за них. Кое-где так уже и происходит — по слухам, есть лагеря в Ростовской области, на Северном Кавказе, где преобладают салафиты, живущие своими джамаатами. Отчасти это на руку сотрудникам колоний, которые покровительствуют отдельным радикально настроенным мусульманам, чтобы вбить клин между заключенными.
То есть национальный и религиозный факторы играют не последнюю роль в системе исполнения наказаний?
Так получается. Многие сотрудники и вовсе обязаны своим карьерным ростом принадлежности к северокавказским диаспорам. Я сталкивался с оперативными работниками чеченского происхождения, которые за счет своих национальных связей решали служебные задачи, быстро получая звезды на погоны. Причем, попадая на работу в СИЗО и в лагеря, они не просто «прикрывают» там своих, но занимаются распространением идей радикального ислама среди славян, что я наблюдал лично.
Можно предположить, что в ряде случаев администрация СИЗО продуманно собирает в отдельных камерах исламистов, чтобы при необходимости использовать их как «пресс-хаты» для непокорных славян. Так сказать, quid pro quo, услуга за услугу. В целом, сотрудники администрации СИЗО ведут себя с исламистами подчеркнуто корректно, несмотря на зачастую вызывающее поведение со стороны последних.
По каким статьям обычно сидят исламисты, какие у них сроки?
Я не раз пересекался с молодыми дагестанцами, почти всегда они идут по одной статье — разбой в особо крупном размере, сроки по 15-20 лет. Возраст обычно 18-20 лет, один и тот же сценарий преступления — приезжают группой в Москву, совершают очень дерзкие вооруженные нападения на ювелирные точки, банки и т.д. Всеми возможными способами они добивались перевода для отбывания срока в какую-нибудь из северокавказских республик. Откровенно объясняли: «Мы едем на Кавказ, там отсидим три-четыре года, решим вопрос через волю, выйдем на свободу и вернемся к своим делам».
Члены тюремных джамаатов как-то афишируют свою связь с боевиками на Северном Кавказе?
Те же молодые дагестанцы, о которых я говорил, прибывают в тюрьму уже радикально настроенными мусульманами. Не скрывают в разговорах, что часть награбленного они отправляли домой на Кавказ, как они говорят, «на джихад».
В этой среде весьма популярен певец Тимур Муцураев, воспевавший «подвиги» дудаевских боевиков. Члены джамаатов не раз с целью пропаганды открыто демонстрировали с мобильных телефонов ролики с изготовлением взрывных устройств, пропагандистские ролики «Исламского государства» (запрещенного в России — прим. «Ленты.ру»). Когда телефоны отнимали, там находили также снятые боевиками ролики с отрезанием голов русским солдатам и прочее в том же духе.
Вы отбывали срок в период становления «Исламского государства». Как реагировали на эти события лагерные салафиты?
Когда в тюрьмы и лагеря просочилась информация о том, что в Сирии «Исламское государство» провозгласило халифат, джамааты встрепенулись. Многие, особенно из неофитов, не скрывали восторга, заявляя, что после освобождения поедут туда воевать. Они так и поступают — я знаю конкретные случаи. Что меня удивило, так это равнодушие ко всему этому со стороны администрации ФСИН.
Среди кого вербуют сторонников тюремные джамааты и как это происходит?
В своей национальной среде они не замыкаются, пытаются вербовать и славян, и азиатов. Правда, в силу ментальной установки на лидерство, внутри джамаатов кавказцы все равно занимают главные позиции, прочие — как бы второго сорта.
Поэтому неофиты стараются проявить себя, повысить статус в джамаате и изначально готовы на самые радикальные поступки. Лидеры численно небольших тюремных джамаатов часто исподволь используют это в конфликтах с администрацией и ворами. Неофитов провоцируют на драку с конкретным сотрудником администрации или вором, который якобы «не любит Аллаха». Провокатор попадает в карцер, получает иные наказания. Но влияние джамаата в тюремной среде укрепляется.
Были моменты, которые как-то по-особенному врезались в память?
Два момента. Первый — это постоянные переклички до и после намаза «Аллах акбар!» между камерами в Бутырке. Этот клич, пролетавший по централу от одной решетки до другой, имел в том числе конкретной целью психологическое давление на прочих заключенных и администрацию через демонстрацию многочисленности и единства исламистов.
Второй момент, очень знаковый — в июне 2011 года я вышел на прогулку в Бутырке и услышал восторженные крики «Аллах акбар!» и поздравления радикальных мусульман друг другу. Оказалось, что так они празднуют убийство полковника Буданова, застреленного в Москве.
ЗЫ (модераторам на заметку): Большинство песен Муцураева до сих пор доступны для прослушивания, но размещение песен, включённых в Федеральный список экстремистских материалов, преследуется. Например, 25 января 2013 года мировой судья участка №37 Малоярославецкого района Калужской области привлёк к административной ответственности и оштрафовал жителя Малоярославецкого района, разместившего песню «Чеченцы» на своей странице ВКонтакте.