В 1916 году (1909, 1914 - даты могут разнится) начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал-от-инфантерии Михаил Васильевич Алексеев вместе с целым рядом высокопоставленных военных вступил в созданную А.И. Гучковым масонскую "Военную ложу". Во время Февральской революции члены ложи следуя тайному заговору предали Царя и вынудили его подписать отречение.
Такая (ну или примерно такая) версия у нас на форуме считается общепринятой и никогда под сомнения не ставилась. До недавнего времени я этот момент также принимал "на веру", но, при прочтении большого количество литературы по теме стали закрадываться сомнения, усиливающиеся с каждым днем.
Поэтому собственно и вопрос, а какие есть доказательства масонства Алексеева? Интересуют прежде всего документальные подтверждения, воспоминания и т.п. "Логические доказательство" из серии, раз участвовал в давлении на Николая - значит масон, естественно никакими доказательствами не являются (особенно если учитывать, что роль Алексеева в отречении император заслуживает отдельного разговора).

П.С. Зная о наличии на форуме "горячих голов" сразу оговорюсь, что я не отрицаю существования масонов, как и их немалое влияние.

Масон он или не масон, но безусловно предатель.
Что побудилот его на предательство? Если не масон - то по крайней мере зараженный их идеями.

Эх, чтож вы вперед паравоза, не дописал я еще пост Давайте сначала насчет масонства выясним, о мотивах потом поговорим.

Начав разбираться самостоятельно, я, естественно в первую очередь обратился к военным историкам. Результаты вышли интригующими. Так, А.А. Керсновский ("История русской армии") пишет «Не будучи масонской по существу (здесь и далее все выделение мои - прим. К.Н.), «Военная ложа» была связана тем не менее – через того же Гучкова – с думской ложей определенно масонского повиновения».
Другой исследователь, М. Оськин ("Крах конного блицкрига"), и даже такой недоброжелатель генерала Алексеева как М. де Ноблемонт. ("Какая причина толкнула Генерал-Адьютанта Алексеева предать своего императора") и вовсе ничего не пишут ним о каких "военных ложах". А.С. Кручинин («Белое движение. Исторические портреты») идет еще дальше, и вообще отрицает участие генерала в каких-либо ложах или заранее готовящихся заговорах Подобного мнения придерживается и В.Ж. Цветков.

В поисках доказательств "масонского следа" решил покопать непосредственно исследователей масонства, но и здесь результаты, для сторонников вышеозначенной версии, не утешительны. А. Аврех («Масоны и революция») считает подобные версии несостоятельными, С.П. Карпачев ("Путеводитель по масонским тайнам") в хронике масонства в России "Военную ложу" вообще не упоминает. Зато у Олега Платонова («Тайная история масонства») уже начинается интересное, в частности он пишет: "В "Военной ложе" состояли военный министр Поливанов, начальник генштаба России Алексеев, представители высшего генералитета - генералы Рузский, Гурко, Крылов, Кузьмин-Караваев, Теплов, адмирал Вердеревский, и офицерства - Самарин, Головин, Полковников, Маниковский и целый ряд других видных военных." Но данное утверждение совершенно ничем не подкрепляется, т.е. автору предлагается верить на слово. Учитывая, что Платонов манипулирует источниками (в "удобных" местах ссылаясь на тех же Авреха и Мельгунова, а в "неудобных" про них "забывает"), верить ему как то не получается.
Подобная же ситуация и с Ниной Берберовой («Люди и ложи. Русские масоны XX столетия»): "Мы знаем теперь, что генералы Алексеев, Рузский, Крымов, Теплов и, может быть, другие были с помощью Гучкова посвящены в масоны. Они немедленно включились в его «заговорщицкие планы». Все эти люди, как это ни странно, возлагали большие надежды на регентство (при малолетнем царевиче Алексее) вел. кн. Михаила Александровича, брата царя
[....]
Ген. Михаил Васильевич Алексеев, войдя в Военную ложу с рекомендацией Гучкова и Теплова, привел с собой не только Крымова, но и других крупных военных
[....]
В 1918 г. Гучков отдалился от масонства окончательно. Бывший министр Сухомлинов называет его в своих «Воспоминаниях» «масоном первого призыва». В том же году вышел из масонства и ген. Алексеев. И тот, и другой были подвергнуты радиации (масонский термин, означающий исключение); братья вычеркивались из списков навсегда или на время, если провинность была небольшая. При окончательной радиации даже имя бывшего «брата» оказывалось под запретом и никогда больше не упоминалось. Братьям давалось право клясться именем Великого Геометра, что такой-то не состоит и никогда не состоял в членах тайного общества."
Доказательствами сия мадам себя также не утруждает, зато была замечена за своеобразной "нечистоплотностью", так, например, в пользу своей теории она пишет, что во время лечения генерала Алексеева в Крыму к нему на встречу для обсуждения планов ездил кн. Львов. Такое действительно имело место быть, но вот о результате этой поездки Берберова предпочла не писать. А ведь Алексеев заявив, что ни о каком заговоре не знает и знать не хочет, отказался принимать Львова, и Берберовой это прекрасно известно.
Б.И. Николаевский ("Русские масоны и революция") пишет гораздо более взвешенно и приводить записи бесед с известными политическими и масонскими деятелями. Среди большого количества материала в беседе с А.Я. Гальперном встречается и любопытный момент. "Кн. Львов рассказывал Милюкову, что вел переговоры с Алексеевым осенью 1916 г. У Алексеева был план ареста царицы в ставке и заточения. План был совершенно не продуман; что делать в случае сопротивления царя, никто не знал. Он не был осуществлен, т. к. Алексеев захворал и принужден был уехать в Крым – тогда ходили слухи, что Николай узнал и Алексеева пытались отравить.
Вырубов рассказывал Милюкову, что он, по поручению Г. Львова, ездил тогда в Крым к Алексееву, чтобы продолжить переговоры. Но Алексеев сделал вид, что ничего не знает и никаких таких намерений никогда не имел." Кому из двух рассказчиков верить, Львову или Вырубову, судить не берусь, но эти показания стоит иметь ввиду. Но, стоит обратить внимание, что опять же никаких сведений о "Военной ложе".

Любопытный момент, все вышеприведенные исследователи масонской роли в революции большую долю информацию заимствуют из классического труда С.П. Мельгунова "На путях к дворцовому перевороту" (правда частенько забывают сослаться на него, ну да ладно). Работа Мельгунова действительно наверно лучшая по теме, автор весьма добросовестно проработал тему, детально останавливаясь на настроениях и действиях ген. Алексееве, и даже посвятил целую главу масонам. В книге освещенны существовавшие тогда ложи, их члены и связь с различными проектами заговоров, но, привычно уже, никаких упоминаний о якобы существовавшей "Военной ложе" и членстве в ней генерала Алексеева.

Подводя итог всего выше сказанного остается констатировать, что никаких подтверждений масонства М.В. Алексеева просто напросто не существует. И эта версия не более чем чья то неуемная фантазия.

Возражения, дополнения?

Вполне возможно, что масонство Алексеева – чей-то вымысел, 1000 раз подхваченный другими.
Однако следует учесть, что масоны того времени, активно искали связь с военными кругами, генералами и офицерами, склоняя их, если не в масонскую ложу, то хотябы к оппозиции. Исключением не стал и ген. Алексеев. Насколько он подвергся масонскому влиянию – будет видно в событиях революции.




Гальперн также говорит:
"Последние перед революцией месяцы в Верховном Совете было очень много
разговоров о всякого рода военных и дворцовых заговорах. Помню, разные члены
Верховного Совета, главным образом Некрасов, делали целый ряд сообщений -- о переговорах Г. Е. Львова с генералом Алексеевым в ставке относительно ареста царя, о заговорщических планах Крымова (сообщил о них Некрасов), о переговорах Маклакова по поводу какого-то дворцового заговора"


Керенский в своих воспоминаниях «Россия на историческом повороте» пишет:
"А тем временем вызревал другой заговор, осуществление которого было намечено провести в Ставке царя 15—16 ноября. Его разработали князь Львов и генерал Алексеев. Они пришли к твердому выводу, что необходимо покончить с влиянием царицы на государя, положив тем самым конец давлению, которое через нее оказывала на царя клика Распу¬тина. В заранее намеченное ими время Алексеев и Львов надеялись убедить царя отослать императрицу в Крым или в Англию. На мой взгляд, это было бы наилучшим решением проблемы, поскольку все, кто наблюдал за царем в Ставке, отмечали, что он вел себя гораздо более раскованно и разум¬но, когда рядом не было императрицы. Если бы план удалось осуществить и если бы царь остался в Ставке под благодат¬ным влиянием генерала Алексеева, он бы, весьма вероятно, стал совсем другим. К сожалению, в первой половине ноября Алексеев внезапно заболел и отбыл в Крым для лечения. Вернулся он оттуда всего за несколько дней до свержения монархии.
Всю эту историю рассказал мне мой друг В. Вырубов, родственник и сподвижник Львова, который в начале ноября посетил Алексеева с тем, чтобы утвердить дату проведения операции. Генерал Алексеев, которого я тоже хорошо знал, был человеком очень осторожным, в чем я и сам убедился позднее. Не произнеся ни слова, он встал из-за стола, подошел к висевшему на стене календарю и стал отрывать один листок за другим, пока не дошел до 16 ноября. Но к этому дню он уже лечился в Крыму. Во время пребывания там его посетили некоторые из участников заговора Гучкова, пытавшиеся заручиться поддержкой Алексеева, но тот решительно отказал им."

Учитывая, что он сделал и в чьей компании оказался, вопрос о его масонстве по сути является формальным.

Отсутствие документальных свидетельств участия в "работе" лож не означает, что человек не был масоном - масонская организация слишком закрытая, чтоб о ней судить лишь по абсолютно достоверным документам. В исторической науке играют роль не только документы, но и воспоминания, устные рассказы.
Во всяком случае думские заговорщики ничего бы не смоли добиться без участия военного командования, которое действовало на редкость согласовано, что и даёт основания предполагать связь Алексеева, Рузского и других.

Степан

Не совсем понял, в каком плане "формальным"? Если для осуждения действий ген. Алексеева - безусловно, он и сам писал, что никогда себе этого не простит. Ну а если для выводов о масонстве - извините...

Алексей Пушкарёв

1. Все верно, именно поэтому я в первом посте и писал "нтересуют прежде всего документальные подтверждения, воспоминания и т.п" Но, как видите, даже совместными усилиями не удается найти совершенно никаких доказательств о членстве М,В. в какой-либо ложе.
2. В том то и дело, что этой "редкой согласованности" не наблюдается. Если в действиях генералов Рузского и Лукомского можно увидеть четкие и целенаправленные действия, то у Алексеева постоянные метания из стороны в сторону.

Кирасирову.
Умеете вы Дмитрий в нужный момент на форуме объявится Давайте разбираться.

Во-первых, к слухам ходящим в Верх. Совете стоит относится весьма скептически. Ибо слухи ходили самые разнообразные, в подготовки заговора обвиняли даже... Александру Федоровну (об этом в своих воспоминаниях указывает Сухомлинов). Кто их распускал думаю понятно.В тоже время, о подготовке переворота к январю 1917г. знали похоже уже абсолютно все, Николаю об это писали Римский-Корсаков и Тиханович-Савицкий (причем последний даже указывал ряд имен, в том числе и ген. Лукомского, сыгравшего впоследствии весьма значительную роль в отречении императора). Почему не было принято совершенно никаких мер? Вопрос риторический...

Во-вторых, к данным показаниям Керенского и Гальперна можно добавить еще и записи Лемке: "По некоторым обмолвкам Пустовойтенко видно, что между Гучковым, Коноваловым, Крымовым и Алексеевым зреет какая-то конспирация, какой-то заговор, которому не чужд еще кое-кто". Правда А.С. Кручинин, по одному ему известным причинам, считает эту фразу уже "более поздней вставкой", а С.П. Мельгунов пишет, что у Лемке смешались в одну кучу совершенно разные заговоры.
Вобщем, если попытаться систематизировать различные слухи и показания очевидцев, то выходит довольно стройная картина военных заговоров до февраля 1917 года. Впоследствии, уже в Крыму на лечении,, когда к нему приехали представители Львова, Михаил Васильевич от всех этих планов "открестился". Что послужило такой резкой перемене настроений? Милюков вспоминает, что "Разговоры пошли о принудительном отречении царя и даже более сильных мерах", Алексеев на такое не пошел. А.И. Деникин добавляет и такой момент, мол "генерал Алексеев в самой категорической форме указал на недопустимость каких бы то ни было государственных потрясений во время войны, на смертельную угрозу фронту, который по его пессимистическому определению "итак не слишком прочно держится", и просил во имя сохранения армии не делать этого шага.
Представители уехали, обещав принять меры к предотвращению готовившегося переворота.
Не знаю, какие данные имел Михаил Васильевич, но он уверял впоследствии, что те же представители вслед за ним посетили Брусилова и Рузского и, получив от них ответ противоположного свойства, изменили свое первоначальное решение: подготовка переворота продолжалась".

Что же касается масонского влияния во время Февральской революции, то, к сожалению, под него в той или иной степени попали все участники событий: и генералы, и великие князья, и даже сам Николай Второй. Заговорщики постепенно «развели» всех

"Прежде всего" предполагает некую категоричность, которая для такой неточной гуманитарной науки не всегда уместна. Как я и говорил, предположение о масонстве Алексеева основано на воспоминаниях современников.

на его действиях в первую очередь

Не понимаю, к чему эти придирки. Идет банальное перечисление, причем тут какая-то категоричность и т.п. Не надо забалтывать тему.
На воспоминаниях современников говорите? Отлично, я это и спрашивал. Приведите их пожалуйста.

Сообщения Некрасова (и не только) относительно военных заговоров были не совсем слухами, а точнее сказать, совсем не слухами, т.к. Некрасов, отчасти, сам руководил этими военными заговорами через Гучкова или совместно с Гучковым (как будет удобнее).

Вот что писал Некрасов следователю:
"Но все же некоторую роль масонство сыграло и в период подготовки февральской революции, когда оно было своеобразным конспиративным центром «народного фронта», и в первые дни февральской революции, когда оно помогло объединению прогрессивных сил под знаменем революции. Незадолго до февральской революции начались и поиски связей с военными кругами. Была нащупана группа оппозиционных царскому правительству генералов и офицеров, сплотившихся вокруг А. И. Гучкова (Крымов, Маниковский и ряд других), и с нею завязана организационная связь."
(Вопросы истории 1998. №№11-12 с. 38. Из следственных дел Некрасова.)

Гучков рассказывает:
"Из беседы с Некрасовым выяснилось, что и он пришел к той же точке зрения о полной невозможности нормальными путями добиться коренной перемены правительственного курса, о неизбежности насильственного переворота, [явился] страх, что выполнение этой задачи возьмут на себя слепые стихийные силы улицы, рабочие, солдаты, тыл, и отсюда определенное сознание, что эту задачу должны принять на себя спокойные государственные элементы. Мысль о терроре по отношению к носителю верховной власти даже не обсуждалась — настолько она считалась неприменимой в данном случае. Так как в дальнейшем предполагалось возведение на престол сына государя — наследника, с братом государя в качестве регента на время малолетства, то представлялось недопустимым заставить сына и брата присягнуть через лужу крови. Отсюда и родился замысел о дворцовом перевороте, в результате которого государь был бы вынужден подписать отречение с передачей престола законному наследнику. В этих пределах план очень быстро сложился. К этой группе двух инициаторов в ближайшие дни присоединился по соглашению с Некрасовым Михаил Иванович Терещенко, и таким образом образовалась та группа, которая взяла на себя выполнение этого плана"
(Вопросы истории», 1991, № 7—11. Александр Иванович Гучков рассказывает)

Из этого всего видно, как тесно сложились связи Некрасова с Гучковым.



По военным заговорам Гучков много чего "расказывает":
"Наша тройка приступила к детальной разработке этого плана. Представлялись три конкретных возможности. Первая — захват государя в Царском Селе или Петергофе. Этот план вызывал значительные затруднения. Если даже иметь на своей стороне какие-нибудь воинские части, расположенные в резиденции государя, то было несомненно, что им будет оказано вооруженное сопротивление, во всяком случае, предстояло кровопролитие, которого хотелось избежать. Другая возможность была произвести эту операцию в Ставке, но это требовало если не прямого участия, то, во всяком случае, некоторого попустительства со стороны высших чинов командования. Не хотелось вводить этих лиц в состав заговора по многим причинам. Не только потому, что мы не были совсем уверены, найдем ли там сотрудников, но мы не хотели, чтобы эти лица, которые после переворота будут возглавлять русскую армию, чтобы они участвовали в самом перевороте.
.............................
Требовалось, чтобы лояльные элементы им подчинились... В этой комбинации — в Ставке — мы встречали те же сомнения. Части могли быть на стороне [правительства]. Значит, опять гражданская война в пределах фронта. Если б цареубийство..., но мы были против этого. Третья возможность — и на ней мы остановились — это захват царского поезда во время проезда из Петербурга в Ставку и обратно. Были изучены маршруты, выяснено, какие воинские части расположены вблизи этих путей, и остановились на некоторых железнодорожных участках по соседству с расположением соответствующих гвардейских кавалерийских частей в Новгородской губ., так называемых Аракчеевских казармах. Вот эта последняя комбинация нам представлялась технически более простой. Надо было найти единомышленников среди офицерского состава этих полков. Имелось в виду совсем не трогать солдат, а сосредоточиться только на том, чтобы получить единомышленников в самом офицерском составе. Мы крепко верили, что гвардейские офицеры, усвоившие отрицательное, критическое отношение к правительственной политике, к правительственной власти гораздо более болезненное и острое, чем в каких-нибудь армейских частях, мы думали, что среди них мы в состоянии будем найти единомышленников.
.............................
В то время примкнул к нашему кружку ценный сотрудник в лице кн. Вяземского (не помню, как это случилось).
............................
К нам присоединился Вяземский. Он был ценен тем, что не находился под наблюдением, как мы все; затем, в силу его общественного положения, семейных и других связей он был близок к гвардейским офицерским кругам На него была возложена миссия, завести те связи, которые могли бы выразить настроение офицерства среди этих запасных частей, затем, может быть, привлечь к нашему заговору каких-нибудь более высоких чинов, чем те офицеры запасных эскадронов, что были там. Мы высоко не шли — нам нужны были командиры полков из частей, которые на фронте, для того, чтобы эти командиры полков могли в порядке отпусков, командировок мало-помалу образовать группу единомышленников в этом деле. Через некоторое время к нашей группе присоединился один тоже очень ценный сотрудник. Знаю, что он был ротмистром одного из гвардейских кавалерийских полков, не то Кавалергардского, не то Конного полка. Вяземский и этот ротмистр взялись нащупать настроение этих эскадронов и привлечь нужных участников, а затем Вяземский должен был проехать в тот район, где был гвардейский корпус, чтобы уже в самих полках, у которых был эскадрон запасный, выразить настроение.
.....................................
О некоторых успехах в этом направлении они нам докладывали, но все это были единичные присоединения и присоединения молодых, невысоких чинов. С одним из командиров гвардейских полков была беседа у Вяземского. Я его лучше не назову. Он играл некоторую роль в движении и был близок к монархическим кругам. Это важно только для характеристики настроения некоторых военных верхов по отношению к этому делу. Ему, в силу отношения Вяземского к нему, было раскрыто все, весь план, задача, способ осуществления. Он как порядочный, умный человек оценил все это правильно. Он был в большом отчаянии относительно всего, что совершалось и в стране и на фронте, он считал почти неизбежным положение развала власти, страны, фронта, со всеми последствиями. Он выразил большое свое сочувствие нашему плану, но одновременно наотрез отказался участвовать в его выполнении: то ли чувство тяжкой ответственности, страх кары, то ли просто известная лояльность (это было нарушение присяги) сказалась. Чувствовалась атмосфера сочувствия и [встречался] отказ от прямого ответственного участия.
...................................
Лица не намечались. Претензий на захват власти не было. Просто крепко верили, что новая власть, в основе которой лежал бы некоторый революционный акт, при образовании правительства была бы вынуждена считаться с иными элементами, чем старая власть. Поэтому у нас не было ни списка министерства, ни лиц совсем не намечалось, по крайней мере, у меня не было.
...............................
Отречение я считал актом несколько вынужденным, но все же вместе с тем полудобровольным"



Вот что пишет Николаевский после беседы с Н. Д. Соколовым:
"Из кругов, близких Некрасову, ему (Соколову – прим. моё) в начале 1917 г. сообщили, что готовится арест царя с вынуждением отречения в пользу Михаила, что руководят
Гучков и Терещенко"
(Русские масоны и революция с 97)

Был ли Гучков масоном, я не знаю, но свои поступки и действия он согласовывал с масоном Некрасовым, и они, совместно, разрабатывали план государственного переворота. "Вопрос о его масонстве, по сути, является формальным"




Действительно стройная картина. Что у нас получается? С ген. Алексеевым налаживают связь масонские круги. Как говорит Гучков, у него с ним "были добрые простые отношения." Далее Александр Иванович вспоминает, что "Некоторые свои горькие наблюдения и советы я излагаю письменно и посылаю их Алексееву".
Следует, наверное, принять во внимание и влияние Львова, производимые на Михаила Васильевича. Алексеев, начинает "понимать" дурное влияние Распутина и Александры Федоровны на Царя. Судя по рассказом Вырубова, Львов и Алексеев "пришли к твердому выводу, что необходимо покончить с влиянием царицы на государя положив тем самым конец давлению, которое через нее оказывала на царя клика Распутина".

Но этим дело не ограничилось, Алексееву, уже на лечении в Крыму, предлагают принять главное участие в "отречении царя и даже более сильных мерах", на что, генерал, по видимому, не соглашается.

Возможно поэтому, главную роль в отречении отвелась все-таки Рузскому.
И слова Алексеева сказанные Деникину, что когда «те же представители вслед за ним посетили Брусилова и Рузского и, получив от них ответ противоположного свойства» - по-видимому, справедливы.
Слова эти, некоторым образом подтверждаются Н. Д. Соколовым, с его слов Николаевский повествует:
"Попутно Крымов говорил, что, конечно, то, что теперь творится наша, офицеров, вина. Мы слишком долго колебались, тянули, – а когда взялись, уже поздно было. И попутно рассказал кое-что о военных заговорах, что 9 февраля 1917 г. в Петербурге в кабинете Родзянко было совещание лидеров Государственной думы с генералами – был Рузский, Крымов. Решено что откладывать дальше нельзя, что в апреле, когда Николай будет ехать из ставки, его в районе армии Рузской задержат и заставят отречься."
(Русские масоны и революция с 95-96.)

В целом верно, но вы ошиблись с организатором.. А.И. Гучков действительно писал письма ген. Алексееву Основной массив - чисто служебные моменты, как то заказ биноклей на Обуховском заводе, премиальная система на артиллерийских заводах и т.п., что вполне понятно, учитывая должность Гучкова (председатель Центрального военно-промышленного комитета). В то же время он зондировал "почву" делая лирические отступления про неразумную политику и народные возмущения. Но эти письма никогда не составляли секрета и в буквальном смысле "ходили по рукам". Сам Гучков говорил по их поводу "не ожидаю ответов и не получаю их" (цит. по А.С. Кручинину). Правда Н. Берберова и в отказе Алексеева переписываться видит какой-то коварный масонский умысел, оригинальная дама, что тут сказать.
А вот кн. Львова следует не просто принимать во внимания, а прямо считать организатором заговора. Алексеев терпеть не мог Распутина, и даже угрожал подать в отставку если тот переберется в Ставку. На этих настроениях и сыграл Львов.
Кстати, по поводу ставки на Рузского, ведь не просто так Алексеев уговаривал Николая не покидать Ставку и руководить действиями по подавлению восстания от туда. Николай не послушал и в итоге попал в руки командующего Сев. фронта. Чего же так опасался М.В., кто знает….

Гучков же планировал заговор отдельно от Львова, и вы (а точнее сам Гучков) его наглядно расписали. Тут только не совсем все ясно с ген. Крымовым. Так Терещенко в своем интервью заявляет: "Я не могу вспомнить последних месяцев перед революцией, когда генерал Крымов оказался тем единственным генералом, который из великой любви к родине не побоялся вступить в ряды той небольшой группы лиц, которая решилась сделать государственный переворот", но в тоже время Гучков это отрицает: "О Крымове я скажу. Терещенко был неправ, что он ставил Крымова в связь с этим делом. Крымов в этом не участвовал". Существует много версий, кто же из них прав и о причинах расхождений в показаниях, но какая из них верная - неясно. Деятельность это группы прекрасно охарактеризовал сам Гучков в своем письме С.П. Мельгунову: "Сделано было много для того, чтобы быть повешенным , но мало для реального осуществления, ибо никого из крупных военных к заговору привлечь не удалось".

Был как минимум еще один заговор, "морской", описанный В.В.Шульгиным в "Днях", но он похоже особого веса не имел.

Основные проекты - гучковский и львовский, - развивались вроде бы в независимости друг от друга, но тут не без интересной кажется гипотеза Мельгунова (правда не имеющая под собой весомых доказательств, что он сам и признает): "Мне кажется, что масонская ячейка и была связующим как бы звеном между отдельными группами "заговорщиков" - той самой закулисной дирижерской палочкой, которая пыталась управлять событиями". Подобные утверждения довольно странно слышать от социалиста, не особо любящего искать повсюду следы "жидомасонов", не правда ли?

Вам цитаты из книг нужны?