|
03-07 |
|||
|
Не ведали, что творили? | |||
|
Публикуя жития Святых новомучеников, мы всегда описывали небывалые ранее зверства иудеев-палачей и страдания Православных епископов, священников, мирян. Такого геноцида, начиная с массового убиения первых христиан, не знала мировая история. Обезумевшая сатанинская власть расстреливала, вешала, пытала, закапывала живьём в землю, отправляла за решётку Русский народ, особенно Православных епископов, священников, мирян. Всё это творилось вопреки воле простого народа, который, как мог, сопротивлялся геноциду. Наверное, житие архимандрита Вениамина является в этом смысле уникальным. Нет, конечно же и он пострадал от новой власти. Но главные муки он испытал от родных Русских людей… точнее, от тех, кто уже успел забыть о том, что он Русский…Не ведали, что творили?Архимандрит Вениамин (Василий Васильевич Кононов) родился в 1869 году. Происходил из крестьян Шенкурского уезда Архангельской губернии. Получил домашнее образование. В 1893 году в возрасте 24 лет был принят в Соловецкий монастырь трудником, в 1897 году переведён в число послушников. В это же время окончил шесть классов Соловецкого братского училища. В 1903 году в возрасте 34 лет пострижен в монахи, через два года рукоположен в сан иеродиакона, а в 1908 году - в сан иеромонаха. В монастыре его характеризовали как "примерного инока во всех отношениях, отличных нравственных качеств". После того, как в октябре 1909 года умер духовник монастыря иеромонах Дамаскин, братия монастыря избрала иеромонаха Вениамина духовником, а через три года его назначили настоятелем Антониево-Сийского монастыря. В 1918 году он вернулся в родной монастырь настоятелем в сане архимандрита. Соловки находились какое-то время в тылу Белых частей, но монахи знали, что на территории, захваченной большевиками, начался террор против Православных. В Архангельской губернии были разграблены Кожеезерский, Шенкурский и Крестный монастыри, священников расстреливали и подвергали пыткам. В Пинежском крае священника Михаила Шангина разрубили на куски. Шестидесятилетнего старца, отца Иосифа Распутина, привязали к телеграфному столбу, расстреляли залпом, не жалея пуль, а то, что осталось от тела, бросили бродячим собакам. В Печёрском крае протоиерея Аифала Суроцева в течение десяти дней изощрённо пытали: не только нещадно били, но вырезали язык. Этого оказалось нелюдям мало, и они методично, каждый день отрезали ему уши и нос - по маленьким частям. О том, какую лютую боль испытывал несчастный батюшка, пусть представит себе читатель... Наконец, обессилевшего, едва живого от побоев и страшной боли, священника расстреляли, а тело бросили в реку. В тот период, пока территория Северной области удерживалась белогвардейцами, Соловецкий монастырь избегал общей участи. Архимандриту Вениамину удалось восстановить внутренний порядок и наладить нормальную монастырскую жизнь. Но 21 февраля 1920 года Красная Армия взяла Архангельск, и уже месяц спустя на Соловки прибыла Особая комиссия губревкома. Начались обыски. Большевики забрали не только оружие, оставленное англичанами, но и многие церковные ценности и, что в тот период было самым страшным, продовольствие, приготовленное монахами на зиму. Настоятель пытался уговорить большевиков оставить хотя бы часть провианта, необходимого для монастырской братии (а монахов, послушников и трудников было 430 человек), а также для питания пароходной команды, для зверопромышленников-поморов, которые приставали к Соловецким островам из-за льдов и непогоды, а также - для первых партий заключённых, которые уже были направлены на Соловки. Государственные грабители оставили ровно столько монастырских запасов, чтобы монахи едва не умерли с голоду. Летом этого же года архимандрит Вениамин и его ближайший помощник иеромонах Никифор (Николай Иванович Кучин) были арестованы и сосланы на принудительные работы в Холмогоры. После отбытия принудительных работ летом 1922 года они переехали из Холмогор в Архангельск - на подворье Соловецкого монастыря и по 17 июня 1926 года жили у архангелогородского фармацевта Александра Алексеевича Левичева. Оставаясь христианином, денег он с постояльцев не брал. По совету бывшего послушника Степана Антонова летом 1926 года монахи переехали в село Часовенское к сестре Степана Анне. Этим же летом монахи соорудили келью в глухом лесу и перебрались туда жить. Архимандрит Вениамин и иеромонах Никифор проводили время в трудах и молитвах. Они ловили рыбу, выращивали овощи, построили лодку. Недостающие продукты привозил им по зимнику Степан Антонов. Людей отшельники почти не видели, изредка их навещали местные Православные крестьяне - братья Тимофей, Фёдор и Матвей Евстифеевы, относящиеся к монахам с большим почтением. Вскоре монахи узнали, что в двадцати километрах к югу, у Лодмозера лесную избушку построили ещё два монаха из Соловков - Алипий и Гедеон, которые тоже время от времени - по праздникам - стали навещать бывшего настоятеля. В трудах и молитвах прошли три года. … Осенью 1927 года из Тверской губернии в деревню Часовенскую переселился Владимир Михайлович Иванов, окончивший к девятнадцати годам семилетку и вступивший в комсомол. Он получил должность бригадира плотников, затем стал обходчиком и успел жениться на местной девушке. От охотников он узнал дорогу к избушке архимандрита Вениамина и зимой 1927 года отыскал келью. Непрошеного гостя монахи встретили настороженно, но он сослался на общих знакомых и остался ночевать. Он был уверен, что у монахов спрятаны сокровища Соловецкого монастыря. Прошло несколько месяцев, и вот весной 1928 года Владимир Иванов подговорил дважды судимого Степана Ярыгина, жителя деревни Коровинской, идти в лес и грабить монахов. Тот согласился. Сообщники сначала отправились на Лодмозеро, где ограбили зимовья местных охотников и пустую келью иеромонаха Алипия, который ушёл на праздники в ещё действующий сельский храм. Это спасло его от смерти. Был вторник Светлой седмицы. Вечером 17 апреля 1928 года Иванов и Ярыгин вышли к Волкозеру. Келья иноков светилась изнутри несколькими свечами. Иванов и Ярыгин подошли к окошку, подглядели. Монахи стояли возле киота, читали молитвы и пели "Христос воскресе из мертвых". Стало темнеть. Бандиты стояли поодаль и ждали. Когда наступила полная тьма, монахи приступили к вечерним правилам, а Иванов с Ярыгиным подошли вплотную к избушке. Иванов достал ружьё и через окно стал стрелять по монахам. Когда жертвы упали, бандиты ворвались в сени, но в саму келью, откуда доносились стоны раненых, войти не посмели. Они влезли на чердак, забрали нижнюю и верхнюю одежду, несколько пар сапог, фуфайку, брезент, рыболовные крючки, плотницкий инструмент, чайник… Быстро выскочили наружу, облили керосином, который нашли на чердаке, и подожгли избушку. Пламя быстро охватило ветхое строение. Монахи были ещё живы, но убийцы не сделали и шага, чтобы спасти несчастных. Тяжело раненые ружейными патронами, не имевшие возможности самостоятельно выползти наружу, монахи сгорели заживо. 9 июня Степан Антонов приехал на Волкозеро навестить архимандрита Вениамина, но застал сгоревшие брёвна и два обгорелых скелета. Найти преступников не составило труда. Ярыгин и Иванов, к их удивлению, были арестованы. В ходе следствия Ярыгин почти не запирался, а Иванов не только пытался свалить вину на сообщника, но и обвинял убитых в контрреволюционной деятельности, он даже из тюрьмы писал доносы на Степана Антонова. Он, будучи уверенным в своей безопасности, убеждал судей, что убил монахов не с целью грабежа, а с целью освобождения общества от врагов Советской власти. Он был уверен в оправдании его поступка, так как "боролся с классовыми врагами". Но даже суд того времени не смог оправдать бандитскую расправу над двумя беспомощными старцами и приговорил Иванова к десяти годам заключения, а Ярыгина - к восьми. Архимандрит Вениамин и иеромонах Никифор были причислены к Лику святых Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 13-16 августа 2000 года. (По материалам Православного календаря за 2002 год "Русь Святая". Издательство "Православное Слово") |