Погромы в других городах

Недавно мне в руки попала небольшая научная брошюра «Революционеры «справа»: черносотенцы на Урале в 1905-1916 г.г.», изданная в Екатеринбурге в 1994 году крошечным, прямо-таки микроскопическим тиражом - всего 200 экземпляров. Автор - И.В. Нарский, - местами отдаёт дань либеральным химерам и повторяет расхожий миф о «погромах», но в целом старается следовать историческим фактам, что иногда противоречит его собственным выводам. Он часто приводит выдержки из местной уральской прессы начала 20 века, как официальной, так и принадлежавшей различным политическим партиям. Известно, что практически вся значимая местная пресса, в том числе и официальная (точно также как и сейчас) находилась в руках иудействовавших либералов. Далее авторский текст И.В. Нарского приведён курсивом, а используемые им цитаты из тогдашних газет - жирным шрифтом).

Итак, краткий экскурс по охваченным революцией уральским городам.

ВЯТКА (нынешний Киров).

«15 октября 1905 г. в Вятке прекратили занятия воспитанники духовной семинарии, обратившись к властям с петицией о реформе духовных учебных заведений (не они ли через несколько лет окажутся в подвалах ЧК, будут мучимы и убиваемы? За что боролись, на то и напоролись. А то и пойдут по стопам бывшего семинариста Иосифа Джугашвили - ред.). В этот же день остановились работы в железнодорожном депо и на Пермской железной дороге. 17 октября в 14.30 была прервана работа городских электростанций и водопровода, возобновившаяся на следующий день. Жителей охватило тревожное настроение. Многие квартиры и учреждения, пользовавшиеся электричеством с городской станции, остались без освещения. 18 октября по той же причине не вышли газеты. Отсутствие электричества и тревожное настроение населения заставили распустить учащихся по домам.

18 октября обыватели столкнулись с ещё более небывалым явлением: по улицам открыто шествовали представители левых партий - интеллигенты, учащиеся, рабочие - с красными флагами и пением марсельезы. Их попытки закрыть почтово-телеграфную контору не удались, однако часть магазинов и лавок была ими насильственно закрыта. Забастовка перевозчиков, прервавшая подвоз продуктов в город через реку, вызвала рост цен и привела в сильное возбуждение заречных крестьян. На балконе земской управы и на улицах развевались красные флаги, а с наступлением темноты появились факелы. Разбрасывались прокламации, звучали революционные лозунги, которыми многие из присутствовавших возмущались, хотя и хранили молчание. Социалистический митинг повторился 20 октября, сопровождаемый шествием с красными флагами, пением марсельезы и вновь насильственным закрытием магазинов.

По городу поползли слухи о том, что в губернской земской управе сломана икона и повреждён портрет Государя.

22 октября после Литургии в Кафедральном соборе по желанию горожан и крестьян перед собором был отслужен очередной молебен по поводу дарования свобод 17 октября. Затем было организовано торжественно шествие - с портретом Императора, национальными флагами и пением народного гимна - по улицам города, после чего оно вернулось к собору, не нарушая порядка. «Но в самом начале шествия, как рассказывают очевидцы, стали выделяться из толпы группы лиц, которые останавливали каждого встречного, шедшего в шапке, и предлагали снимать перед портретом Государя. От требований группы стали переходить к насилию над теми, кто не подчинялся, заподазривая в них тех лиц, которые восстают против Царя» («Вятский вестник», 1905 г., 27 октября).

Это многим не нравилось, начались стычки, перешедшие в открытые столкновения. В результате было убито 6 человек, из них один еврей, 29 человек ранено. В числе убитых - городской судья, 2 мещанина, 3 учащихся. Пострадали аптека Кацнельсона, магазины Зингера, Зильбермана, Каценельбогена.

ЕКАТЕРИНБУРГ

«18 октября на Кафедральной площади был зачитан манифест 17 октября и отслужен благодарственный молебен. На состоявшемся в тот же день митинге, организованном левыми партиями, прозвучало предложение на 3 дня закрыть торговые и промышленные заведения. 19 октября в 11.00 на Кафедральной площади перед собором собрались организаторы очередного митинга - молодые люди, среди которых были и евреи. По окончании церковной службы из собора стали выходить верующие, недовольные присутствием на площади распевающей революционные песни молодёжи. Разрастающаяся толпа потребовала от организаторов митинга убраться подальше от церкви, вследствие чего заготовленные для митинга ящики были перевёрнуты, а группа молодёжи (40-50 человек) отошла от церкви, но не покинула площадь.

Напряжение между двумя противостоящими группами возрастало. Из толпы верующих раздавались крики: «Долой жидов, долой студентов!», «Не надо нам, чтобы жиды разъясняли манифест!», «Бога не признают!» «Почему жиды не пошли к своей синагоге, а собрались у нашей церкви?» Страсти накалялись. Наконец с криком: «Бей их, нечего на них смотреть!» в 11.30 группа из 20-30 человек, отделившись от толпы, бросилась к молодёжи, разбила ящики и досками стала избивать убегающих. Некоторые из них отстреливались из револьверов (20-30 против 40-50 - однако ж революционеры не отличались особой доблестью, когда им пришлось драться в открытом бою, при том, что они были вооружены огнестрельным оружием, следовательно изначально готовились к вооружённой борьбе против безоружных защитников законной власти - ред.). В это время на площадь с красными флагами вышли воспитанники учебных заведений для участия в митинге. Началось их избиение, некоторые из них спаслись, спрятавшись в соборе. Лишь около 14 часов насилия были прекращены прибывшими казаками. К 16.00 порядок был восстановлен, отслужен молебен и организована контрманифестация с портретом Государя и пением народного гимна. В итоге побоища 2 человека были убиты, 22 - ранены. Из 24 пострадавших было 4 еврея.

Аналогичные события в Перми, Оренбурге, Уфе, уездных городах также наглядно отражают ощущение полной растерянности и беззащитности, охватившее население в октябрьские дни».

ПЕРМЬ

«19-22 октября в городе чередовались революционные и патриотические манифестации. О зыбкости ситуации говорит и то, что вечерами в городском театре оркестр, учитывая настроения обеих частей населения, вынужден был поочерёдно исполнять марсельезу и народный гимн. Столкновение двух манифестаций 22 октября имело результатом 2 тяжело пострадавших и четырёх легко раненых. О полной дезориентации властей свидетельствует полное исчезновение полиции с улиц» (непременное условие успешного переворота: власти либо бездействуют, либо потворствуют его зачинщикам - ред.).

ОРЕНБУРГ

«За начавшейся 13 октября забастовкой на железной дороге последовала остановка многих предприятий, в том числе 15 октября - закрытие магазинов. 17-19 октября магазины также были насильственно закрыты, а учащиеся распущены по домам. 18 октября начались манифестации, сначала с красными флагами, затем - с портретом Царя, национальными знамёнами, иконами и войсковым оркестром. Во время столкновений пострадало 10 человек, 1 человек (по другим данным - двое) скончался в больнице».

Во всех случаях прослеживаются общие моменты:

1. Революционеры прежде всего стремились нарушить нормальную работу заводов, фабрик, магазинов с целью вызвать массовое недовольство населения властью (помнится, что перед памятным августом 1991 года начался страшный дефицит продуктов и товаров первой необходимости, в том числе и в Москве);
2. органы власти «растерялись», а проще говоря, бросили ситуацию на самотёк, не стремясь как-то противостоять мятежу;
3. массовые демонстрации под революционными лозунгами должны были довершить дело;
4. там, где революция встречала сопротивление, в ход шла вооружённая сила, что особенно ярко проявилось в декабрьских уличных боях на Пресне в Москве.

Но тут на арену выступили те, кого тайные вожди антирусского переворота считали бессловесным быдлом, - простые верующие Русские люди, патриоты. Они-то и сорвали зловещие планы устроить красный террор уже в 1905 году.

По всей стране в октябре 1905 года в 358 столкновениях погибло 1622 человека, 3544 были ранены. Чем не гражданская война в миниатюре? И эту кровавую борьбу защитников Самодержавия против разбушевавшихся антирусских сил бесстыдно и лживо назвали «еврейскими погромами».

О том, что революционеры относились к населению, за интересы которого они на словах и выступали, предельно жестоко и лицемерно, уже говорилось. Кроме того, известные из истории «рабочие дружины» мало имеют общего с искусственно созданным образом благородных, бескорыстных борцов за дело рабочего класса. И.В. Нарский цитирует газеты тех дней:

«Демократическая «Вятская жизнь» в своём первом номере взяла их («рабочие дружины» - ред.) под защиту: «Среди рабочих, учащихся и части интеллигенции образовались так называемые «боевые дружины», которые в наиболее опасные дни ходили по улицам города, чтобы защищать в случае покушений со стороны чёрной сотни» («Вятская жизнь», 1905, 24 декабря) Вятский официоз обвинил «Вятскую жизнь» в извращённой подаче октябрьских событий: вооружение боевых дружин началось задолго до 22 октября: первое разграбление ружейного магазина произошло в ночь на 2 октября, а первые выстрелы в Вятке раздались ещё в июле-августе. То, «как они после 22 охраняли мир и спокойствие Вятки от пресловутой «чёрной сотни», может засвидетельствовать весь город. Начиная с 25-26 числа, с наступлением сумерек мирные жители перестали выходить на улицы, боясь вследствие ежедневной и безумолчной стрельбы подвернуться под шальную пулю. За неимением под рукой «чёрной сотни», «боевая дружина» целые вечера и ночи наводила панику на всех и каждого пальбой в воздух, а иногда, для разнообразия, и в окна и заборы жилых домов» («Вятский вестник», 1906, 3 января).

Революционные события, собственно, и вызвали к жизни стихийное охранительное движение, получившее название «черносотенного». На период 1905-1907 годов приходится наибольшее развитие черносотенных организаций, главной из которых был, конечно, «Союз Русского Народа». Сугубо мирный характер этих организаций вынуждены признать даже недоброжелатели. И.В.Нарский признаёт:

«В целом после погромов октября 1905 года (что это были за «погромы» выше уже говорилось - ред.) черносотенцы на Урале не прибегали к насильственным действиям ( автор не привёл ни единого примера такого «погрома» после 1905 года - ред.). Скорее наоборот - они сами оказались для левых радикалов объектом физических расправ. На уральских черносотенцев было совершено не менее дюжины покушений различной степени успешности. Практика местных черносотенцев была преимущественно ненасильственной (но насильственной практики автор и не привёл - ред.) и сводилась к письменной и устной пропаганде своих идей и действий противника, а также к участию в избирательных кампаниях в Государственные думы и органы местного самоуправления».

В брошюре приведены факты расправ над патриотическими деятелями, например, над  соратником Пермского губернского отдела Союза Русского Народа (СРН) рабочим Н.П. Савиным. «В своём прошении в Главный совет он писал: «...мне категорически было предъявлено требование уйти с завода, словом, бросить работу, причём меня не раз отгоняли от станка с угрозами: «Если  нас не послушаешь и не уйдёшь с завода, то будешь убит». Наконец в ноябре 1907 г. двое рабочих напали на него, когда он выходил из цеха. Железной пластиной весом около 4 кг ему были нанесены удары по голове, оставившие раны глубиной до 5 см. Убить его не успели, он был спасён сбежавшимися рабочими, однако после этого он месяц пролежал без сознания, два месяца не вставал с постели, вынужден был оставить работу, потерял память, отчасти слух и зрение и страдал частыми головокружениями».

«Необразованный, но обладавший даром слова председатель Златоустовского отдела СРН Аникеев пользовался уважением местных рабочих. Восьмого апреля 1907 г. он был убит. О его популярности говорит то, что в день похорон громадный Златоустовский собор был переполнен, а горожане по местному обычаю тысячами встречали гроб с его телом на перекрёстках».

После подавления революции 1905-1907 годов политическая жизнь в стране заметно приутихла, численность всевозможных партий пошла на убыль. Коснулся этот процесс и черносотенных организаций. Многие отделы СРН прекратили свою работу. На первый план вышли хозяйственная, благотворительная, культурно-просветительская деятельность патриотов. Вот пример: «Руководитель пермских черносотенцев С.Д. Смирнов весной 1908 г. разослал «циркуляр» председателям отделов СРН в Пермской губернии. В нём требовалось немедленно приступить к открытию в сельской местности чайных, читален, потребительских лавок, касс взаимопомощи, доступных лечебниц для оказания первой медицинской помощи». И.В. Нарский, сам будучи отнюдь не черносотенных взглядов, признаёт бескорыстность культурно-благотворительной деятельности патриотических организаций: «Было бы чрезмерным упрощением полагать, что активисты «Чёрной Сотни» пытались создать массовые общественные организации из корыстного умысла вовлечь с их помощью широкие массы населения в политику. Скорее наоборот, черносотенные деятели стремились таким образом потушить интерес к политике, возникший на волне революции и вызвавший невероятные потрясения». Целая глава в его брошюре так и называется: «Деполитизация черносотенного движения».

Ну а революционные организации чем занимались? Может тоже вовлеклись в созидательную работу, в благотворительность, в просвещение? Как бы не так! И.В. Нарский отмечает: «Оставшиеся невостребованными по окончании революционных событий боевые дружины левых оказались предоставленными самим себе и зачастую вырождались в шайки грабителей, которые наиболее активно действовали летом 1905 г. Появившиеся в годы революции дерзкие ограбления по партийно-политическим мотивам не прекратились. «Летом все леса близ городов и заводов были наполнены отрядами лесных братьев, причём отряды достигали иногда внушительных размеров, состоя из шестидесяти-семидесяти человек, прекрасно вооружённых» («Уральская жизнь», 1908, 1 января). Против некоторых отрядов приходилось использовать даже регулярные войска. Читаем дальше: «Однако преобладали банальные вымогательства и заурядные грабежи, получившие в наследство от революции наименование «экспроприации». Они становились будничным явлением, к которому привыкли и даже относились с долей юмора. Появилась привычка к смерти, жизнь обесценилась. Местная пресса сетовала, что «хроника полна уголовщины. Люди озверели».

Недоброжелатели Государя-мученика Николая ставят ему в вину ужесточение административного режима в 1907 году. Дескать, «кровавый» Царь со своими сатрапами давил чистое и благородное освободительное рабоче-крестьянское движение. Вспоминают «столыпинские галстуки» и военно-полевые суды. На деле борьба шла не столько с революционным движением, которое к тому времени было уже разгромлено (причём главным образом не силами правительства, а силами простых граждан-патриотов, образовавших позднее черносотенные организации), сколько с разгулом бандитизма, захлестнувшего всю страну.

Нужно признать, что подавляющее большинство людей, вступавших в черносотенные организации, были людьми малосведующими в политике. После разгрома революции немногие понимали, что кагал, потерпев неудачу в 1905-1907 годах, будет готовить новый подлый удар. Многим казалось, что мир и спокойствие уже наступили. Если царское правительство действительно собиралось использовать черносотенцев против революции по принципу «стенка на стенку», то вряд ли позволило превратиться ему в общество хозяйственной взаимопомощи и культурно-просветительское движение.

И сейчас среди церковных и общественных деятелей раздаются голоса о ненужности общественно-политической борьбы, о необходимости сосредоточиться только на «малых делах», которые, как им кажется, только и способны изменить ситуацию в России. Такое в истории уже было и принесло пагубные плоды. Ведь наши могущественные враги используют тактику совершенно иную, они работают «по сем фронтам», включая и малые дела и грандиозные проекты. У нас и так силы явно неравны, поэтому, мы не имеем права покидать политическое поле боя.