По линии отца мои предки - шведы, хотя уже мой прапрадед ни слова не понимал на «родном» языке и говорил только по-Русски. Какое-то родственное отношение имел этот род к роду шведского короля - Улафа Четвёртого, но история эта уж слишком давняя. Четыреста лет назад одна ветвь рода Штильмарков отправилась из Швеции в Германию, другая - в Россию. С тех пор «Русские Штильмарки» верой и правдой служили Русскому Царю и Русскому народу. Почти все мужчины были военными, мой родной дед воевал в Первую Мировую, закончил войну в чине капитана и имел ордена за храбрость.

Мне очень повезло с отцом. Отрицание коммунизма сочеталось у него с огромной любовью к России. С самого детства, несмотря на атеизм окружающей среды, меня воспитывали в любви к Церкви и Русскому прошлому. Мы знали: Православная Вера - это не только наше прошлое, но и Истина, это то, что свято и сомнению не подлежит.

В 1964 году, ещё во время хрущёвских гонений на Церковь, отец начал книгу «Образы России» - о древних Русских городах, храмах, памятниках, о Русской архитектуре. В те времена это было почти невозможно, тем не менее, через два года книга чудом вышла, а для того, чтобы собрать для неё материал, отец много путешествовал, часто брал меня с собой. Жили мы очень бедно, аванса отцу издательства не давали… Однажды для работы ему непременно надо было проделать путь на теплоходе от Москвы до Углича, и вот мы купили самые дешёвые билеты - в трюм, в четвёртый класс, теплоход был ещё колёсным. Я даже помню название «Помяловский». Спартанские условия, которых мы даже не замечали, не шли ни в какое сравнение с тем, что нам открылось!

Часами мы стояли на палубе, любовались храмами, волжскими просторами, деревеньками с уютными серенькими домиками и перевёрнутыми крынками на изгородях… Почти все храмы были обветшалыми, сиротливыми, заброшенными. У одной церквушки обвалился крест, у другой сквозь крышу проросла берёзка, в третью неуклюже въезжал трактор с сеном. Символом поруганной России одиноко стояла в воде колокольня в Калязине. Больно было за Россию, любовь к ней постоянно сочеталась с болью.

В нескольких километрах от Углича в селе Улейма зашли мы в заброшенный монастырь, который превратили в больницу для умственно отсталых детей. Древние стены, святые церкви, братские корпуса... Всё заброшено, как после мамаева нашествия. По двору бродят дети: мальчишки, бритые наголо, и девчонки с маленьким чубчиком, как у пионеров. На месте алтаря - туалет. Я вообще заметил, что в тех монастырях и храмах, где устраивали гаражи, библиотеки, тюрьмы, больницы - почти везде туалет оказывался на месте алтаря. Пройдёт несколько десятков лет, прежде чем я познакомлюсь с книгой «Кицур Шулхан Арух» и ужаснусь тому цинизму, с которым читателям настоятельно предлагается глумиться «над храмами акумов».

Мы много ездили с отцом, и ни разу не было случая, чтобы он, видя какую-либо церковь, не мог сказать о том, какого она века, в честь кого построена, каким архитектором и к какому стиля относится. Складывалось впечатление, что на Руси не было ни одного храма, про который отец не мог бы рассказать. Знания его были огромны, но не академичны, он рассказывал так интересно, что слушали мы его часами, и ни разу рассказ об одном и том же событии не бывал одинаковым, под копирку, всегда вспоминал он новые эпизоды, новых героев…

Отцу посчастливилось Царя и Цесаревича, которых народ, несмотря на газетную пропаганду, очень любил. Сам отец относился к Царской Семье с благоговением и говорил нам с грустью: «Вы - несчастное поколение. Вы не видели Царя»...

И дело заключалось не столько в царской личности, сколько в том, что мы жили совсем в другой стране, в иной эпохе. Отец с трудом переносил всё, что коробило Русский язык: все эти ГОЭЛРО, КПСС, РСФСР… Он не раз говорил, что человек, назвавший Россию «РСФСР», был лютым ненавистником нашей Родины. Но что сказал бы он сейчас, в эпоху сникерсов, мерчендайзеров, спикеров! Что бы сказал он, глядя на телевизионную синагогу, на американские фирмы в центре Москвы, на дикторов, которые не умеют двух слов сказать по-Русски?! Как же он жалел бы поколение современное… Обстановка, лишённая романтики, душевного тепла, махровая пошлость, которая и не снилась при Советской власти…

Об отце можно рассказывать бесконечно, но именно от него и его друзей я научился любить Родину и ненавидеть её врагов. Отец никогда не смог бы жить за границей, он бы там умер с тоски...

Наиболее известные книги Роберта Александровича Штильмарка: «Осушение моря», «Наследник из Калькутты», «Колтевский барин», «Крылатый пленник», «Повесть о страннике Российском», «За Москвой-рекой», «Горсть света».