Епископ Макарий, в миру Гневушев Михаил Васильевич, родился в 1858 году в селе Репьевка Симбирской губернии, Ардатовского уезда.

В 1882 году окончил Киевскую Духовную Академию со степенью кандидата богословия и преподавал в Киевско-Подольском Духовном училище.

В 1883 году переведен наставником в Острожскую учительскую семинарию. С 1885 года преподавал в Киевском женском училище.

В 1890 году переведен преподавать в Киевскую Духовную Семинарию. Был женатым священником и прославился яркими проповедями и миссионерской деятельностью.

В 1908 году, вскоре после смерти жены, принял монашество с именем Макарий. В этом же году был возведен в сан Архимандрита и назначен настоятелем в Москву в Высоко-Петровский монастырь.

В 1909 году переведен настоятелем в Новоспасский монастырь в Москве. 11 июля 1914 года в Нижнем Новгороде архимандрит Макарий был рукоположен во епископы и получил должность епископа Балахнинского, викария Нижегородской епархии.

В январе 1917 года епископ Макарий был переведен в Орловскую епархию на должность епископа Орловского и Севского. В мае того же года уволен на покой и поселился в Смоленской губернии: сначала в Спасо-Авраамиевом монастыре Смоленска, затем - в Вязьме в Спасо-Преображенском монастыре, где 22 августа 1918 года был арестован и препровожден в тюрьму Смоленска.

4 сентября 1918 года по обвинению в «организации белогвардейского восстания» епископ Макарий расстрелян чекистами в пригороде Смоленска. 20 августа 2000 года Архиерейским Собором епископ Орловский Макарий (Гневушев) был причислен к лику святых, как священномученик. Священномученик Макарий был известен всей России, как выдающийся проповедник и национальный деятель. Еще будучи Архимандритом, он по праву считался одним из идеологов и руководителей черносотенного движения.

В один из осенних дней 192… года в амбулаторию города N явился крестьянин Смоленской губернии, уволенный от военной службы по причине активного туберкулезного процесса в одном из легких. Это был мужчина лет тридцати пяти, женатый, имевший двоих детей. По его словам жили с женой они дружно и достаточно зажиточно.

- Вот и хорошо, - сказала женщина-врач средних лет. Вам нужен покой, свежий воздух и хорошее питание. Учитывая ваш возраст, я надеюсь, Вы скоро поправитесь.

Через две недели, как и было условлено, больной опять появился в амбулатории. К удивлению врача, вместо улучшения наступило явное ухудшение здоровья. Несмотря на усиленное питание, свежий воздух и прекрасные условия содержания, больной угасал. Пришлось обратиться с разъяснениями к его жене. Отношения между супругами были по-прежнему прекрасные. «Только сон ему все один снится, - поведала жена, - и тогда он просыпается в испарине и не может уже уснуть». Больной долго упирался и не хотел рассказывать подробностей, но затем согласился поведать врачу о причинах своего беспокойства. И вот, что он рассказал:

- Когда началась гражданская война, я был мобилизован из запаса и отбывал службу в Смоленске. И вот, где-то в начале сентября, ближе к вечеру, поступает приказ явиться за город в указанное место для расстрела врагов народа. Приказ есть приказ, пришлось выполнять. Когда приехали на место, там уже находились чекисты и несколько рабочих, которые заканчивали рыть большую траншею, где должны были быть закопаны тела казненных. Через некоторое время подъехал автомобиль и привез человек пятнадцать приговоренных. Ничего особенного в них не было, только на одного я обратил внимание. Это был не то священник, не то монах, небольшого роста, седой, тщедушный. Как только я понял, что это духовное лицо, у меня сердце так и захолонуло. Страшно стало. Когда заключенных повели к траншее, то этот старик, проходя мимо меня, остановился, благословил и сказал: «Сын мой, да не смущается сердце твое, - твори волю пославшего тебя». У меня аж пот выступил, откуда ему было знать, мое смущение и колебания? Заключенных выстроили спиной к яме и мы стали по очереди их расстреливать. Это духовное лицо поставили в конце шеренги, он попросил, чтобы ему не завязывали глаза и расстреляли последним. Он глаз не сводил с расстреливаемых, усердно молился, мы все видели как он сосредоточенно перебирал небольшие четки.

Разные люди попадались, кто-то очень боялся и пытался молить о пощаде, и тогда этот старик выходил из шеренги, подходил к упавшему духом и что-то шептал ему, затем благословлял. Мы этому не препятствовали, нам же спокойнее. Наконец настала и его очередь. Я подошел к нему, а самому страшно. Он увидел мои колебания и громко, чтобы все слышали, говорит:

- Отец мой! Прости им, не ведают, бо, что творят. Прими дух мой с миром.

И опять благословил меня.

В общем, когда все было окончено, уже совсем стемнело, и нас повезли в город. Чекисты по дороге рассказали, что расстреляли мы епископа Макария. Мне совсем нехорошо сделалось.

Конечно, я раньше слышал про епископа Макария, жил он тогда в Вязьме, говорят, что у него были за душу берущие проповеди, многие никогда раньше ничего подобного не слышали. На его службы собиралось огромное количество людей. Просто так его поначалу взять не могли и попытались покончить с ним, подослав кого-нибудь его убить. И вот один раз, пока шла служба, убийцы поджидали Владыку на паперти, да что-то не поделили, слово за слово, произошла драка, в которой один другого и убил. Старухи потом говорили, что Господь этим подосланным разум затмил. Потом уж целый отряд послали в монастырь арестовывать епископа. Очень чекисты боялись. Но, несмотря на то, что почти всю ночь гудели колокола всех 24-х церквей в Вязьме, народ ничего не мог сделать, напуган был. Но все равно расстреливать в Вязьме не решились, привезли к нам в Смоленск.

Чекисты еще по дороге рассказывали, что очень мужественный был епископ. В тюрьме его, конечно, били, издевались над ним, он все смиренно переносил и только молился.

Так вот, через несколько дней после расстрела я во сне увидел епископа Макария. Он благословил меня, но ничего не сказал. Я, конечно, не придал этому значения, хотя очень переживал, что убили мы невинного старика. Но в последующем этот сон стал повторяться довольно часто и до сих пор случается. Вижу я во сне епископа, который благословляет меня и ничего не говорит. Я теперь понимаю, что убили мы святого человека. Иначе, как он мог узнать, что у меня тогда сердце захолонуло, когда узнал я в нем духовное лицо? А ведь он узнал и благословил из жалости, и теперь из жалости является ко мне, благословляет, как бы этим говоря, что не сердится. Но я-то знаю, что моему греху нет прощения, и Божий свет мне стал не мил. Жить я не достоин, и не хочу.

Через несколько недель, несмотря на все усилия врачей, состояние больного еще более ухудшилось, и он скончался.

Мы не можем проследить дальнейшую участь души этого человека. Но давайте обратимся к великому подвигу любви священномученика Макария. Мы часто не можем понять, как можно, по примеру Христа, молиться за врагов и своих палачей. Молиться действительно, с любовью, нелицемерно. И какой искренней была молитва епископа за своего палача! По молитвам владыки Макария и этому заблудшему Русскому человеку было дано время болезни, которое заронило в его душу крупицы покаяния. Сам святитель являлся к нему во сне, благословляя и как бы призывая сделать шаг к покаянию, а значит, и к возможности спасения.

(По материалам книги протопресвитера М.Польского. «Новые мученики Российские»).

Следующая статья     Содержание номера