МЫ - ЦЕРКОВЬ СТАЛИНА Если бы Сталин в 1943 году принял решение загнобить не живоцерковников, а сергиан, то у нас была бы сейчас женатая иерархия, второбрачные священники, русская литургия, престол посреди храма и новый стиль. И мы не имели бы вокруг себя в Эсесесере, да и сейчас, никакой другой Церкви. И ходили бы туда, и крестились бы там, и венчались, и рукополагались, и отпевались. И это бы и называлось у нас Православие. Потому что Сталин бы так решил. Но Сталин решил иначе. Он загнобил живоцерковников и создал Церковь сергианскую. Теперь у нас все ровно так, как есть. И это все, как оно есть, мы называем Православие. При любом раскладе спаситель Православия - Сталин. Нет, конечно, мы говорим: Бог. Мы верим, что Бог. Но и Сталин. Мы отдаем должное Константину. Мы отдаем должное Феодосию. Мы отдаем должное Юстиниану. И Сталину. Он автор и отец Русской Православной Церкви ее извода одна тысяча девятьсот сорок третьего года, которой мы есть продолжение. Мы - Церковь, Сталиным воссозданная, возрожденная. Ее роль в государстве, Ее взаимоотношение с властью, Ее место в обществе, психотипы Ею управляющие, психотипы Ее населяющие, все внутренние Ее взаимоотношения - все им, все Сталиным задано и установлено. Пускай не им самим. Через поставленных с благословения НКВД и МГБ и КГБ епископов. Через рукоположенных с их же благословения священников. Мы - Церковь Сталина. И одно из подтверждений тому - не приживается почитание новомучеников. Знаете почему? Хотя в концепцию и записали пару слов про Церковь и государство, но лично никто не покаялся. Никто не сказал: - Да, я епископ, и я был агент КГБ. И я писал доносы. И это плохо. - Я был священник, и я был рукоположен по указке КГБ, и это плохо. Да, а те, нераскаянные кагебешные епископы рукополагали и рукополагают новых епископов. А эти новые, они же видят, что те, старые, не каялись и не каются, и для них это преемство сталинское, пускай теперь нео-сталинское, возводится в норму. У нас Сталин в сердце. Мы - Церковь Сталина. А если отец наш Сталин - какие еще могут быть новомученики? Но, вообще-то, это лечится. Вышел на амвон Храма Христа Спасителя и сказал: - Да, я был агент КГБ. И это плохо. И всякая болезнь - сразу долой. Но никто не выходит. И не от стыда. И не от боязни позора. А потому, что не считает, что плохо.
|