https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1 ... 0%BE%D0%B4Судебник 1497 года был первым законом, регламентирующим начавшееся закрепощение крестьян. Так как годовой цикл сельскохозяйственных работ обычно завершался к концу ноября, то с 1497 года крестьянин мог расплатиться по налоговым и оброчным обязательствам и покинуть имение помещика лишь за неделю до осеннего Юрьева дня (26 ноября) и неделю после него. С XVI века в связи с оформлением крепостного права в России было введено ограничение прав перехода крестьян от одного помещика к другому.
Алексей Пушкарёв писал(а):
Возвращаясь к теме.
Креспостничество возникало постепенно, начиная с правления Бориса Годунова, и до Соборного Уложения 1649 года при Алексее Михайловиче.
Алексей Пушкарёв,думаю обязанность расплачиваться по долгам ...налоговым и оброчным обязательствам возникло намного раньше 1649 года.
Не расплатившийся не мог уехать?
А как по другому?
Алексей Пушкарёв,Вы не задумывались почему помещики землю в аренду тольео русским крепостным давали,а инородцам не давали.
Не было ни каких крепостных таджиков и крепостных евреев.
Евреи не против были с русской земли доход поиметь,и надо же в 1917 года свершилось
Можете даже Дмитрий Сталь спросить,он подтвердит ,что в семнадцатом русских освободили от царского крепостного гнёта.
Александр Робертович писал(а):
Еврейский комиссар в Русском селе
... Послушайте Русскую женщину, дорогие читатели...
Жили мы небогато, но хлеба от нового до нового хватало. Две лошади было, две коровы, сорок овец. Тринадцать душ нас было. Все работали, до двух часов ночи не спали женщины - пряли. А уж тут с тридцатых годов как пошло, как пошло... Отец мой не пошел в колхоз, ну жалко же двух лошадей отдать. Хозяйство было хорошее.
Агитатор, который главарем был всего района, стал вербовать отца, это я сама слышала, он рассказывал бабушке...
«Я с Михайлою, - говорит, - поругался. Михайло меня начал агитировать в колхоз, говорит, что тебе жалко двух лошадей? Я отвечаю: «Мне не жалко моих лошадей, я пойду, буду работать, я от работы горб получил (а у него еще от дедовских работ горб), а ты, как не работал (а они - он и братья - не работали, церкву сторожили, в колокол били. Потом они и рушили церкву-то...), как, говорит, не работал ты, так и в колхозе не будешь работать. Ты, говорит, кнутом будешь меня стегать».
Прошло время, и эти, которые батраками были, лентяями, они стали руководителями, самые эти, ленивые, и они стали мстить. И вот этот жид когда приезжал, этот жид искал ровно таких.
- А что за жид приезжал?
- Еврей... Приезжал еврей, делал коллективизацию у нас. Церковь закрыл. Как только жид приедет, чёрный жид с таким носом, пожилой... И как жид приехал, так уже всё. И вот этот жид собрал этих, ну, как они, комсомольцы. Собралась вся шатия-братия. Жид давал указания: в колхоз гнать, раскулачивать и закрыть храм. Чёрный жид, с таким портфелем... Приедет, а народ боится, все прятались. Только одни дети бегали, и нам задание давали следить, когда жид приедет. По распоряжению этого жида сбросили колокола. У нас огромный был колокол, так он аж врезался в землю, это я помню, врезался в землю, аж на аршин врезался, такой колокол большой был... (плачет)
... А маленькие колокола на каланчу повесили. Вот нам давали задание, чтоб мы следили, когда жид приедет. Как только жид появится, мы сейчас бежим и в колокол бьём, как на пожар. Даем знать, чтоб все прятались.
- А почему прятались?
- ...Народ боялся его, потому что он сажал. Народ не шёл в сельсовет, так он силком гнал людей. Жид не жил у нас, он приезжий был. Давал задание в сельсовет, этим комсомольцам, и по его указанию делалось всё. Чёрный жид, вот с таким носом, я помню. А мы вот жида караулили.
- А где вы жили?
- Ульяновская область, село Давыдовка, Николаевский район...
Сначала тех, кто вошел в колхоз, кормили, давали пуд белой муки рабочему, а полпуда - сыждивенцу, они прямо с пляской, с балалайкой ходили на работу, а единоличники - чуть свет, ночью. Как только уродится хлеб у единоличников - до зернышку забирали, даже метёлкою выметали. Вот этот хлеб загружали в амбары колхозные, и комсомольцы этот хлеб на рынке продавали, гуляли, ой, что было-то! Начали они добро делить, да не поделили.